Человек в коричневом костюме - Агата Кристи

Опасения подтвердились. Миссис Блер и Анна купили сорокдевять деревянных зверушек!

Мне очень понравилось путешествие на поезде в Родезию.Каждый день мы видели что-то новое и потрясающее. Сперва это была чудеснаядолина реки Гекс, затем пустынные просторы Кару и, наконец, удивительный,вытянутый в нитку горный хребет Бечуаналенд и прелестные статуэтки, которыепродавали в тех краях туземцы. Мы с Сюзанной на каждой, с позволения сказать,станции рисковали отстать от поезда. Мне казалось, что он останавливался гдеему заблагорассудится, и тут же, словно из-под земли, вырастали орды туземцев скакими-то чашами из маисовых листьев, изделиями из сахарного тростника, перьеви очаровательными деревянными зверюшками, которых Сюзанна тут же решилаколлекционировать. Я последовала ее примеру, стоят они, как правило, три пенсаи при этом все разные! Обычно продают деревянных жирафов, тигров, змей,меланхоличных антилоп и смешных маленьких негритянских воинов. Мы с Сюзаннойпришли в полный восторг.

Сэр Юстас пытался нас урезонить, но тщетно. Я до сих порсчитаю, что мы лишь чудом не остались на каком-нибудь из полустанков. Поезда вЮжной Африке трогаются тихо, без свистков. Просто уезжают – и все, а вамостается, бросив торговлю, опрометью мчаться за ними.

Невозможно описать удивление Сюзанны, когда я вдругпоявилась в поезде. В первый вечер мы досконально обсудили ситуацию, проболталиполночи.

Мне уже стало ясно, что оборонительная тактика в моем случаене хуже наступательной. Путешествуя с сэром Юстасом и компанией, я чувствоваласебя в полной безопасности. Они с полковником Рейсом были серьезным заслоном, ия рассчитывала, что враги не отважатся чересчур откровенно дразнить гусей. Сдругой стороны, общаясь с сэром Юстасом, я имела хоть какие-то сведения оПейджете, а Гай Пейджет являлся ключевой фигурой в данной истории. Я спросилаСюзанну, не кажется ли ей, что Пейджет и есть таинственный Полковник. Конечно,его подчиненное положение – существенный минус, однако я пару раз замечала,что, несмотря на свои властные замашки, сэр Юстас находится под явным влияниемсвоего секретаря. Сэр Юстас – человек добродушный, и ловкач-секретарь вполнеспособен обвести его вокруг пальца. А сравнительно незаметное положение насамом деле выгодно, ведь Пейджету лучше оставаться в тени.

Сюзанна, однако, приняла мою идею в штыки. Она отказываласьверить, что Гай Пейджет – мозг тайной организации. Истинный глава, Полковник,остается за кадром; вполне вероятно, что к моменту нашего приезда он уженаходился в Африке.

Я признала, что в ее словах есть доля правды, однако меняэто не удовлетворило. Во всех подозрительных историях Пейджет выступал какидейный руководитель. Да, конечно, вид у него не такой уверенный и решительный,как полагается боссу преступного мира, но, в конце концов, если веритьполковнику Рейсу, таинственный шеф осуществлял лишь мыслительную работу, атворческий гений нередко поселяется в тщедушном теле труса.

– Ты заговорила, как профессорская дочь, – перебила меняСюзанна.

– Но это так! С другой стороны, Пейджет может оказаться ивеликим визирем, то есть правой рукой шефа. – Я помолчала пару минут, а затемпробормотала: – Эх, узнать бы, как разбогател сэр Юстас!

– Ты опять его подозреваешь?

– Сюзанна, я подозреваю всех! Нет, конечно, я не думаю, чтоэто он, но все же сэр Юстас – хозяин Пейджета и владелец Милл-Хауза!

– Я слышала, он не особенно любит рассказывать, как именноему удалось сколотить состояние, – задумчиво молвила Сюзанна. – Но этонеобязательно означает, что он преступник… Может, сэр Юстас продавал медныегвозди или восстановитель для волос.

Я угрюмо кивнула.

– А вдруг, – столь же задумчиво продолжила Сюзанна, – мыпошли по неверному пути? Я хочу сказать: зря мы поверили в виновность Пейджета.Что, если он все-таки кристально честный человек?

Я подумала и покачала головой:

– Не верю.

– Но у него на все есть свои объяснения.

– Д-да, однако не очень убедительные. Например, рассказываяпро ту ночь, когда он пытался выкинуть меня за борт, Пейджет заявил, что кралсяза Рейберном по палубе, а Рейберн на него напал. Мы же знаем, это неправда!

– Знаем, – неохотно согласилась Сюзанна. – Но только со словсэра Юстаса. Может, Пейджет преподнес бы все иначе. Для тебя же не секрет: людивсегда немножко перевирают, передавая чужую историю.

Я еще раз обдумала ее мысль.

– Нет. Я не вижу другого варианта. Пейджет виновен. Ведь тыне будешь отрицать, что он пытался скинуть меня за борт? И все остальное с этимпрекрасно увязывается. Почему ты так настаиваешь на его непричастности?

– Из-за его физиономии.

– Из-за физиономии? Но…

– Да понимаю, что ты скажешь. У него лицо злодея. Совершенноверно. Но человек с таким лицом не может быть настоящим злодеем! Природа так нешутит.

Меня Сюзаннины доводы не убедили. Я многое могу рассказать опроказах природы. Если у нее и есть чувство юмора, то она его проявлять нелюбит. Сюзанна приписывает ей свои собственные качества.

Потом мы обсудили наши ближайшие планы. Мне, разумеется,пора было придумать какую-то «легенду», объясняющую мои действия. Нельзя жевечно уклоняться от объяснений. Решение, как оказалось, лежало на поверхности,хотя я на время позабыла об этой возможности. «Дейли Баджет»! Мои признания немогли уже повредить Гарри Рейберну. Его и без меня отождествили с «человеком вкоричневом костюме». Теперь, если я хотела ему помочь, мне нужно былоприкинуться его врагом. Полковник с друзьями вряд ли подозревали, что междумной и человеком, которого они избрали козлом отпущения после убийства вМарлоу, существовала взаимная приязнь. Насколько я слышала, личность женщины ещене установили. Значит, надо телеграфировать лорду Нэсби и сообщить, что убитаяженщина, очевидно, и есть знаменитая русская танцовщица Надина, столько временивосхищавшая парижан своим искусством. Вообще-то мне не верилось, что ее до сихпор не опознали, но, когда я много позже узнала подробности расследования, японяла, что ничего удивительного тут нет.

Надина блистала в Париже, но никогда не выступала в Англии.Лондонская публика ее не знала. Что касается фотографий женщины, убитой вМарлоу, то они получились размытыми, и Надина была совсем на себя непохожа.Вдобавок она ни одной живой душе не сказала о своем намерении поехать в Англию.На следующий день после ее гибели импресарио получил письмо, в котором Надинасообщала, что отправляется в Россию по личным делам, и предоставляла емувозможность самому утихомирить бучу, которая наверняка должна была поднятьсяиз-за нарушения контракта.