Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил - Бенджамин Стивенсон

В десять минут десятого, как раз когда она приступала к работе, маме сообщают о телефонном звонке и приглашают ответить на него из кабинета управляющего, но ей некогда. В девять тридцать телефон звонит снова, но на этот раз моей матери ничего не говорят. Аппарат просто продолжает заливаться, оглашая звоном коридоры, и для привычной банковской тишины это довольно сильный шум, особенно при открытой двери в кабинет управляющего, запертой входной двери и кассирах, молча сидящих на полу, положив ногу на ногу и закинув руки за голову.

Там двое мужчин. Мне не нужно изобретать, во что они одеты, потому что я знаю: это плащи, темные очки и шапочки. Один опустошает денежные ящики, пока другой прохаживается вдоль дорожки из перепуганного персонала и гавкает на людей, чтобы сидели тихо. В руке он держит какую-то тяжелую объемистую штуку, похожую на дробовик, за рукоятку и за дуло, на ходу помахивая ею у бока. Так держат бейсбольную биту, когда не играют по-настоящему.

Сигнал тревоги не звучит. Никто не успел добраться до кнопки. Подпевала решает выколотить из управляющего доступ к сейфу. Телефон звонит вновь. Потрошитель ящиков, чертыхаясь, заходит в кабинет и снимает трубку.

Моя мать не терпит обид ни от своих мальчиков, ни от Вселенной, и разумеется, не снесет оскорбления от жалких воров. Я понимаю, что произошедшее затем было бунтом против преступников, которые лишили ее мужа, против наглой глупости грабежа. Или это могло быть восстание против самого существования Подпевалы. Вероятно, за этими темными очками она видела моего отца и все то, с чем он оставил ее справляться в одиночку, когда нажал на курок. Или, может быть, она думала, что Подпевала держит оружие недостаточно крепко и просто не сможет выстрелить. Мне не решить, какая из версий самая вероятная.

Я уверен, что чувства, которые она испытывала, заставили ее подняться на ноги. Могу сказать, что через тридцать секунд у нее был сломан нос и дробовик был у нее в руках. Подпевала на полу по-паучьи отползает назад. Моя мать наводит дробовик. Расстояние совсем небольшое, при выстреле из такого оружия человека разорвет на части. Потрошитель ящиков поднимает руки вверх и просит ее остыть. Она целится Подпевале в грудь и – я не осмелюсь предполагать, колебалась она или нет, но представляю, что ступор прошел, голова у нее ясная-ясная, какой не была уже очень давно, – спускает курок.

Она стреляет ему прямо в грудь.

Патрон «мешок с бобами» – это заряд для дробовика, из которого при разрыве не вылетают шарики, взрезающие кожу, в нем эти шарики насыпаны в тканевый мешочек и вложены в пластиковую гильзу. Такие патроны часто используют внутренние войска, они предназначены для того, чтобы скорее обездвижить, чем убить. Формально их относят к категории «менее летальных» видов оружия, а не «нелетальных»; они могут, к примеру, сломать ребро и вдавить его в сердце, но наиболее часто от выстрелов из дробовика, стреляющего «бобовыми мешками», гибнут, потому что оружие заряжают боевыми патронами.

Не беспокойтесь, это не одна из тех книг, где скорость каждой выпущенной пули описывается в метрах в секунду, указывается марка, модель и завод-изготовитель оружия, а также относительная влажность воздуха, сила и направление ветра, которые могли повлиять на траекторию полета пули. Но я все-таки должен указать вам на нечто важное.

Прошу вас заметить, что, хотя Подпевала был перепуган нацеленным на него дробовиком и моя мать обеспечила грабителю четыре сломанных ребра, она его не убила.

Мне казалось, она не могла знать о «менее летальном» характере оружия, оказавшегося у нее в руках, когда приняла решение спустить курок, но это для другого раза. Дело в том, что над правой бровью у моей матери шрам, но после ограбления банка у нее, к счастью, был всего лишь сломан нос. Дело в том, что, когда полицейские и врачи очистили здание и вставили тампоны в ноздри моей матери, уже настала середина дня, кто-то наконец вернул трубку телефона на рычаг, и аппарат тут же зазвонил. Дело в том, что я помню, какая температура воздуха была в тот день: стояла испепеляющая жара. Дело в том, что звонили из школы, чтобы сообщить моей матери, что ни один из братьев Каннингем сегодня утром не пришел на занятия. Дело в том, что моя мать опередила свое очень напряженное расписание и на пять минут раньше приехала на работу.

Дело в том, что моя мать выстрелила в человека, но не убила его.

Дело в том, что смерть таки произошла.

Ступор. Хождение во сне. Ошибки из-за рассеянности.

Трое мальчиков, прищелкнутые к своим креслам, остались в машине на расположенной на крыше парковке под палящим солнцем, потому что мать забыла отвезти их в школу. Я не помню, как разбилось окно, как изо лба Одри хлынула кровь, когда она порезалась о стекло так сильно, что остался шрам. Первая вещь, которую я помню очень четко, – это больница. Остальное мне рассказали позже. До сего дня я просыпаюсь от ночных кошмаров, задыхаясь. Но, честно говоря, на самом деле я вообще не помню тот день. У меня на его месте огромная черная заплатка.

Знаю я только одно: когда умер Джереми, я сидел рядом с ним.

От:

Кому:[email protected]

Тема: Фотографии для КВНСКДУ

Здравствуйте, Эрнест!

Приятно получить от вас весточку. Боюсь, что вставка с картинками в середине потребует глянцевой бумаги, не говоря уже о полноцветной печати, для которой необходимо задействовать совершенно иной производственный процесс. Это стоит довольно дорого и не вписывается в бюджет книги. Я уверен, вы можете добиться того же результата, разместив в нужных местах описания. Простите, но мы ни при каких условиях не дотянем до этого уровня.

Кстати, как дела? Удалось ли вам немного пригладить разговорный стиль? Понимаю, вы, вероятно, таким образом осмысливаете реалии, но умерло много людей, и читатели могут посчитать это бесчувственностью. Вас обрадует новость, что мы решили убрать с обложки дырки от пуль, – я знаю, вы считали, что это перебор. Дайте мне знать, если вам захочется, чтобы я просмотрел и другие главы, когда вы их закончите.

Всего,

УДАЛЕНО

P. S. В ответ на ваш вопрос: да, это не будет проблемой – направить определенный процент от гонораров на поместье Люси Сандерс. Пришлите мне детали, и я разберусь со счетами.

Софию я догнал уже в холле, она стояла у входа.

– Кто-то шарится возле сарая для технического обслуживания, – сказала она и распахнула одну из створок двойной двери.

Снежная буря каскадом хлынула через порог, мои ботинки припорошило льдинками. Я замялся, но София решительно вытолкала меня наружу. На крыльце никого не было. Даже мужья бросили свои спасательные миссии – предпочли сидеть в тепле и малодушно терпеть пилежку, чем рыцарственно дрожать от холода. Ветер флагом трепетал у меня в ушах. Ветер шумел у меня в ушах. Казалось, кто-то шуршал целлофаном рядом с моей головой. Софии приходилось кричать, чтобы я ее услышал.