ДНК – не приговор - Стивен Хэйне

Стоит отметить, что многие другие теории, объясняющие гомосексуальность, не относятся к генам. Эти концепции не затрагивает дарвиновский парадокс. Но они не оказывают и особого влияния на формирование политического дискурса. Например, ключевая психоаналитическая теория о гомосексуальности заключается в том, что у геев чаще всего авторитарные и доминирующие матери, которые ведут себя с ними соблазнительно, и отстраненные и враждебные отцы[238]. Хотя очевидно, что ребенок не властен изменить своих родителей или детство, эта теория не привела к более толерантному отношению к геям. На предубеждения по отношению к ним разительно повлияли только аргументы в пользу генетических причин гомосексуальности, так как только гены указывают на сущность, лежащую в основе сексуальной ориентации.

Но у предполагаемой связи между генами и сексуальной ориентацией есть и темная сторона. В случае с отношением к гомосексуальным людям в обществе ход рассуждений, базирующийся на идее сущностей, не всегда играет положительную роль. Социальные психологи Ник Хэслем и Шери Леви обнаружили, что убеждения о гомосексуальности, основанные на эссенциализме, делятся на три разных типа. Взгляды первого типа заключаются в том, что гомосексуальность имеет генетическое объяснение и остается неизменной. Убеждение, что гомосексуальность носит универсальный исторический и культурный характер, относится ко второму типу. В этих двух группах вера в скрытую сущность гомосексуальности была связана с уменьшением негативного отношения к геям. К третьему типу относилась позиция, что гомосексуальность обособлена или что между гомо- и гетеросексуальными людьми есть четкие различия. Но чем сильнее люди верят в определенные эссенциалистские основы нетрадиционной сексуальной ориентации, тем более предвзято относятся к геям. Мнение о коренном отличии гомосексуалов от натуралов обычно шло рука об руку с гомофобией и привело к тревожным последствиям. Убежденность в том, что гены влияют на сексуальную ориентацию, вызвала у многих предположение, нельзя ли использовать евгенику для предотвращения рождения людей, чьи гены могут сделать их гомосексуалами.

Газета Daily Mail назвала свой репортаж о первых исследованиях Дина Хамера «Надежда на аборты после исследований о “гомосексуальных генах”». Несмотря на столь возмутительный и оскорбительный заголовок, статья отражала мнения, которые часто встречались в СМИ, освещавших это открытие. Сэр Иэн Маккеллен, основатель организации по защите прав геев «Стоунволл», писал, что главной темой в публичной риторике об исследовании стал вопрос: «Имеет ли мать право на аборт, если знает, что ребенок может стать геем? Другими словами, какие проблемы ложатся на плечи наших родителей из-за нас, гомосексуальных детей»[239]. Две газеты продолжили мысль, издав списки знаменитых людей, в которые входили Теннесси Уильямс, Вирджиния Вульф, Микеланджело и Мартина Навратилова. Человечество потеряло бы их, стань доступными раньше генетические технологии, позволяющие проводить селективные аборты в отношении будущих гомосексуалов[240]. Бывший главный раввин Великобритании Иммануэль Якобовиц адресовал пару писем газете Times. В них священник утверждал, что гомосексуальность является «тяжелым отклонением от естественной нормы, которое мы должны преодолеть, как и любой другой недуг, независимо от того, связан он с генетикой или нет». Кроме того, он заявил, что «сбившийся с пути ген» должен быть «удален или исправлен», чтобы освободить страдающего человека от его или ее «недостатка»[241]. Подобные отклики нашли место и в опросе, проведенном среди взрослых американцев. Их спрашивали: «Как вы думаете, если бы обнаружилось, что гомосексуальность отчасти зависит от генов, стала бы эта информация использоваться во вред или во благо? И каким образом?». Среди ответов были такие гомофобные высказывания, как «Ну, по-моему, было бы неплохо исправить любые проблемы с генами, и тогда все стали бы гетеросексуалами» и «Я думаю, случится та же история, что и с прокаженными, – их всех просто отправят на остров и отделят от общества»[242]. Поразительно, как много людей с легкостью принимают возможность применения будущих технологий генетического моделирования для «излечения» гомосексуальности, в то время как новости о недавно открытых «генах рака» редко вызывают такой же энтузиазм в отношении евгенического вмешательства.

То, почему люди колеблются в вопросах генов и гомосексуальности, становится более понятным, если встать на позиции генетического эссенциализма. Если поверить во влияние генов на сексуальную ориентацию, включатся эссенциалистские предубеждения. Если мы выступаем в защиту прав гомосексуалов, то придем к выводу, что сексуальная ориентация неизменна и естественна, а потому должна быть принята. В противном случае эссенциалистские предубеждения будут подталкивать нас к мнению, что гомосексуальность обособлена. И такая точка зрения спровоцирует рассуждения о евгенике. Я считаю обе реакции иррациональными. Это просто примеры предвзятого мышления, не имеющие отношения к аргументированным, взвешенным научным доводам. Есть гены, отвечающие за предрасположенность к гомосексуальности, или их нет – ответ на этот вопрос не позволит сделать какие бы то ни было выводы об устойчивости или о желательности такого признака. Надежды или страхи, связанные с открытием «гена гомосексуальности», отражают нашу любовь к теории генов как переключателей, но в данном случае она совершенно неприменима.

Маловероятно, что конкретные гены, позволяющие предсказывать сексуальную ориентацию, будут когда-либо обнаружены. Влияние генов, которые отметил в своем исследовании Хамер, ничтожно. Никакого особого «гена гомосексуальности» не обнаружили. Ученые из других лабораторий никак не могли получить те же результаты[243]. По всей видимости, генетическое влияние на сексуальную ориентацию схоже с воздействием генов на любой другой сложный человеческий признак. Оно напоминает механизм формирования роста, в котором принимают участие сотни, если не тысячи генов, взаимодействующих между собой и с жизненным опытом. Этот процесс совсем не похож на случай Гарри Истлака, в котором развитие заболевания полностью зависело от одного-единственного гена.