Глеб Белозерский - Лев Демин

Приближение каравана судов было замечено с берега. Новость быстро распространилась по всему Ростову и его окрестностям, достигла княжеского двора и палат епископа, а также монастыря, где обитала княгиня-мать, в монашестве Марфа. Князь Борис с малолетними сыновьями и женой устремились к берегу, к тому месту, где обычно приставали корабли. Там уже собралась толпа.

Братья обнялись.

- Пошто рассматриваешь меня с удивлением, словно впервые зришь? - произнес Борис.

- Смотрю, седина стала пробиваться в твоей бороде. Не рано ли?

- Забот много на мою голову свалилось. Баскак лютует, коли несполна дань собрал. За тебя переживали с матушкой. Слава Богу, живой вернулся, а то ведь бывало и такое - возвращался князь из Сарая в дубовой колоде, убиенный. Матушка места себе не находила.

Княгиня-мать, осунувшаяся, исхудавшая, казалась бесплотной тенью. Как видно, изнуряла себя беспрерывными постами и молитвами. Она не прерывала разговор сыновей, но ловила каждое их слово. Наконец подошла к младшему сыну, сдержанно обняла: монахине не положено бурно выражать свои чувства.

- Бог тебя хранил, сынок, - беззвучным шепотом произнесла княгиня-монахиня.

- Господь и молитвы твои хранили меня, матушка, - ответил Глеб. - Но и хан Берке обид не чинил, милостями одаривал. Дозволил на племяннице, сартаковской дочери, жениться. Вот супружница моя, в крещении Феодора.

Монахиня обняла невестку, пожелала ей счастливой супружеской жизни и много деток.

- За этим дело не встанет. Ждем прибавления семейства, - сказал Глеб хвастливо.

- А почему такая бледная невестушка?

- Должно быть, притомилась за дорогу.

Борис по-простецки приобнял невестку, чем поверг ее в величайшее смущение. Потом ее поприветствовала жена Бориса Марья Ярославна, урожденная муромская княжна, - дружески расцеловала Феодору и спросила:

- По-русски-то разумеешь, Феодорушка?

- Пока не разумеет, - ответил за жену Глеб. - Коли что тебя интересует, невестушка, помогу вам объясниться.

- Хотела бы спросить… Когда наследника ждете? - спросила княгиня Марья.

- В конце осени.

- Матушка-то кто у нее? На чистокровную татарку вроде бы и не похожа.

- Она татарка только по отцу. Это долгая и горькая история, как-нибудь расскажу. Вы ведь летописцы, можете написать об этом занятный рассказ…

К Глебу не спеша подошел владыка Кирилл, рослый, величественный, совсем не сгорбившийся, несмотря на преклонный возраст. Благословил белозерского князя и его супругу, протянув обоим руку для поцелуя.

- Сожалею, владыка, что не тебе, моему отцу духовному, пришлось окрестить Феодорушку и обвенчать нас. Так получилось не по моей воле.

- Кто венчал вас?

- Отец Максимиан, сопровождавший Александра Ярославича.

- Знаю такого. Достойный пастырь. Духовник великого князя.

- Князь задержался в Орде. Намеревался вызволить побольше полонян.

- Бог ему в помощь.

- Я тоже выкупил, сколько смог. Видишь, владыка, все дощаники переполнены.

- Бог воздаст тебе за благое дело.

С братом Глеб Василькович договорился, что погостит у него в Ростове недельки две, а спутники его два-три дня отдохнут и отчалят, взяв курс на Белоозеро. В Ростове останется лишь один княжеский дощаник с командой гребцов, портным Каллистратом и прислужницей Анной. Глеб не оставлял себе специальной охраны: в случае надобности охрана возлагалась на гребцов. Они составляли две сменные команды по восемь человек каждая. Власий был за старшего в караване, возвращавшемся в Белоозеро.

Глеб приласкал племянников, пятилетнего Дмитрия и трехлетнего Константина, подивился тому, как малыши выросли за время его странствований.

С берега озера княжеская семья направилась в город, окруженная толпой горожан. Владыка Кирилл, шагая рядом с Глебом, расспрашивал:

- Что слышно о намерении хана разрешить открытие сарайской епархии?

- Идет такой разговор, - ответил Глеб. - Александр Ярославич говорил мне, что уверен - епархия будет. Берке хотя и принял Магометову веру, но другие религии не притесняет. Кое-кто и из ханского окружения тянется к православию.

- Будет епархия - возрастет сия тяга. Князь Борис не поскупился, чтобы встретить брата обильным пиром с гуслярами и дудошниками. Княгиня-мать перекрестила младшего сына и удалилась в обитель. Не по-монашески сидеть за столом, который ломится от обильных угощений, заморских вин, предаваться хмельным излишествам и слушать гусляров. Еще, того и гляди, появятся скоморохи в колпаках, обвешанные бубенчиками, и станут изощряться в непотребных шутках. А владыка Кирилл не отказался от участия в трапезе. За пиршеским столом оказались и Антип Евлампиев и другие именитые ростовские бояре.

Глеб Василькович заметил, что Антип с возрастом утратил прежнюю заносчивость, сословную чванливость. А когда-то он не скрывал высокомерия по отношению к своему заместителю Григорию Меркурьеву, выбившемуся из простолюдинов в бояре. Теперь Антип снизошел до того, что пригласил его сына Власия к себе в гости: все же боярин, хоть и из худородных.

Во время пира Кирилл сказал Глебу, что он, хотя и сожалеет, что не крестил ханскую дочь и не венчал молодых, готов отслужить торжественный молебен в соборе во здравие рабов Божьих Глеба и Феодоры. Все поддержали владыку - молебен надо отслужить.

Кирилл посоветовал князю Глебу:

- Обучи княгинюшку языку русичей с помощью игумена Иринея. Он неплохо освоил татарский.

- Обязательно воспользуюсь услугами отца Иринея, - ответил Глеб. - А для повседневных уроков у меня есть Каллистрат.

- Это кто таков?

- Портной. Выкупил я его. С самого Батыева нашествия в полоне пребывал. Татарским языком превосходно владеет.

- Пусть Ириней займется и духовным воспитанием княгини, преподаст ей суть Священного Писания, объяснит обряды. Какого вероисповедания была твоя Феодора до крещения?

- Скорее всего, никакого. У нее непростая история. Мать принадлежала к кавказскому народу ясов. Какая уж там была вера у этих ясов - не ведаю. Захватили ее ордынцы в качестве наложницы. От них-то и родилась Феодора.

- Тем более она нуждается в духовной пище.

- Кстати, у жены имеется служанка, точнее, подруга, крещеная татарка Анна. Она приглянулась Каллистрату. Хотели бы венчаться.

- Распоряжусь, чтобы священник Геронтий из соборного клира все сделал.

После трапезы гости разошлись по домам, а члены княжеской семьи удалились на отдых. На этот раз и Глеб Василькович не отказался от возможности соснуть пару часиков в роскошной палате, отведенной ему братом. Потом Феодора отправилась в обитель к княгине-матери: инокиня Марфа выразила желание поближе познакомиться с невесткой и побеседовать с ней. Оказывается, княгиня-мать неплохо усвоила татарский язык и могла не слишком быстро, но сносно объясняться без толмача. А Глеб вместе с братом удалились в одну из комнат княжеских палат и там повели неторопливую беседу.