Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

ведущие позиции на небосклоне международных банков и финансов. Во время поездки в 1945 году одним из "приятных моментов", как он рассказывал Бриджет, был ужин с Джослином Хамбро (назначенным в следующем году членом правления Consolidated Mines Selection), женой Хамбро, Сильвией, и ее матерью, Беатрис Мюир.⁵⁶ Он отдельно обедал с Уильямом Астором, политиком-консерватором и наследником семейного поместья Кливеден. Ротшильды тоже были постоянным источником контактов, особенно Виктор Ротшильд, который был непосредственным современником Фрэнка Оппенгеймера в Тринити-колледже в Кембридже. В Фенсе Ротшильд был известен тем, что разъезжал на своем Bugatti и общался с такими людьми, как Гай Берджесс, Энтони Блант и Ким Филби - членами тайной кембриджской шпионской группы. Во время войны он был завербован в MI5 - не наставником Оппенгеймера, Джей Си Мастерманом, а главой службы по борьбе со шпионажем Гаем Лидделлом. (Ротшильд, помимо прочего, отвечал за то, чтобы сигары, подаренные Уинстону Черчиллю, не содержали яда). Блестящий зоолог, искусный джазовый пианист и непревзойденный частный коллекционер английских рукописей XVIII века, Ротшильд был эрудитом и интересным собеседником.⁵⁷ Он и Оппенгеймер регулярно виделись и завязали дружбу на всю жизнь.

В конце своего визита в Лондон в 1945 году Гарри написал Бриджит: "Береги себя, дорогая, и малышей. Как бы я хотел, чтобы ты была здесь"⁵⁸ На фоне его многочисленных деловых экспедиций супругам было трудно надолго приспособиться к рутине жизни с младенцами. Единственным спасением для Бриджит стало Шангани, ранчо в Южной Родезии, которое Эрнест Оппенгеймер приобрел в 1937 году. Гарри начал строить там дом, но первоначальный архитектор умер во время войны, и его преемник приложился к бутылке. В 1944 году Гарри и Бриджет решили съездить и проверить, как продвигается строительство дома, названного White Kopjes. Их визиты, обычно в начале июля, а иногда и в конце августа, вскоре стали ежегодной традицией. Шангани стал местом, где Бриджет "готовила и заправляла постели" и наслаждалась более расслабленным, неформальным домашним уютом.⁵⁹ Это было также убежище для семьи и друзей. Синтия Барлоу удивлялась, как Бриджет удается принимать такое количество гостей: "Я не могу передать словами, как я восхищена тем, как вы со всем этим справляетесь - прекрасная еда, величайший комфорт и, прежде всего, такая счастливая атмосфера все время..."⁶⁰ Шангани "подарил так много друзей", позже Бриджет будет вспоминать с ностальгией: это была сцена многих "смехов и волнений".⁶¹

 

Американская привлекательность

 

Как только дети немного подросли, Бриджет оставила их дома - за ними присматривали няни, которых опекали Эрнест и Ина, - и присоединилась к мужу в его международных поездках. В конце десятилетия они провели месяц в Соединенных Штатах, где Гарри выдержал изнурительный график деловых встреч, а затем отправились в Англию. Эти визиты в Америку вскоре превратились в долгожданное паломничество. Они стали таким же приятным событием в дневнике, как и лондонские поездки; в конце концов Бриджет и Гарри сняли квартиру в нью-йоркском отеле "Карлайл". В Нью-Йорке Оппенгеймер посетил рекламное агентство De Beers, NW Ayer. Он пообедал с главой фирмы Герольдом М Лауком и женой Лаука в отеле Colony, а затем отправился в Wedgwood Room в Waldorf Astoria, чтобы послушать джазового пианиста Эдди Дучина. Более шумного и отвратительного места я еще не встречал", - жаловался он потом в своем дневнике.⁶² Под руководством Лаука рекламная кампания NW Ayer имела ошеломительный успех. Агентство сообщило De Beers, что с 1938 по 1941 год продажи бриллиантов в Америке выросли на 55 процентов. После войны рекламщики активизировали свои усилия. Они подготовили стратегический документ для своего клиента, в котором подчеркивалась необходимость использовать более "психологический" подход. Кольца с бриллиантами должны были продаваться как "психологическая необходимость" для 70 миллионов человек в возрасте от 15 лет и старше.⁶³ Агентство похвасталось De Beers, что продемонстрировало бриллианты, которые носят "звезды экрана и сцены, жены и дочери политических лидеров, любая женщина, которая может заставить жену бакалейщика и возлюбленную механика сказать: "Я бы хотела иметь то, что есть у нее"".⁶⁴ Но им нужен был емкий слоган, чтобы выразить романтическую и устремленную привлекательность бриллиантов. В 1947 году Фрэнсис Герети, молодой копирайтер из NW Ayer, придумала выигрышную формулировку. Под фотографией двух влюбленных во время медового месяца она написала надпись "Бриллиант - это навсегда". Через год эта фраза стала культовым слоганом De Beers, таким же долговечным, как и сама идея кольца с бриллиантом.

 

Бриллиант - это навсегда: плитка, подготовленная для рекламной кампании De Beers, 1952 год. (Библиотека Брентхерста)

К Гарри и Бриджет в Нью-Йорке присоединились кузен Гарри Филипп (сын Отто Оппенгеймера), который делал себе имя в лондонском алмазном офисе, и жена Филиппа, Пэм. Филип был всего на три года моложе Гарри; Пэм была на пять лет старше Бриджет, и вместе они прекрасно ладили. Для них была организована частная экскурсия во флагманский ювелирный магазин Гарри Уинстона. Невысокий, неутомимый человек, Уинстон сколотил состояние в бриллиантовом бизнесе. Он родился в 1900 году в многоквартирном доме в Нью-Йорке, бросил школу в 14 лет и присоединился к ювелирному бизнесу своего отца. Он скупал бриллианты в поместьях покойных и, переогранив их, перепродавал в сетевые магазины с прибылью. К 1940 году Уинстон стал крупнейшим в Америке торговцем бриллиантами. В 1935 году он приобрел бриллиант Jonker, открыл собственные алмазные фабрики в Нью-Йорке, Пуэрто-Рико и Израиле и теперь играл ведущую роль в рекламной кампании NW Ayer's. В 1943 году он стал первым ювелиром, предоставившим бриллианты голливудской актрисе для вручения премии "Оскар". Через несколько лет он стал распространять более четверти всех бриллиантов для помолвок в Соединенных Штатах. Уинстон показал Оппенгеймерам свой магазин. Гарри Оппенгеймер нашел своего тезку "маленьким, щеголеватым человечком, очень надутым собой", но при этом "первоклассным шоуменом" и "большой ценностью для торговли".⁶⁵ Южноафриканец получал почти редкое удовольствие, осматривая изделия Уинстона. Увидеть "Звезду Востока" было "огромной и прекрасной привилегией"; напротив, бриллиант Хоупа был "очень уродлив", и даже самый крупный бриллиант Джонкера был "разочаровывающим", потому что, хотя цвет был идеальным, камню не хватало блеска, по мнению Оппенгеймера.⁶⁶

После этого кузены Оппенгеймеры приступили к шквалу встреч с огранщиками, дилерами и ювелирами. Это было занятие, которое Гарри либо нравилось, либо - когда он имел дело с непокорными личностями - вызывало негодование. Саломон ван Берг, президент Rough Diamond Company и авторитет в области промышленных алмазов, произвел "сравнительно благоприятное впечатление". Он был "в целом лучшим предложением, чем семья Жоли" (Жак и его сын Альберт), но, как и "все эти люди",