Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

поддержкой националистов, и Фред Хикс, который, будучи членом городского совета, был непримиримым и неприятным врагом Эрнеста Оппенгеймера. Именно Хикс возглавил борьбу за лояльность Эрнеста к Британской империи во время Первой мировой войны. Именно Хикс добился отставки Эрнеста с поста мэра Кимберли в 1915 году. Теперь он ставит под сомнение преданность Гарри жителям Кимберли. Это было уязвимое место. Конечно, Оппенгеймера вряд ли можно было обвинить в ковровых захватах: для этого его корни в Кимберли были слишком глубоки и прочны. Но Хикс мог бы легко изобразить его отсутствующим политическим хозяином, этаким отвлеченным дилетантом, который то и дело забегает в Кимберли на встречи в De Beers, а затем возвращается к своему трону в Йоханнесбурге. Как Оппенгеймер мог представлять Кимберли, если у него не было опоры в общине? На самом деле Оппенгеймер позаботился о том, чтобы развеять подобные опасения, купив в 1945 году Маурицфонтейн на окраине города. Первоначально Маурицфонтейн был перевалочной базой для британских войск во время англо-бурской войны, но затем перешел в собственность компании De Beers и стал использоваться в качестве конного завода. Теперь Гарри и Бриджет планировали построить там дом и разводить скаковых лошадей. Тем не менее, заметки, сделанные в ходе предвыборной кампании сотрудниками Оппенгеймера, свидетельствуют о сомнениях избирателей. У мистера Оппенгеймера слишком много дел. У него не будет времени заботиться об интересах Кимберли", - такова была распространенная жалоба. Другие высказывались еще более сомнительно: "Мистер Оппенгеймер открыл свой конный завод, но, вероятно, если его изберут, он перевезет все поголовье в Трансвааль и забудет о Кимберли".¹⁸

Оказалось, что это были опасения меньшинства. В любом случае они были легко развеяны, когда Оппенгеймер вышел на трибуну со спокойным, убедительным обаянием, чтобы передать свое предвыборное послание. Он был человеком Смэтса. Южная Африка должна твердо противостоять растущей волне узкого национализма и племенных настроений. Кимберли нужен был защитник промышленности, чтобы представлять его интересы в парламенте. Именно эти темы подчеркивал Оппенгеймер. В вопросах национальной политики он был в целом более осмотрителен, но газета Diamond Fields Advertiser записала его отречение от "националистической политики апартеида" и обещание "способствовать чаяниям цветного населения", если он будет возвращен в парламент.¹⁹ Симпатии Оппенгеймера в целом лежали на стороне либерального крыла ЮП. Его лидером был заместитель премьер-министра Ян Хофмайр. За десять лет до этого, во время правления Фьюжн, Хофмайр подал в отставку из-за "туземных законопроектов" генерала Херцога, которые исключили 11 000 африканских избирателей из общего списка Капской провинции и лишили их права на квалифицированное голосование. На выборах и в союзной прессе националисты неустанно изображали Хофмайра как негрофила: величайшую угрозу господству белых и человека, который, если однажды сменит Смэтса на посту премьер-министра, заставит "всех наших дочерей... выйти замуж за туземцев".²⁰ Такова была интенсивность нападок на Хофмайра, что Гарри и Эрнест начали предварительные переговоры о создании прохофмайровской прессы путем покупки Sunday Express, Saturday Post и Natal Witness. Если у Хофмайра будет своя пресса, - рассуждал в то время Гарри, - ему, по крайней мере, будет на что опереться в случае столкновения, скажем, по поводу урбанизации коренного населения.²¹

За три недели до дня выборов Хофмайр вместе с Оппенгеймером и министром здравоохранения доктором Генри Глюксманом вышел на трибуну мэрии Кимберли перед многорасовой аудиторией. Националисты были в ужасе. СА ВСТУПАЕТ В НОВУЮ ЭПОХУ! МИН. ЛИБЕРАЛИЗМ ХОФМАЙРА ТОРЖЕСТВУЕТ НА СОБРАНИИ ОБЪЕДИНЕННОЙ ПАРТИИ! ЦВЕТНЫЕ И ЕВРОПЕЙЦЫ НА ПЛАТФОРМЕ", - кричал памфлет, распространенный от имени кандидата националистов в Мэйфейр.²² Аудитория состояла из "коренных жителей, цветных, малайцев, индийцев, китайцев и европейцев", - возмущался автор листовки; и он с ужасом смотрел на оформление сцены - "баннеры, осуждающие национализм, от легиона Спрингбок".

 

Член партии "Де Бирс": Бриджет, Гарри и сэр Эрнест Оппенгеймер в день выборов, 26 мая 1948 года. (Библиотека Брентхерста)

Оппенгеймер успешно мобилизовал ветеранов войны на поддержку своей кампании. Главным среди них был чрезвычайно уверенный в себе, светловолосый, голубоглазый, с квадратной челюстью Адольф Гисберт "Моряк" Малан, бывший летчик-истребитель Королевских ВВС и герой Битвы за Британию. В день выборов Малан, чьи подвиги в воздухе сделали его известным во всем мире, на своем спортивном автомобиле перевозил потрясенных избирателей на избирательные участки и обратно. Оппенгеймер восхищался Маланом за его энтузиазм и мастерство. На некоторое время он стал оперативным сотрудником и политическим секретарем Оппенгеймера в избирательном округе. Малан возил Оппенгеймера между выступлениями, пока Оппенгеймер сидел на заднем сиденье и сочинял свои речи, время от времени поднимая голову, чтобы спросить: "Почему мы едем так медленно?"²³ По словам его биографа, служба Малана в конечном итоге принесла пилоту "солидные дивиденды": Оппенгеймер наградил его огромной пастбищной фермой в северной части Капской провинции, "на которой овцы вытеснили "Спитфайры" в качестве основного средства существования".²⁴ В мэрии Кимберли Эрнест поднялся на трибуну вместе с Хофмайром и Глюксманом, чтобы поддержать Гарри. "Я говорю вам всем: шахтерам, торговцам, государственным служащим, цветным людям, - сказал Эрнест переполненному залу, - если вы хотите сделать старика счастливым, голосуйте за его сына".²⁵ Бриджет также присоединилась к Гарри в Кимберли. Вместе с Эрнестом они объехали весь избирательный округ, чтобы заручиться поддержкой и проголосовать за ЮП 26 мая. Все их усилия были вознаграждены при подсчете голосов: Оппенгеймер получил 5543 голоса против 3277 у Трехевена, обеспечив ЮП значительное большинство. Хиксу удалось набрать всего 101 голос. Гарри должен был стать следующим "членом от De Beers".

Поддержка Хофмайром Оппенгеймера, конечно, не повредила Объединенной партии в Кимберли. Но по мере того как результаты выборов поступали из остальных районов страны, вскоре стало ясно, что даже в тех городских районах, где ЮП традиционно занимала безопасные места, наметился небольшой перевес в сторону националистов. В сельских районах - на платине - эти колебания превратились в оползень, поскольку националисты вытеснили ЮП почти из всех избирательных округов с преобладанием африканеров. По словам Алана Патона, "венцом катастрофы" стало то, что Смэтс потерял свой собственный округ в Стэндертоне с перевесом в 224 голоса.⁶ Неприкрытая правда заключалась в том, что шовинистические призывы националистов к африканерскому народу, его патриотизму, основанному на крови и почве, и его прямой поддержке полного разделения рас - основы апартеида - нашли отклик у избирателей. На фоне этого мощного популистского предложения апелляции ЮП к туманному белому южноафриканизму и ее уклончивость в вопросе сегрегации были слабым чаем. Когда в марте 1948 года был созван парламент, ЮП имела 89 мест. Теперь, после выборов, он сократился до 65.