Брачные игры чародеев - Артем Тихомиров

— Те времена прошло безвозвратно, — промычал я.

Удар затылком об пол был слишком сильным. Если со мной произойдет еще что-то подобное, меня можно будет без сожаления отнести старьевщику.

— Ты пессимист.

— Станешь пессимистом, когда тебя вот так роняют, словно ты саквояж, а не живой волшебник.

— Побывал бы ты в шкуре фокстерьера, — сказал Леопольд.

— Однажды я был котом.

— Ну и как?

— Ничего хорошего.

Леопольду пришлось применить некое взбадривающее волшебство, после которого я окончательно пришел в себя и смог приступить к текущим делам.

Однако вот странность: пространственная аномалия исчезла. Она точно была здесь после визита Вольфрама, оставалась на месте, когда я выходил из дома, но сейчас ее и след простыл. Гостиная выглядела, как гостиная — и ничего больше. Узелок, завязавшийся на теле нашего континуума, благополучно развязался.

Я озадаченно скреб затылок, не обращая внимания на попытки Леопольда штурмом взять закрытую дверь.

Бывает, что аномалии рассасываются непроизвольно, и мне бы только радоваться, что я избавлен от необходимости зашивать дыру собственными руками, но червячок сомнения все-таки точил мою душу.

Когда живешь в обществе таких, как Тристан Профитроль, и водишь дружбу с Вольфрамами, привыкаешь во всем искать подвох.

— Ты долго будешь стоять, как фонарный столб? — спросил Леопольд, мертвой хваткой вцепившись в дверную ручку. — Это я так… если ты очень занят, то…

Я объяснил ему про аномалию, на что он ответил, что и знать о них не желает во веки веков, а волнует его сейчас единственное: как быстрее прижать к груди свою возлюбленную. Речь, конечно, шла об Ирме Молейн. Вряд ли Леопольд настолько изменился, чтобы воспылать чувствами к Фероции.

Исходя из тех сведений, которыми я владел до ухода, Ирма должна была как раз находиться в моем доме и сморкаться в платки, услужливо подносимые Селиной. Чтобы Леопольд не обрадовался раньше времени, я не стал сообщать ему эту новость. Если бедняжка успела помереть от горя, мое известие будет некоторым образом не к месту.

Чародей отлепился от двери и утер пот со лба. У него еще оставались силы проклясть всех дверных дел мастеров в королевстве. Я успокоил беднягу сообщением, что на замке лежит заклинание и что сейчас я его сниму.

— Ну? — спросил Леопольд.

Дверь не открывалась.

— Теперь надо повернуть ключик с другой стороны, — ответил я.

Чародей вскипел и проклял всех ключевых дел мастеров и их родственников. Досталось и тем, кто в стародавние времена изобрел врезные замки.

— Выход один, — сказал я. — Придется орать и вопить во всю глотку, чтобы нас услышала Селина.

— Кто такая Селина?

— Новая служанка.

— А где старая? Та кошмарная карга?

— Она сменила среду обитания. Теперь живет в аквариуме.

— Твой дом подозрительно напоминает палату для бесноватых, Браул.

— Знаю.

Делать ничего не оставалось. В течение десяти минут мы орали, стучали в дверь и выли на разные голоса. Я пытался колдовать, чтобы подать находящимся в доме существам какой-нибудь сигнал, но удар затылком не позволил мне сосредоточиться должным образом. Леопольд, пребывая в состоянии нездорового возбуждения, вообще чуть не спалил сам себя. Я вовремя остановил чародея. Его одежда уже начала дымиться.

— Так, спокойно, — сказал я.

— Клянусь, еще немного — и мне придется применить геомантию!

— Знаю, знаю… Это мы всегда успеем.

— Я хочу к Ирме.

— И это знаю…

Тут с другой стороны раздались шаги, и Селина спросила, кто мы и что тут делаем.

Я объяснил, чему маленькая блондинка несказанно удивилась.

— Тебе надо найти ключ, он в моих штанах, которые остались в спальне. А потом ты вернешься и сунешь ключик в замок…

— Ваше сиятельство, уж с этим я как-нибудь справлюсь, — ответила Селина, удаляясь.

— Вот видишь, — сказал я, утирая трудовую испарину с алебастрового чела.

— Вижу. Живи я такой кошмарной жизнью, я бы давно…

— А я рассчитывал на малюсенькое слово благодарности.

— Малюсенькое слово благодарности! Устраивает? — пробурчал Леопольд.

— Мне надо тебе кое-что сообщить, мой старый друг…

Ничего сообщить я не успел. Селина материализовалась по другую сторону порога и заскрипела ключом в замке.

Мы встретились, словно брат и сестра — улыбаясь. Только сословные нормы не позволили мне заключить эту прелестницу в жаркие объятия.

— Как дела? — спросил я, хватая свободной рукой Леопольда за шиворот. Он хорошо взял с места, но моя хватка была железной. Потеряй я бдительность хоть на секунду, чародей уже был бы в двух кварталах от моего дома.

— Дела преотлично, граф… — сказала служанка.

Извивающийся и изрыгающий проклятия Леопольд ее ничуть не удивил. После общения с Тристаном и работы в герцогской цитадели эту девицу ничто не способно было поразить.

Чародей затих. Его внимание приковала Селина. Будь он до сих пор фокстерьером, я бы назвал этот взгляд взглядом, брошенным на большую сочную сардельку.

— Дела преотлично. Кроме одного. Тристан сбежал.

— Что???

— Как есть — сбежал. Дал деру вскоре после того, как вы ушли.

— И?

Блондинка пожала плечами.

— Откуда мне знать? Я вышла из дома и покричала. Он, конечно, не отозвался, и я прекратила кричать, думая, что глупо изображать из себя пастушку, которая сзывает…

— Селина, Селина, это катастрофа! Вы видели наводнение?

— О нем кричали люди, пробегающие по Радужной улице. Я думала, они шутят.

— Так вода сюда не добралась?

— Нет.

— Какое наводнение? — спросил Леопольд, отрывая взгляд от служанки.

— Я мертвец, я мертвец, я мертвец… — пробормотал я.

— Почему?

Народ хотел знать.

— Юный герцог сбежал, и если он попал в бурные воды, представьте, что могло случиться! И это я виноват! Вместо того чтобы посадить его на цепь в подвале, я позволил ему свободно разгуливать по дому!

— А кто такой Тристан? — спросил Леопольд.

Через секунду я с громким криком зачем-то взбегал на второй этаж. Потрясенный ужасными известиями, Браул так и не услышал предупреждения, исходящего от Селины. Он вообще потерял способность соображать, а потому, заскочив в комнату, где мы недавно ворковали с Фероцией, замер как вкопанный. Было чувство, что передо мной незримая стена.