Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

— Летят сюда?

— Нет. Просто сидят. Они… в замешательстве. — Онаоткрыла глаза. — Я думала, ты с ней поговорил.

— Я сказал, что оставил сообщение. Она не дала мнепоговорить с Джессикой.

— Оставил сообщение? И кто не дал бы тебе поговорить сДжессикой?

— Девчонка, которая подошла к телефону. Но она сказала,что сразу же передаст Джессике. Думаю, это ее младшая сестра.

Колючая проволока тянулась в обоих направлениях и исчезалаиз виду, посверкивая тусклыми бликами в черном свете взошедшей луны. Джонатанвспомнил полет через комплекс «Эрспейс Оклахома» две недели назад и неистовоебешенство преследователей. Тогда он чуть не потерял Джессику, когда их рукиразомкнулись и она упала на землю. От этих воспоминаний Джонатана всегопередернуло.

Конечно, с тех пор, как полуночникам удалось выявить, в чемзаключается талант Джессики, темняки стараются держаться от нее подальше. Дажездесь, в такой близости от бедлендов, они не встретили ни одной ползучки.

— Что-нибудь припоминаешь? — спросил Джонатан.

Джессика медленно кивнула и ткнула пальцем на восток.

— Ограда была слева от нас, значит, мы ехали туда.

— Да, кажется, ты права. Дорога ведет в Гремучуюкотловину.

— Чудно, — радостно улыбнулась девочка и указала впротивоположном направлении. — Значит, Констанца вернулась в ту сторону.

Джонатан глубоко вздохнул.

Когда же это кончится?

— Я думал, ты у нее ночевала.

— Всего один раз. Констанца отвезла меня к себе намашине. Думаешь, я смотрела, куда мы едем?

— Да ладно тебе.

— Я, можно сказать, была чересчур занята. Пыталась,видишь ли, осознать свое мистическое предназначение… и все такое…

— Ах да, извини… — Ну вот, еще одна ночьизвинений. — Летим уж куда-нибудь.

Они повернулись и, взявшись за руки, опустились на пустоешоссе, длинными шагами покрывая расстояние. Завитки колючей проволоки зловещепоблескивали справа, все быстрее проносясь мимо.

— Не понимаю, с чего Рекс взял, будто я знаю, где живетКонстанца. Я в этом городе всего месяц живу. — Джессика вздохнула. —Даже если кажется, что уже много лет.

— Ничего, Джесс. Мы ее найдем.

Джонатан надеялся, что она сосредоточится на полете. Одинневерный шаг — и они напорются прямо на ограду. А это ведь колючая проволока:на скорости шестьдесят миль в час мало не покажется.

— Я могла бы хоть позвонить Констанце, но Бет непередала мне сообщение, пока не слезла с телефона. Названивала в Чикаго. Запять минут до полуночи. Идиотина.

Джессика умолкла и поджала губы.

Интересно, думал Джонатан, а была бы Бет такой занозой, незапри ее Джессика в шкафу? Еще несколько прыжков — и они обогнут по периметру«Эрспейс Оклахома». Тогда пульсирующие кольца колючей проволоки останутсяпозади. Наконец-то.

— Слушай, с Рексом и Мелиссой наверняка все в порядке.Держу пари, они просто хотели нам что-то показать. Что там конкретно сказалатвоя сестра?

Джессика молчала, пока они не приземлились и снова неподпрыгнули, миновав «фольксваген-жук», застывший на дороге.

— Она сказала: «Рекс и Мелисса у Констанцы. Они тебяждут». Звучит вполне однозначно.

Джонатан фыркнул. Звучит однозначно: как приказ Рекса.

— Пойдем. Ты знаешь, какой этот Рекс осмотрительный. Онбы не ушел так далеко, да еще в полночь, без хорошего вооружения. Может, онидаже Десс с собой прихватили.

— Надеюсь, ты прав. Но все равно нам надо к ним.

— Было бы неплохо знать, куда именно.

— Я пытаюсь вспомнить, ясно?

Они запрыгнули на арку надземного перехода, и Джонатанзастонал от увиденного. Шоссе протянулось далеко, к бедлендам. До границыокруга Биксби было не меньше дюжины ответвлений, и каждое вело к длиннымотрезкам застроек. В обычное время с гор можно увидеть, как они сверкают, ичерная асфальтовая река вьется клубами уличных фонарей и подсветки на заднихдворах. Но сейчас, в полночь, сияла только черная луна. Дом Констанцы мог бытьгде угодно в этой бесконечной синей пустыне.

Но как бы это ни удручало, они, по крайней мере, летели. Вгорле перестало першить, лодыжка не болела, а вчера ночью стали наконецпроясняться отношения с Джессикой. Если бы Рекс не оставил эту, с позволениясказать, шифровку, сейчас было бы идеальное время полетать где-нибудь вдвоем.

«Ну, спасибочки вам, Рекс и Мелисса».

И как эти двое успели так быстро вляпаться в неприятности,всего через сорок девять часов после того, как чудом остались живы в прошлыйраз? Они что, угробить себя хотят? Вчера Мелисса показалась Джонатану совсемдругой, будто бы хладнокровие Рекса постепенно просачивалось и в нее. А вдругпроисходит и обратный процесс: ярость Мелиссы перетекает в Рекса?

С тех пор как Джонатан дотронулся до телепатки, ощутил, чтона самом деле творится в ее голове, он все время задавался вопросом: а нетаится ли в глубине ее горечи искренняя тяга к смерти, желание насовсемизбавиться от мучений — так, чтобы ее мозг принадлежал только ей?

Вдруг что-то вспыхнуло у него в голове.

— Декатер-стрит? — тихо спросил он.

— Точно! — воскликнула Джессика. — Я как разоб этом подумала. Теперь я вспомнила. Туда она свернула.

Джонатан проглотил комок в горле.

— Странно как…

— Так ты все это время знал, где она живет?

— Я? — засмеялся Джонатан. — Да уж. Можноподумать, я все время тусуюсь с группой поддержки.

Он указал направо и потащил Джессику к наклонной дороге наповороте. Они перескочили через квартет заправочных станций, выстроившихся наперекрестке, и опустились на ухабистое необработанное поле. Радужные кактусыторчали там и тут, точно колючие баскетбольные мячи, поэтому Джонатан сбавилскорость. Он однажды наткнулся на кактус в тайный час — такой же острый, какколючая проволока, только эти колючки откалываются и остаются в теле.

С вершины очередной дуги Джонатан увидел темную группу домоввдалеке.

— Помнишь такие?

— Да. Думаю, это ее район. Она, кстати, не только вгруппе поддержки участвует.

— Ну, извини, — буркнул Джонатан. — Я простохотел сказать, что понятия не имею, где она живет. Никогда не задумывался досегодняшней ночи.

— Но ты только что сказал…

— Знаю.

Теперь он чувствовал, как оставшиеся до дома прыжкиотпечатались у него в мозгу: так он обычно видел углы намеченной заранеетраектории. Но это было явное «дежавю» и не могло иметь смысла. И все же онсейчас видел путь до дома Констанцы с той же ясностью, что и еженощный путь доДжессики. Видел каждое открытое поле, каждую крышу, все приземления отсюда додвухэтажного особняка на самом крупном участке района.