Смерть и немного любви - Александра Маринина

– Настюша, поскольку папа сейчас уезжает и, по-видимому,до позднего вечера уже не вернется, мы сделаем по-другому, – решительноговорила мать. – Он завезет меня к тебе, а вечером, когда управится совсеми делами, заберет обратно. Мы с тобой пообщаемся, почирикаем, а вы к намприедете, например, во вторник или в среду.

– Конечно, мамуля.

Неожиданный визит матери означал, что предполагаемые полдняспокойной работы над переводом пошли псу под хвост. Нужно было затевать уборку,пылесосить, раскладывать по местам разбросанные вещи, идти в магазин, готовитьобед. Никакого удовольствия это Насте не доставило. Но отказываться от встречис матерью ей и в голову не пришло.

В самый разгар уборки позвонил Антон Шевцов:

– Анастасия Павловна, ради бога, извините меня, японимаю, что веду себя неприлично, но главный взял нас за горло.

– Что случилось? – не поняла она.

– Помните, мы говорили с вами про интервью, которое выдадите нашей газете в обмен на то, что мы опубликуем фотографию женщины?

– Помню. И что?

– Понимаете, фотографию мы поставили во вчерашнийномер, а главный редактор сказал, чтобы под фотографией и объявлением о розыскедали текст: «Подробности о кровавом преступлении, в связи с которымразыскивается эта женщина, – в нашем следующем номере, который выйдет всвет в понедельник. Читайте интервью нашего корреспондента с очевидцами». Сточки зрения коммерции я его понимаю, под такой анонс он продаст место длярекламы в завтрашнем номере втридорога.

– Разумно, – согласилась Настя. – Так в чемпроблема?

– Да в том, что если интервью должно быть опубликованозавтра, то делать его нужно сейчас. Я понимаю, воскресенье, у вас другие планы,но…

– Что ж с вами сделаешь, – вздохнула она. –Давайте договариваться. Только имейте в виду, я не могу никуда ехать. Ко мнесейчас приедет мама и пробудет до самого вечера.

– Конечно, конечно, Анастасия Павловна, мы приедем квам домой, только назначьте время.

– Давайте часа в три, хорошо?

– Будем ровно в три, как штык, – радостно заверилее Антон.

Сердито чертыхаясь про себя и кляня в душе свое неумениеотказывать людям, Настя с остервенением водила щеткой пылесоса по лежащему вкомнате паласу. Ну надо же, какая незадача, в один день на нее обвалились имама, и эти журналисты. К сожалению, это оказалось еще не все. В тот самыймомент, когда Настя закончила уборку, приняла душ и села в своем любимом старомхалате на кухне, чтобы выпить чашку кофе и перехватить какой-нибудь бутерброд,раздался звонок в дверь и в квартиру влетела Даша.

– Дашунчик, у тебя в животе не ребеночек, а воздушныйшарик, и ты на нем летаешь, – пошутил Леша, целуя ее. Он, который всюжизнь был худым и, по образному выражению друзей, гремел при ходьбе костями, немог себе представить, как можно жить с таким огромным животом, и не простожить, а передвигаться, ходить и даже почти бегать.

– Ты одна? А Саня где? – спросила Настя, обнимаяее.

– Внизу, машину закрывает.

– Да? – подозрительно бросила Настя. Она давно ужеобратила внимание, что ее брат не тратил на это ни одной лишней секунды,объясняя, что сигнализация включается автоматически, как только он запирает наключ дверь со стороны водительского места. Что-то здесь было не так.

Подозрения ее оказались не напрасными. Через несколько минутв квартиру ввалился Саша, сгибаясь под тяжестью огромного ящика.

– Что это? – с ужасом произнес Алексей, глядя наящик, который весил не меньше сорока килограммов.

– Это фрукты и свежая рыба. Еще сегодня ночью плавала вКаспии, – тяжело переводя дыхание, ответил Александр. – Друг прислализ Баку. Хотел к свадьбе, к прошлой субботе успеть, но у них там заварушкакакая-то случилась, аэропорт закрыли. Вот вчера только рейсы возобновились. Онмне позвонил, мол, встречай, утренним рейсом отправляю фрукты, которые толькочто сорвали, и рыбу, которую только ближе к вечеру еще пойдут ловить. Я ему говорю,не надо, спасибо тебе за заботу, но свадьба уже неделю назад состоялась, а он –ни в какую. Я, мол, сам для себя решил, что должен послать тебе фрукты ирыбу, – и точка. Пусть жена кушает, ей полезно.

– И это правильно, – со смехом согласиласьНастя, – ей полезно, так что пусть кушает. Зачем ты нам-то это притащил?

– А куда девать? – развел руками Александр. –Там таких пять ящиков было. Родителям отвезли по ящику, моим и Дашкиным, тебе,надо бы еще один пристроить. Фрукты нельзя хранить, они очень спелые, их надосъесть максимум дня за три, лучше – за два. А про рыбу и говорить нечего.Замораживать ее уже поздно, полсуток она по жаре болтается. Надо немедленноготовить и есть. Ася, никому из твоих знакомых не нужно? Жалко ведь, еслипропадет. Человек старался, упаковывал, отправлял…

Настя ласково провела рукой по мокрому от пота лицу брата ичмокнула его в нос.

– Саня, от тебя можно рехнуться. Зачем ты тащил такуюбезумную тяжесть один? Лешка спустился бы и помог. Ты же надорвешься. Тоже мне,Жаботинский выискался. А лишний ящик я пристрою, об этом не беспокойся. У нас сЧистяковым тоже родители есть.

– Здорово, – обрадовался Саша. – Тогда налеймне чего-нибудь попить, и мы поедем дальше, повезем эти чертовы ящики.

Настя принесла брату стакан минеральной воды и с нежностьюсмотрела на его худую шею, по которой в такт большим глоткам двигалсявыпирающий кадык. Внезапно ей пришла в голову мысль:

– Саня, а пусть Дашка останется у нас, пока ты ездишь,ладно? Чего ей с тобой мотаться, только выхлопом дышать. Мы с ней фруктыразберем, рассортируем, что нужно есть немедленно, а что еще может полежать,поболтаем о всякой бабской ерунде. Дашуня, как тебе мое предложение?

С этими словами Настя незаметно подмигнула Даше, чтобы датьей понять, что дело вовсе не во фруктах.

– Ой, правда, Сашенька, давай я останусь, а? А ты потомза мной приедешь.

– Ладно, – пожал плечами Каменский, –оставайся. Я вернусь за тобой часам к пяти.

Они вместе с Лешей спустились вниз и приволокли еще одинточно такой же ящик, содержимое которого предстояло разделить между Лешиными иНастиными родителями.

Не успели они закрыть дверь за Сашей, как явилась роскошнаяи убийственно элегантная Надежда Ростиславовна. За ее спиной Настя увиделаотчима с огромной сумкой в руке.

– Ребенок, сдаю тебе маму с рук на руки иуезжаю, – быстро сказал Леонид Петрович, который понимал падчерицу сполувзгляда. Он сразу заметил некую тень ужаса и отчаяния на Настином лице, атакже стоявшую в комнате Дашу и понял, что для такой маленькой квартирки народуполучается многовато, Настя нервничает и злится.

Настя благодарно поцеловала его.