Смерть и немного любви - Александра Маринина

– Да она никому не сказала, что у нее была травма, аврачи проглядели. Вы же знаете, какие у нас врачи, чего ж удивляться.

– Выходит, чтобы поступить на работу в милицию,пришлось солгать? – засмеялся Антон. – Забавные штуки жизньвыкидывает.

– Не солгать, а утаить правду, – улыбнулась вответ Надежда Ростиславовна. – Это не одно и то же.

– А по-моему, разницы нет. Кстати, попробуйте поискатьзаварку вон в той коробке, вы там еще не смотрели.

– В этой? Ох, и правда, смотрите-ка, вот она. Как выдогадались?

– Интуиция.

* * *

– …Почему вы уверены, что уже через десять минут послеубийства из загса не мог выйти ни один человек?

– Потому что мой муж и Алеша…

– Муж моей родственницы, – поправила ее Настя.

– Да, правильно, муж моей родственницы. Они закрылидвери и никого не выпускали.

– Почему они это сделали? Кто им подсказал?

– Настя.

– Сестра мужа, – снова уточнила она.

– Да, сестра мужа.

– А почему это пришло ей в голову? Ей раньшеприходилось сталкиваться с такими ситуациями?

– Она прочитала в своей жизни много детективов и знает,как и что нужно делать, – ответила Настя вместо Даши. – Послушайте,Слава, я понимаю ваше желание прозрачно намекнуть читателю, что в загсеоказался работник уголовного розыска, с которым вам удалось познакомиться.Оставьте вашу затею, ладно? Я все равно не допущу, чтобы Даша сказала хоть однолишнее слово.

* * *

– Спасибо, Надежда Ростиславовна, чай получилсяотличный. Скажите, а ваша дочь с детства хотела быть юристом и работать вмилиции?

– Нет, что вы, Антон, она с детства занималасьиностранными языками и математикой. Я была уверена, что она пойдет по моимстопам и станет лингвистом. Как говорится, ничто не предвещало… И потом, сдевятого класса рядом с ней постоянно был Алеша, а уж в том, что он станетвыдающимся математиком, вообще никто не сомневался. Мы с мужем ожидали, что онибудут поступать в университет на один факультет. Но, как видите, ошиблись.

– Разве она с вами не советовалась?

– Советовалась, конечно. Я ее отговаривала, а мужпоощрял. Его аргументы оказались, видимо, сильнее. А почему вы об этомспрашиваете?

– Просто интересно. Профессия неженская, а ваша дочь,как мне кажется, вполне преуспевает в ней. Согласитесь, это повод для хорошегоматериала в нашей газете.

– Может быть, может быть, – задумчиво кивнулаНадежда Ростиславовна. – Правда, насколько я знаю свою дочь, она никогдана это не согласится.

– Почему?

– Это трудно объяснить, – засмеялась она. –Характер такой, наверное.

– Разве Анастасия равнодушна к славе?

– Представьте себе, равнодушна.

– Этого не может быть. Все люди хотят славы, а женщины– в особенности. Я думаю, ее все-таки можно будет уговорить.

– Попробуйте, – усмехнулась НадеждаРостиславовна. – Но успех я вам не гарантирую.

* * *

К шести часам все наконец пришло в норму. Журналист ифотограф закончили работу и уехали, Саша приехал за женой даже раньше, чемобещал, на скорую руку выпил чай и увез Дашу домой. Чистяков, сидевший все этовремя неподалеку от дома на скамеечке с книжкой, увидел, как от дома отъехалажелтая машина Шевцова, и тут же вернулся. Они остались втроем – Настя, ее муж имать.

Настя никак не могла отделаться от ощущения, что мать сталаей совсем чужой. Она так давно жила за границей, что перестала чувствоватьроссийскую жизнь, здешних людей, их проблемы и радости. Она не понимала, почемуна метро ездить удобнее и быстрее, чем на машине, и Насте приходилось долгообъяснять, что теперь автовладельцев стало на порядок больше, и улицы забитымашинами, и можно попасть в пробку, из которой не выберешься по меньшей мере час,поэтому покупать машину и ездить на ней она, Настя, не будет ни за что. Мать непонимала, почему так важно получить зарплату вовремя и почему об этом столькоговорят.

– Нужно умело строить свой бюджет, – поучалаона, – чтобы не оставаться ко дню зарплаты без копейки. Отложи один разденьги и не трогай их, пусть они лежат как раз для того случая, когда вовремяне выдадут зарплату.

– Мама, дело не в том, что у меня не хватит денег и ябуду сидеть без гроша, а в том, что сегодня я на свою зарплату могу купить,например, двести долларов, а через неделю – только сто девяносто. Доллар-тодорожает, не забывай, причем постоянно.

– Да? Никак не могу к этому привыкнуть…

Улучив момент, когда Леша оставил их вдвоем, мать спросилатихонько:

– Скажи, пожалуйста, этот фотограф, Антон… Ты давно сним знакома?

– Неделю. А что?

– Ты его чем-то обидела?

– Нет. С чего ты взяла?

– Он тебя не любит.

– Перестань, мама, – с досадой поморщиласьНастя. – Почему он должен меня любить? Кто я ему? Мы случайнопознакомились в загсе, где произошло убийство. Я выходила замуж, а он работал,фотографировал.

– Нет, доченька, – упрямо возразила мать, –он злой. Он плохо к тебе относится.

– Мама, не выдумывай, пожалуйста. Почему ты решила, чтоон злой?

– Потому что он сразу решил, что тебя в милицию поблату устроили.

Настя расхохоталась, хотя на самом деле ей хотелось плакать.

– Мама, ты слишком привыкла жить среди сытых, довольныхлюдей, у которых все в порядке и которые поэтому могут позволить себе роскошьхорошо ко всем относиться и всех любить. Ты слишком давно не жила в России,поэтому не знаешь, что в разговорах о блате сегодня уже нет ничегонеприличного, их никто не стесняется и никому не приходит в голову по этомуповоду обижаться. Мы все озлоблены, мы все друг друга ненавидим. Сегоднясчитается нормальным желать смерти человеку, если от этого можно урвать кусок.Раскрой глаза, мама! Посмотри, как мы живем!

Настя видела, что мать расстроилась, и корила себя за то,что не сдержалась. Нужно было разговаривать с ней помягче. Как же она сможетжить здесь, когда кончится ее контракт и ей придется вернуться? Жизнь в Россиименяется так быстро, что, уехав на три года, к ней придется адаптироватьсязаново. Может быть, мама снова продлит контракт и останется в Швеции еще накакое-то время? Сможет ли она жить с папой после такой долгой разлуки? Или дажеон покажется ей злым и недобрым по сравнению с ее шведским возлюбленным ДиркомКюном, с которым Настя познакомилась, когда была в командировке в Италии?

Наконец этот длинный тяжелый день подошел к концу. Приехализмученный и усталый Леонид Петрович и увез жену домой. Настя вымыла посуду,постояла минут пятнадцать под горячим душем, чтобы расслабиться и снять нервноенапряжение. Но расслабиться никак не удавалось, даже под горячими струями водыона чувствовала неприятный озноб.