Следы на аномальных тропах - Любовь Владимировна Котова

порядок. И неожиданно для самой себя призналась:

– Люблю дождь. Еще с детства.

– Почему любишь? – голос у незнакомца вдруг изменился, стал мягче. Я даже растерялась:

– Ну… Он шумит как-то успокаивающе. И мир после него чище. Дышится легче.

Он хмыкнул.

– Это правда. Так зачем тебе темные?

Я рассказала. Удивительно, но уложилась минут в пять, не больше.

– Оператор покажет тебе, где живут темные. Иди за Оператором, – выслушав, ответил он и зашагал впереди, ничуть не заботясь о том, последую ли я за ним. Я последовала. Теперь, глядя со спины на фигуру нежданного проводника, я поняла, что меня напрягало. Он прятал правую руку. Прятал тщательно. Вот так так! Изворот? В ловушку ведет? Я приотстала на несколько шагов, но Оператор даже не оглянулся. Ну, по крайней мере с одного удара он меня не достанет.

Примерно через полчаса, не дойдя с полсотни метров до скопления домиков на западе от Мертвячьего города, изворот остановился.

– Оператор привел.

В темноте едва заметно мерцали две «топки» и «птичья карусель», которые он только что обошел. Обошел так легко и непринужденно, словно по чистому полю гулял. М-да, снова подумала я. Все-таки мы, люди, здесь чужие. Зона теперь принадлежит им – изворотам, спрутам, мозголомам. Мутанты, а не люди, здесь чувствуют себя как дома. Они – дети Зоны, а мы – незваные гости.

Изворот махнул рукой, и «топка», ярко вспыхнув, осветила покосившийся указатель, на котором все еще можно было разобрать название деревни: «Лесная Поляна».

– Ищи здесь.

– Оператор кильку любит? – спросила я. – Могу я угостить его банкой кильки в томатном соусе?

– Оператор говорит: да.

Я обогнула изворота справа, протянула гостинец. Он взял его левой рукой и, не говоря больше ни слова, пошел прочь. Я же, прислушиваясь к усиливающемуся треску дозиметра, обошла всю деревеньку и в предпоследнем доме засекла движение. Замерла, очень надеясь, что в кустах меня не видно. Кто там, друг или враг?

Человек вышел на крыльцо.

– Хорош там прятаться, выходи, – проворчал Безымянный, и я выдохнула.

– Безымянный, ты «синичку» искал. Я принесла.

Он переступил с ноги на ногу, но с места не сдвинулся. Я, все так же сидя в кустах, достала контейнер и открыла крышку. Мягкое голубоватое свечение вырвалось наружу. Я, держа одной рукой контейнер и отведя вторую подальше от пистолета, осторожно подошла к крыльцу.

– Пара ее из «шароежа» получил.

– Вот как?

– Кинул «шароеж» в «молнию». Около получаса потом ждали, получится или нет. Он сказал, что при получении модификата шансы всегда пятьдесят на пятьдесят.

Безымянный достал артефакт, внимательно вгляделся в него. При этом в круг света попало его лицо, и я чуть не дернулась в сторону от неожиданности: оно все, целиком и полностью, представляло сплошной ожог с лохмотьями обуглившейся кожи и проглядывающими почерневшими мышечными волокнами. Словно темного пытались пожарить вместо шашлыка и забыли на костре.

– Действительно, «синичка», – задумчиво проговорил темный, но я ошарашенно его перебила:

– Кто тебя так?

Он резко опустил арт, и лицо снова стало неразличимым под капюшоном:

– Никто.

Ясно. Не скажет, даже если помнит. А Пара говорил, что темные эту тему не любят.

– Прости, не удержалась, – виновато отступила я. – Но это же должно быть адски больно! Может, помочь чем-то смогу? Лекарств каких достать или еще что?

Темный помолчал, но я чувствовала, что он внимательно на меня смотрит. Изучает, как только что изучал артефакт.

– Нас радиация лечит, а обычные лекарства не помогают. Разве тот же Пара не называл нас уродами и мутантами?

Кажется, пора сворачивать разговор и уходить, пока Безымянный не разозлился окончательно, но я не смогла промолчать:

– Уродов тут и без вас хватает. А что по поводу мутантов – я однажды наткнулась на прыгуна… – Я невольно улыбнулась, вспомнив. – Он со мной играть стал, представляешь?

– И что ты сделала? – все так же неприветливо спросил темный.

– Честно? Я думала только, как оттуда ноги сделать. Кинула ему банку тушенки и убежала.

Я вспомнила, как впервые увидела мертвого прыгуна, и хорошее настроение снова улетучилось.

– У меня брат в Зоне пропал. Возможно, таким же прыгуном где-то бегает теперь…

Безымянный неопределенно хмыкнул. Я вновь полезла в рюкзак:

– Посмотри фото. Может, встречал его где?

Он отрицательно покачал головой:

– Я себя-то не помню до того, как темным стал. Со сталкерами общаюсь мало, а там, – он неопределенно махнул рукой, – все такие же красавцы, как и я. Старое фото мне ничего не скажет.

– А мне на базу к вам нельзя попасть? Вдруг кто-то из вас его встречал?

Темный ответил после небольшой паузы:

– Не сейчас. Сейчас к нам лучше не соваться. – Он помолчал. – Пошли, до Барьера тебя проведу. Здесь неподалеку спрут охотится. Если выскочит на нас – стрелять не вздумай, прячься мне за спину. Тогда не тронет. Возможно.

Ой… Вот только спрута мне сейчас не хватало. Я мгновенно шмыгнула на указанное место и за широкой спиной темного неожиданно почувствовала себя в безопасности. С чего бы это? Ночь, полный опасностей город; темный, у которого перепадов настроения не случается в принципе – он всегда мрачный; прячущийся где-то рядом спрут… а я себя чувствую как за каменной стеной. От недосыпа, что ли?

До заброшенного блокпоста – условной границы Барьера – мы дошли быстро. Безымянный ни разу не сбавил ход, не задумался, куда поставить ногу, обходя аномалии. Эх, мне бы так, подумала я и осеклась. Не, не надо. Я до сих пор жива, а переживать то, что пережил этот темный, я однозначно не хочу.

– Интересный ты сталкер, – проворчал вдруг Безымянный. Он уже шел рядом и теперь, оказывается, искоса наблюдал за мной. – Непонятно, как в Зоне выжила до сих пор. До темных добралась…

– Повезло, – вздохнула я. Он покачал головой:

– Тут дело не в везении.

Я промолчала. Может, стоит спросить у него по поводу осколка и всей той мути, что наговорил мне Шаман?

– Безымянный… А кто такой Шаман?

– Он не наш. – Темный поморщился. – Кто он и чем живет, мы не знаем.

Понятно. Мутный тип, однозначно. Я достала из рюкзака плитку шоколада, протянула Безымянному:

– Спасибо.

Он посмотрел на мою руку. Потом на меня. Снова на руку. Медленно протянул свою, обожженную, и взял гостинец. Разломил шоколадку и половину отдал мне.

Следующие несколько минут мы молча стояли у дороги и жевали, глядя по сторонам. Доев, Безымянный засунул обертку в карман и, не говоря ни слова, развернулся в обратный путь. Я, последовав его примеру, двинулась в сторону хутора. Пополню припасы в баре у «анархистов», отдохну,