Следы на аномальных тропах - Любовь Владимировна Котова

закуток! Но от посторонних глаз он действительно скрывает, и неплохо, а это главное. Тем более что Филин остался за углом, явно держа руку на пульсе, – чужой не подойдет.

– Ты нас подслушивала, Филин засек, – заявил Вээсэс сразу.

Вот же… птичка ночная!

– И не без пользы, хочу заметить, – отозвалась я. – Лучше расскажи, что думаешь обо всем этом? Осколок, Шаман, Камень? Кстати, ты уверен, что каменюка, с которой ты таскался, правда осколок Камня?

О-о-о, думал Вээсэс много чего, это было видно по лицу. Но изложить он постарался как можно короче и сдержаннее.

– Шаман на адепта не похож, поверь, я их повидал, он под влияние Камня попал каким-то другим образом. – Что-то не слышу я в его голосе уверенности. Вээсэс словно сам себя уговаривает сейчас. – Тем более что каменюка, как ты выразилась, тебе действительно не навредила. Это явно не простой булыжник, хотя в его принадлежности именно к Камню я не уверен. Все, что касается Камня, находится в области сплетен и баек, – добавил он с сожалением.

Я саркастически ухмыльнулась. Вот мы и докопались до сути проблемы. Никто ни в чем не уверен, кроме самого Шамана. Вопрос: почему так уверен Шаман?

Ладно, это я выясню потом.

– «Анархист» рассказал, что арт превратился в булыжник. Модификатов это тоже касается?

– Да. Даже в большей степени.

Понятно. Чем быстрее я попаду в Мертвячий город, тем лучше. Да и про Шамана у темных спросить не помешает. Может, расскажут чего.

Вээсэс вдруг сказал:

– Если ищешь темных – последний раз они школу занимали. Здание с колоннами на юго-востоке от главной площади. – Видя, как я напряглась, он пояснил: – Я за тобой следил после той истории с осколком, мало ли что… потому и думаю, что для тебя все без последствий прошло. Видел, как вы «синичку» добывали. Этот арт тем и хорош для темного, что радиоактивен. Плюс повышает выносливость. Я сложил два и два.

Я перебила:

– Погоди. Это для тебя два и два, а для меня – китайские иероглифы. Зачем темному радиоактивная «синичка»?

– Безымянный у темных появился относительно недавно. Кто, откуда – не знает никто, в том числе и он сам. Память потерял, потому и Безымянный. Он мечтает вырваться из Зоны, хотя для темных это невозможно – за Периметром они так же, как и мутанты, быстро слабеют и умирают. Словно Зона их чем-то подпитывает, без чего они жить не могут. Безымянный думает, что сможет уйти, если наберет побольше артефактов. Но пока не получается. В последний раз Глюк его с риском для собственной жизни на себе обратно приволок, тот уже и дышал с трудом.

– Глюк?

– Главный их. Увидишь – не забудешь. Ожог во все лицо и глаза белые.

Вээсэс вздохнул:

– Мертвячий город – он потому и мертвячий: толпы зомби и очень много аномалий. Мутанты в сам город забредают нечасто, зато вокруг их в избытке, так что, если не хочешь там сгинуть, будь предельно внимательна. Особенно в домах. Зомби пятиэтажки обожают. И перестрелки между бандитами и наемниками часто возникают. Каждая группировка пытается город под себя подмять, но пока не выходит.

То же самое мне рассказывал и Пара. Что ж, посмотрю, чему я у него научилась…

Я подарила Вээсэсу бутылку водки, давно поняв, что сие пойло здесь – самый ходовой товар: и радиацию вывести, и нервишки подлечить. И двинулась в путь, не забыв кинуть в сталкерскую сеть сообщение.

«Грек, отзовись. Нужно встретиться».

Глава 18

Снова по следу

Грек ответил на следующий день. Написал, что находится на Технопроме и в ближайшую неделю выбраться оттуда не сможет. На вопрос, все ли у него нормально и не нужна ли помощь, ответил, что все хорошо и справится сам. «Светлячок» он пока тоже не нашел.

Что ж, тогда это подождет. Я уже была на полпути к Мертвячьему городу, и мне определенно везло – аномалий было мало, все они были хорошо видны, а мутанты и люди на пути не попадались. Ну… как не попадались. На относительно свежий труп в характерном кожаном плаще я все же наткнулась, став в результате счастливой обладательницей потрепанного «калаша» и запасного рожка патронов к нему. И этот самый «калаш» очень меня выручил буквально через несколько часов, когда я в лоб вылетела на небольшую собачью стаю. Длинная, на полмагазина, очередь – и три собаки остались лежать на земле, а остальные разбежались кто куда. Я хмыкнула, вспомнив, как в первый свой день в Зоне не смогла убить даже одного пса, и, достав нож, отрезала ненужные уже владельцам хвосты. Припрячу где-нибудь в холодке, притащу потом ученым.

На следующий день, когда на горизонте показались потрепанные пятиэтажки Мертвячьего города, я, проходя мимо заросшего камышом небольшого болотца, совсем недалеко услышала вдруг яростный рык крупного зверя. В ответ раздалась автоматная очередь, впрочем, быстро оборвавшаяся, человеческий крик и несколько взрывов. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я мгновенно нырнула в камыши и следующие несколько минут напряженно слушала, стараясь даже не дышать лишний раз, но вокруг снова воцарилась тишина. Даже вездесущие собаки не лаяли, и ни зверь, ни люди тоже больше себя никак не проявляли. Когда терпение лопнуло, я с автоматом наготове как могла аккуратно двинулась в том направлении, где только что прошел скоротечный бой. Шла долго, присматриваясь, прислушиваясь и даже принюхиваясь, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, чтобы не зацепить ни веточки. Но все предосторожности оказались излишними. На узкой тропинке лежали три тела в синих комбезах, изрядно испачканных кровью, а среди поломанных кустов метрах в тридцати – туша мантикоры, у которой обе передние лапы и одна из голов представляли собой кровавое месиво. Вторая голова еще клацала страшенной челюстью, но клацанье это выходило все тише и реже. Регенерация – штука не бесконечная.

Я не имела ни малейшего желания проверять, чем закончится дело с мантикорой, но разодранный рюкзак одного из наемников меня заинтересовал. Через прореху, созданную не иначе как когтистой лапой, на землю вывалились несколько банок с различными консервами. Я, сравнив это с содержимым своего рюкзака, решительно шагнула вперед. Сколько унесу – все мое. Фасоль, паштет, гречневая каша с мясом, килька в томатном соусе – приятное разнообразие после тушенки. О, еще батон хлеба, палка колбасы, которая даже на вид несравнимо лучше той, что подают в сталкерских барах, и две плитки шоколада. Живем!

Я не стала жадничать и взяла с собой только часть того добра, которое