В джазе только хулиганы - Dragonfly

— Давай, Ярик, — он всучил Даше буклет и ускакал куда-то в конец очереди несмотря на то, что мы почти приблизились к гардеробу. Слился с толпой.

Азарт. Меня захлестнул небывалый азарт! Пробрал лихорадочным жаром до косточек, наполняя решимостью. Если откровенно: будучи вокалисткой в караоке, опасалась ли я чужого мнения? Или всё-таки дрожала в ожидании очередной пакости от пернатого «родственника» из вокальной семейки?!

Пока я истязала в кровь не дающую мне покоя губу, мы с Дашей, наконец, успели дождаться своей очереди в гардероб и сдали верхнюю одежду. Получили взамен номерки.

— Надо попросить организаторов исправить моё имя! Я не позволю, чтобы меня объявили «Ра», — железным, неузнаваемым голосом заявила я, волоча сумки подальше от толкучки. — И диплом тоже будет на это имя? — додумалась вдруг. — А-а-а-а-а! Я сейчас взорвусь!

Жар стремительно перерастал в желание жестокой расправы…

В голове просто не укладывалось: как можно было залезть языком в мой рот, а следом додуматься испортить диплом?! Как я умудрилась потерять бдительность и пойти на это добровольно? Как дура потом ему подыгрывала, одна развешивала игрушки на ёлку, пока Соколов пялился!

— Ра… в смысле, Регин. Не злись… всё уже напечатано, как и эта программка. Они степени проставляют штампами вручную на заранее пропечатанные дипломы с фамилиями, — я кисло ухмыльнулась, покосившись на искренне сочувствующую Ковалёву, поправляющую пакеты. — И… если это действительно сделал Соколов, то это немного странно… похоже на то, как девочек в школе хулиганы дёргают за косички, — поиграла она бровями. — Всё это мелочи, потому что после конкурса мы попросим прислать дополнительный экземпляр на твоё настоящее имя. Так что, не трать нервы… а лучше дай ему достойный отпор!

Обязательно!

Мимо полчища незнакомцев мы зашуршали тюками к Оксане и Роме, расположившимся в просторном холле на кожаном диванчике. Здесь панорамные окна под потолок сдерживали черноту, накрывшую город. Отражали огоньки квадратных люстр и разноцветных гирлянд.

Ну и площади здесь отстроили для мероприятий…

— Привет! Кирилла не видели? — в первую очередь полюбопытствовала Даша, хитро улыбаясь и косясь на меня.

Соколову нужно беречь пёрышки, потому что я этот «невинный» помёт без внимания не оставлю! Я ему покажу, что такое страсть с долгоиграющим эффектом!

— Привет. Видели, он самый первый приехал, за всех оргвзносы оплатил. Деньги ему скидывайте… — да кто бы сомневался! — А сейчас он вроде Вову пошёл встречать, — усач выглядел слегка безжизненно, наверное, тоже волновался. Я чуть ли не впервые видела его таким. — Читали буклет?

— Ага, — хихикнула Ковалёва.

— И состав жюри, значит, видели? — звуки музыки и внушающего трепет пения на фоне усилились.

Напротив диванов, выстроенных в ряд, толпилась и череда дверей, ведущих, видимо, прямо в зал.

— А там кто-то особенный? Я не заметила… — мы с Дашей уложили вещи с краю дивана, и она развернула глянцевую бумагу, перечисляя вслух. — Анастасия Растопчинская, ректор Института вокального искусства, член Императорского Русского Музыкального общества… ни хрена себе, такое существует?.. Борис Козлов, доцент кафедры эстрадного пения, лауреат международных конкурсов… ну это ни о чём. Леонид Савицкий*, фронтмен металкор-группы «Death Breath», музыкальный продюсер… о-о-о, а это что ещё за индивидуум?!

Я ошалело приложила ко рту ладони и выпучила глаза.

Один из моих любимейших исполнителей! Так вот, что за неформалы тут бродили в толпе… фанаты Death Breath?

— Ра, ты его знаешь? — но я даже не успела ответить…

— Это Дима Билан в мире тяжёлой музыки, — продолжил Рома, расслабляя петлю бордового галстука. — Он такими экстремальными техниками поёт, что у меня… уф! Иногда волосы дыбом встают. В хорошем смысле. Я слежу за его творчеством.

Кажется, у нас с усачом появилась новая тема для разговора!

— Матерь Божья! — пискнула Оксана, и её залаченные завитки русых волос с блёстками вздрогнули. — Что этот Савицкий делает на детско-юношеском конкурсе?

— Ну он же продюсер. Какая ему разница, кого продвигать, лишь бы деньги приносило. Тем более, у его группы и жены есть попсовые песни. Их и по радио крутят. Вы наверняка слышали: «Искренность», «Твоим именем»…

Мои любимые песни-и-и!

— Это он исполняет?! — вылупила глаза Ковалёва. — Да ладно?!

— Блин! Я не знала… эта музыка мне нравится, — переобула мнение Оксана. — А пошлите в зал? Скинем звукооператору песни и поглазеем на жюри?

— Давайте… стойте! А Кирилла с Вовой дожидаться не будем? — Рома почти приподнялся, как вдруг завис над диваном, удерживаясь за подлокотник.

Тут уже очнулась я!

— Сами дорогу найдут! Взрослые мальчики, не заблудятся!

Прошу прощение, зашуганный Владимир, который без посторонней помощи не может найти вход! Дело не в вас, а в вашем сующем не в своё дело нос и губы приятеле!

— Ну… ладно.

Мы снова нагрузились вещами. Оксана в бежевом, поблёскивающем платье-рыбке накинула на плечи лямки большого рюкзака, с каким можно было отправиться в экспедицию. Усач, переодетый в однотонный графитовый костюм, подобрал с пола кожаную сумку и два шуршащих пакета из «Дикси»*. А мы с Дашей взгромоздили в руки свой скраб. Всё ещё в джинсах и свитерах, лохматые и не накрашенные, двинувшись за ребятами к одной из дверей в «тамбуре», набитом людьми.

Стоило приоткрыть створку, как звук усилился, вынуждая стихнуть жужжащий чужими разговорами холл.

Под песню выступающей девушки и её оглушительную минусовку мы прокрались внутрь по мягкому ковру, в темноту, меркнущую на фоне сценического освещения. По сравнению с прошлыми домами культуры эта сцена казалась настоящим посадочным аэродромом… а зал — гигантических размеров. На самых дальних рядах можно было найти местечко, но чем ближе к подмосткам, тем плотнее располагались зрители.

Мы прогулялись по пролёту на цыпочках вниз и подкрались к столу звукооператора. Подсунули ему флэшки. Бородатый дядя, уставившийся в холодный тусклый экран, начал по очереди копировать на компьютер наши песни, подписывать их номера, а в это время я уставилась на спины жюри, восседающих чуть ниже за привычным судейским столом.

Объёмная, накрученная будто на бигуди шевелюра на рослой широкоплечей мадмуазель заслоняла вид зрителям ближнего ряда. Правее сидел сутуленький худой мужчина, услужливо строчащий какие-то заметки в блокнот в свете лампы, а с другого края стола, кажется, скрестив на груди руки, держа спину прямой, а голову неподвижно и важно, наблюдал за выступлением Леонид Савицкий. Он сразу узнавался даже с затылка…

Меня будет судить мой любимый музыкант! Разве могла я когда-то подумать?!

— Скажите, какой выступает номер? — громко шепнула Даша на ухо звукооператору.

Тот ей пробубнил что-то в ответ.

— Спасибо, — она торопливо сгребла со стола все флэшки и махнула рукой в сторону выхода, зашептав: — Насмотрелись? Пошлите отсюда. До ближайшего нашего