Охота на крокодила - Эдуард Юрьевич Власов

На сколько «крокодил» потянуть может?

– Нючиться надо… – задумчиво протянул Макушка.

– Торговаться?

– Ну!.. Товар новый, мало его пока…

– Но ты же парень опытный, Макушка. Прикинь хотя бы порядки. Можешь?

– Да я так думаю, что децил минимум на полтыщи потянет. Его ж надо всего чуть.

– Пятьсот долларов?

– Как минимум.

– А если, как ты тут говорил, гамбас оформить?

– Ну, гамбас – дело серьезное. Тут все от тягуна зависит.

– От курьера?

– Да какого курьера! – отмахнулся Макушка. – От самого наркома, от того, кто свой товар привозит.

– И за сколько, скажем, у того же наркома кило «крокодила» пойти может?

– Ну, товар молодой еще, пипл с ним знаком плохо… – задумался Макушка. – Подсадка только пошла… Народ у нас тут бедный, не Москва… Полагаю, тыщ двести-двести пятьдесят, но не больше.

– Баксов? – уточнил майор.

– Хренаксов, – согласился Макушка.

– Немного выходит, – заметил Ковалев.

– Я не нарком, им виднее. Может, я и ошибаюсь.

– Значит, если у поставщика выбор будет, гнать «крокодила» нам или в загранку, он выберет загранку, – сделал я вывод.

– Смотря какая загранка. Чего его обратно в Голландию гнать? Если только в Калининграде разбодяжить…

– Я наши края имею в виду.

– Наши?

Макушка посмотрел на меня.

– На Японию, что ли, нацелились? Вы поэтому к нам завалились?

– Я у вас тут на отдыхе, – ответил я.

– Ну да. Виктор Васильевич меня сольфеджио обучает, а Ольке, вон, липоксацию делают. «На отдыхе»! Скажете тоже!.. У вас, конечно, цены другие, я слышал.

– Что ты слышал? – спросил Ковалев.

– Что-что… Пацаны ездили туда, к вам, – сказал мне Макушка. – Ну, японский типа изучать. Какие-то визы себе выправили левые. Ну а там уж, само собой, кумар как начался – пришлось выход из положения искать. Ну и напряги пошли…

– Плохо у нас с наркотиками, да? – не без внутреннего самодовольства спросил я.

– Говорят, да. Один сплошной витамин «Е»…

– Витамин «Е»? – не понял я.

– Экстази, – пояснил мудрый Ковалев.

– Ну! – подтвердил правильность этой информации Макушка. – А посерьезнее ничего и не сыщешь. А если и сыщешь, то, говорят, баблони на это надо столько, что без штанов останешься.

– «Говорят» или ты сам пробовал? – спросил я.

– Ну да, «сам пробовал»! Я без ксивы до Комсы доехать не могу, а вы мне тут про Японию!

– Кстати о Комсе, – сказал майор. – Как думаешь, Макушка, кто «крокодила» в Комсомольске фильтрует?

– Без понятия. Это сферы высокие! Если я туда полезу, падать буду долго и приземляться мучительно.

– Но ведь наверняка он к нам оттуда идет…

– Конечно. Железка, слава богу, фурычит, еропланы летают. Не на оленях же докторам лекарства нам сюда подвозить!

– Верно, не на оленях, – кивнул Ковалев. – Ты про такого человека, как Зубило, слышал?

– А кто про него не слышал!

– Как думаешь, он с «крокодилом» может быть связан?

– Без понятия. Он вроде деловой сейчас стал. Но я не в курсах, честное слово. Я человек минимальный…

Ковалев поднялся с койки.

– Ладно, Макушка, попасись тут пока у своей Ольги. Как Михал Семеныч разрешит, заберешь ее. Лекции я тебе читать не буду, ты их уже давно наизусть знаешь. Но напомню: будешь себя хорошо вести – дам команду вручить тебе паспорт.

– Да я уж и так вам все выложил, Виктор Васильевич!

Макушка сделал робкую попытку встать перед майором, но тот жестом вернул его на кровать.

– Пока я тобой доволен, – удовлетворенно заметил майор и ласковым тоном добавил: – Продолжай в том же духе. А девку угробишь, аппарат помоечный, – я тебя прокурору подарю. Понял меня, Лешенька?

– Ну… – промычал Макушка.

Мы с Ковалевым попрощались с Михаилом Семеновичем и вышли во двор, где нас под тусклым желтым фонарем покорно дожидалась дымящая полицейская троица. Ковалев прямиком направился к своим подчиненным, и мне не осталось ничего другого, как поежиться от ночного холода, забравшегося под мою легкую куртку еще на пороге больничного корпуса, ласково обзываемого Макушкой «наркошей», выпустить из голодного рта клуб молочного пара, бросить грустный взгляд на «Ниссан Патрол», в салоне которого наверняка есть мощная печка, и потащиться следом за ним.

– Пудов! – окликнул Ковалев лейтенанта.

– Я, товарищ майор, – без особого энтузиазма отозвался тот, добавил к кучке раздавленных окурков у себя под ногами еще один и изобразил вольную вариацию стойки «смирно».

– Ты Ленку Резинку знаешь?

– Резинку?.. – растерянно переспросил лейтенант под легкий хохоток своих напарников-сержантов.

– Чего ржете? – обратился к ним Ковалев.

– Да кто ее не знает! – откликнулся один из сержантов.

– Я, например, – признался майор.

– Ну, знаю Ленку, – кивнул погрустневший лейтенант.

– Отвезешь меня к ней сейчас.

– К ней? – Лейтенант Пудов растерялся еще больше.

– Да, к ней. А что, вам можно, а мне нельзя? – усмехнулся Ковалев. – Рядом побудете – мне с ней поговорить надо.

– А я? – напомнил я Ковалеву о своем существовании.

– А вы, товарищ майор, езжайте в гостиницу. Я вам «Патрол» до завтра отдаю. Водите вы классно, экзамен сдали с первого раза. Помните, как сирену с фонарем включать?

– Помню, но я с вами поеду, господин Ковалев.

– Это, думаю, уже лишнее, товарищ японский майор, – недовольно ответил он. – Третий час ночи, вам надо поспать…

– Да я не ужинал еще, – улыбнулся я.

– А ведь верно! – согласился со мной Ковалев.

– А Макушка ваш сказал, что у этой Ленки всегда поесть можно, – заметил я.

– Да, Ленка пожрать любит, – подтвердил один из полицейских. – Особенно после этого дела…

– А если случится что? – прищурился Ковалев.

– Если что-нибудь случится, господин Ковалев, то к вам никаких претензий не будет. Вот, при свидетелях вам заявляю, – указал я на полицейское трио, с интересом наблюдавшее за нашими двусторонними переговорами. – Подтвердите ведь в случае чего, что я от претензий отказываюсь? А, товарищ лейтенант?

– Подтвердим, – кивнул мне лейтенант Пудов.

– Ну ладно, поехали к Ленке ужинать, – согласился Ковалев.

– Так нам что, с вами, товарищ майор? – спросил Пудов.

– Вызовов нет?

– Да нет пока…

– Ну поехали тогда, внизу постоите.

Дом на Первомайской оказался мрачной пятиэтажкой, а нужный подъезд встретил нас зиянием своей зловещей пасти, эффект которого достигался полным отсутствием освещения и дверей. В дополнение этот домовый «оскал» источал жуткий миазм, одновременно обдававший нас с Ковалевым ароматами мочи, рвотной массы и жареной рыбы.

Майор предусмотрительно взял у патрульных фонарик, что позволило нам довольно быстро отыскать двадцать вторую квартиру. Оказалась она, естественно, не на втором этаже, где она обязательно находилась бы у нас в Японии, а на четвертом.

Ковалев осветил облупленный пластмассовый номерок на крашенной первый и последний раз лет тридцать назад двери и нажал на кнопку звонка. В отличие от неказистой двери звук звонка оказался весьма приятным и, я бы даже сказал, мелодичным. Майору пришлось нажать на кнопку еще несколько раз, прежде чем за дверью раздалось нечто похожее на шаги.

– Кто? – донесся из-за двери заспанный женский голос.

– Дед Пихто и Тарахто-сан! – представил нас заочно Ковалев.

– Идите в задницу! – послышалось в ответ.

– Ленка, ты давай дверь открывай! – приказал в момент посерьезневший майор. – Полиция! Майор Ковалев!

– Я вот сейчас правда ментуру позову! – не сдавалась за дверью хозяйка.

– Открывай, тебе говорят! Дело есть!

Щелкнул дверной замок, и в образовавшуюся щель выглянули полтора сонных голубых глаза и миловидный курносый носик. Ковалев поднес к нему свое удостоверение.

– Вы только поговорить или?.. – спросил носик.

– Пожрать у тебя есть чего? – поинтересовался майор.

– Вот так всегда, – вздохнула щель. – Сначала пожрать, потом поспать…

– Не до сна сейчас, – сообщил Ковалев. – Ответишь на пару вопросов, накормишь моего японского коллегу – и мы свалим. Обещаю.

– Японского? – удивленно протянул носик.

– Японского, – подтвердил майор. – Открывай!

Ленкина крепость наконец-то сдалась, и нашим взглядам предстала белокурая пышечка-булочка, закутанная в легкомысленный халатик, прикрывающий лишь истоки толстеньких, но удивительно правильных по своей форме бедер. При всей корпулентности обладательница кустодиевских гендерных достоинств выглядела весьма привлекательно, и мне сразу стало понятно, почему эта дамочка пользуется такой популярностью среди различных слоев живущего на полную катушку ванинского населения. Ей было явно не больше сорока, ночное отсутствие косметики ее ничуть не портило и не старило. Верхняя часть халатика едва удерживала от публичного обнажения две пухлые булочки размера XXXL. Вся она буквально дышала женским здоровьем и мужской похотью, и мне стоило немалых усилий удержаться и не потрогать