Охота на крокодила - Эдуард Юрьевич Власов

меньше. Конечно, можно было бы в данном случае наплевать на мужское достоинство – ведь в данном случае плевок попал бы не на его физическую ипостась, а на духовную составляющую, а мне при моей работе в душу кто только не плевал – и вернуться в теплое бутербродное гнездышко под покровительственное крыло майора Ковалева, который наверняка еще не закончил свои протокольные процедуры с пакетированным «крокодилом». Я сейчас за границей, коллег-соотечественников поблизости нет, так что смущаться и краснеть не перед кем, а Дзюнко, Мори и Норико я пока еще нужен в виде живого главы семейства, а не в форме пожизненной пенсии и единовременной страховой выплаты за мою не полностью прожитую жизнь. Но не слишком затупившееся пока шило слепоглухонемого честолюбия, все еще терзавшее мое слабовосприимчивое ко всему, что связано риском и опасностью, седалище, заставило меня выдавить на лице кислую улыбку, нажать на газ и помчаться по ванинским закоулкам подальше от хорошо освещенных и охраняемых постов и кордонов.

Едва тьма начала сгущаться, а довольно широкие припортовые улицы перетекли в узенькие проулочки, «двойник» стал сокращать дистанцию. Через две минуты от его фар в моем зеркале остались лишь две узкие полоски, а ухабы и выбоины передо мной стали освещаться в полтора раза сильнее. Теперь меня не слишком волновало изображение за лобовым стеклом – куда больше меня беспокоила правая сторона преследовавшего меня «Патрола». Ведь портить вид прямо перед собой – в смысле палить через ветровое стекло – водитель-невидимка вряд ли решится. Неизвестно, сколько ему еще придется за мной гоняться, а вот выставить за окно правую руку с пистолетом и проверить мой «Ниссан» на прочность в его положении очень даже возможно.

Не прошло и минуты, как «двойник» опять подтвердил наличие между нами ментальной близости. Краем глаза я поймал-таки в боковом зеркале момент появления над его правым бортом темного пятна, и лишь феноменальная реакция двигателя моего джипа на неделикатное обращение с акселератором моей правой ноги позволила мне увидеть оранжевый взрыв этой черной «опухоли». Я взял круто влево, так что ни треска затылочной кости, ни звона разбитого стекла я не услышал. Инстинктивно я напряг мышцы спины. Болевой реакции на это не последовало, что меня искренне обрадовало, и все еще державшаяся на моих устах улыбка стала выглядеть несколько слаще. По крайней мере, мне так показалось, когда я мельком взглянул в зеркало заднего вида.

Кроме улыбочной метаморфозы мой взгляд поймал и сворачивающий следом за мной «Ниссан». Я начал планомерно огибать на скорости все встречающиеся на моем пути здания и уже через три минуты понял, что езжу практически по кругу, поскольку разветвленной системой улиц и переулков поселок явно не располагал. В этой гонке на месте для меня главным стало не потерять из виду «двойника», поскольку он знал эти места явно лучше меня и в любой момент мог оказаться у меня впереди или выпрыгнуть откуда-нибудь сбоку.

Собственно, так оно и вышло. «Патрол» недолго висел у меня на хвосте, и за очередным виражом я его в своем зеркале не обнаружил. Мне не осталось ничего иного, как последовать завету майора Ковалева выехать на его любимую осевую и остановиться. Жаться к домам в моем положении было глупо. У их стен хоть и значительно темнее, шансов оказаться прижатым к одной из этих стен мощным квазиджипом японского производства гораздо больше.

Я стоял посреди абсолютно мертвой улицы, не имея ни малейшего понятия о том, где конкретно нахожусь. Я заглушил на секунду мотор и прислушался. Откуда-то слева доносились едва различимые, но хорошо знакомые лязг и скрежет, что означало, что от порта я далеко не отъехал. Я завел двигатель, погасил фары и наплевал на холод на улице: то есть не только правое окно закрывать не стал, но еще и открыл левое, чтобы не прослушать рокот исчезнувшего невесть куда «близнеца». Темная пустота на пару сотен метров вперед и назад и на десять метров по сторонам позволила мне отвлечься от замершей вокруг действительности и задуматься о должном, а именно – о том, что в моей ситуации сделал бы, скажем, Джеймс Бонд или, на худой конец, мой начальник Нисио.

По законам жанра надо бы, безусловно, рвануть к порту. Наверное, в Ванино имеются и заброшенные заводы, но где конкретно они находятся, я понятия не имел. Порт же явно располагался неподалеку, и около него я уже был. Ругаемый всеми, но всеми же и обожаемый Голливуд приучил уже не одно поколение космополитичных зрителей к тому, что кровавые разборки между силами света и тьмы должны происходить в безлюдном замкнутом пространстве, наполненном ржавой техникой, массивными агрегатами неизвестного даже самим киношникам предназначения и шаткими лестницами, с которых в финале пачками валятся в расплавленный металл трупы «гадких парней». Но ванинский порт, как я успел заметить за последние сутки, мало походил на голливудские декорации, и, судя по металлической какофонии, доносившейся до моих чутких ушей, на сумеречную арену катарсической дуэли явно не тянул.

Но порассуждать дальше о кинематографических клише мне не удалось. Он медленно выполз из-за четвертого слева дома впереди меня, вырулил на любимую ковалевскую осевую и замер с погашенными фарами метрах в полутораста. Со стороны, конечно, интересно было бы взглянуть на показательный лобовой таран двух машин-близнецов, вес одной из которых тяжелее лишь на пятьдесят-шестьдесят граммов – думаю, именно столько краски понадобилось, чтобы увековечить на моих дверях доблестное ковалевское войско. Но поскольку и у него, и у меня было чем пальнуть друг в друга с расстояния, идти на максимально тесный контакт ни мне, ни, как я логично решил, ему не хотелось.

Пауза затянулась ненадолго, и ее окончание меня несколько смутило. Он врубил все имевшиеся в распоряжении его капота фары. Оба света – и дальний, и ближний – а также матовые «противотуманки» резанули меня по отвыкшим за последние полчаса от света глазам. Следом раздался рев мотора, и резь в глазах от яркого света стала стремительно усиливаться. Мне хватило секунды, чтобы отбросить прочь разочарования в собственной логике и включить тот же набор осветительных приборов. Кроме того, меня осенило – или, точнее, учитывая сложившуюся ситуацию, осветило – желание немедленно воспользоваться полученным опытом майора Ковалева. Я нажал на газ и одновременно двумя короткими жестами добавил к стандартной ниссановской иллюминации еще и мерзкое синее мерцание на крыше, а заодно и залил визгом сирены все окружающее пространство. И, надо сказать, сделал я это весьма своевременно: «двойник», для которого мое внезапное карнавальное обличие стало, бесспорно, неожиданным, вдруг резко отклонился от своего прямолинейного движения и взял влево.

Я же с выражением тщеславного удовольствия на лице проскочил мимо «Патрола», заложил крутой вираж и тут же оказался у него в тылу. Искушать судьбу на узкой улочке, да еще под надрывный аккомпанемент полицейской сирены, «двойник» не стал. Он примитивно ударил по газам и попытался уйти в отрыв, забыв, видимо, что отрываться его движку и колесам приходится от своих «близнецов». Вспомнив о колесах и о том, что в кобуре под мышкой есть дюжина запасных патронов, я выставил за окно правую руку, левой отвел руль чуть влево и выстрелил «Патролу» под задний бампер. Ожидаемого хлопка простреленного ската, увы, я не услышал. Взамен раздался треск прошитого неумолимым свинцом пластика, и в тот же момент «двойник» лишился правого заднего габаритного огня.

Выстрелить во второй раз мне не удалось: «Ниссан» шустро нырнул вправо, в ближайшую улочку, и стоявшие с обеих сторон спящие машины уже не позволили мне здесь маневрировать с целью нанесения нового удара по его задним колесам.

Зато с правой стороны «Патрола» опять появилось темное пятно, которое не замедлило с очередным оранжевым «озарением» в моем направлении. Уходить от выстрела мне было некуда, так что единственным, чем я смог себя обезопасить, был нырок головой к клаксону. «Двойник» оказался удачливее меня, поскольку, едва вернул голову в нормальное для водителя недешевого внедорожника положение, я увидел в правом верхнем углу широкого ветрового стекла круглый глазок, окруженный паутинкой тонких морщин. Я оглянулся назад в надежде на то, что пуля застряла где-нибудь в сиденье и ее можно будет после извлечения сличить с теми двумя комочками свинца, что я выковырял из судового матраса, но мое цепкое око разглядело в верхнем углу заднего стекла второй глазок с морщинками.

Через