Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

в воинском порядке двинулся к горе. Впереди несли открытую платформу, на которой лежал человек, несомненно, предводитель. Пол посмотрел на него в бинокль и обнаружил, что это не кто иной, как наш старый враг Датчапа. Было удивительно, как престарелый дядя аткаймы смог выжить после падения с пирамиды, но он выжил и, конечно, вскоре пришел в себя от действий электрита.

Теперь объяснилась причина нападения итцексов. Отец Чаки, считая своего сына мертвым, перед смертью сообщил тайну города Датчапе, который должен был стать его преемником. Несомненно, он рассказал о красоте и богатстве города в долине. Поэтому, когда произошло землетрясение и итцексы увидели, что гора раскололась и в долину есть проход, Датчапа решил завоевать потрясенное и беспомощное царство тча. Замкнутый народ не был готов к отражению нашествия; тча никогда не думали, что итцексы могут на них напасть, что показывает, как мало понимали они свирепое племя, окружавшее их царство.

Когда началось нападение, взошло яркое солнце. Итцексы, вероятно, удивились, увидев преграду, возникшую за одну ночь, но напали сразу, без колебаний. Датчапа остановил свой паланкин сбоку, но близко к сцене сражения и, сидя, опираясь на полушки, руководил боем. Наверно, при падении он что-нибудь сломал, и кости срастались медленно, но воинственный дух заставлял его, несмотря на раны, вести племя в эту судьбоносную битву.

Мы, вдевятером, стояли у самого барьера на расстоянии десяти футов друг от друга, и тем самым контролировали все пространство. Вокруг нас стояли защитники в ожидании нападения.

Дождь дротиков, обрушившихся на нас, не причинил никакого вреда; мы просто наклонили головы. Столь же бессильными оказались стрелы. Итцексы поняли ситуацию и со свирепыми криками, размахивая дубинами и боевыми топорами, побежали к преграде.

Мы стреляли из магазинных ружей и причиняли ужасный урон передним рядам, но враг не устрашился. Тча поднялись на преграду и сражались отчаянно, но хладнокровно, и через десять минут рукопашной схватки итцексы отступили, чтобы перевести дыхание и перестроиться. Они оставили перед барьером десятки мертвых и умирающих, но и мы серьезно пострадали, и в этот момент я гордился тча. Они были так же бесстрашны, как их враги, и замечательно оборонялись, особенно если учесть, что раньше они никогда не участвовали в битвах.

Рослый шахтер Ампакс коснулся руки Пола и показал на большой утес на склоне горы, нависавший над проходом. Землетрясение, расколовшее склон Аоты, оставило эту гигантскую массу висеть на небольшом перешейке. Я не замечал этого раньше, потому что изнутри долины это тонкое соединение видно плохо, и в ночной темноте шахтеры его не заметили. Но Ампакс сразу его увидел; я посмотрел вверх: этот утес кажется очень опасным для тех, кто стоит внизу.

– Если бы я смог сломать это соединение, я перегородил бы проход, – сказал Амакс.

Пол кивнул.

– Попробуй, – сказал он.

Ампакс немедленно отобрал дюжину помощников, и они, неся с собой буры и мотыги из тяжелой бронзы, начали подниматься к утесу, используя тропу, на которую и козел не решится ступить.

Аллертон подозвал меня.

– Сэм, – сказал он, – в нашем ящике есть палочка динамита. Она закутана в фольгу, и я держал ее в коробке, обозначенной XXD. Принеси ее Ампаксу как можно быстрей. Ты знаешь, как использовать динамит.

– А время на это будет? – с тревогой спросил я.

– Думаю, да. С нашими электритами и ружьями мы сможем отогнать дикарей еще раз или два.

– Хорошо, Пол. Иду.

Передав оружие Пагатке – он умный парень, справится, – я побежал назад в наше помещение. Разрыв горы в южном конце, почти в четверти мири от храма, но какое-то время ушло еще на то, чтобы открыть ящик и найти динамит.

Взяв под руку драгоценную коробку, я пошел назад и увидел Аму. Она с группой своих женщин стояла в таком месте, откуда виден разрыв в горе.

– Куда ты идешь? – спросила она.

Я показал на большую скалу, нависшую над щелью, и объяснил, что скалу удерживает тонкая перемычка и сейчас Ампакс пытается ее разрушить, чтобы загородить проход. Я добавил, что в коробке мощная взрывчатка, которая облегчит шахтерам работу, и что мне нужно торопиться, иначе итцексы могут прорвать нашу оборону.

– Я боюсь этого подъема, – сказал я. – Тропа головокружительная, и я не уверен, что смогу пройти.

– Я тебя проведу! – неожиданно воскликнула она. – Иди за мной, Сэмстил.

Повернувшись, она легко побежала к храму, и после некоторого колебания я последовал за ней. Мы направлялись не к проходу, но Ама должна знать гору лучше меня.

Девушка бежала быстро, и я – у меня уже перехватывало дыхание – с трудом поспевал за ней. Когда мы вбежали в сад, окружающий разрушенный павильон Амы, снова услышали боевой клич итцексов и поняли, что они начали новый приступ.

Ама вошла в большую пещеру в горе, в которой я никогда не был. Мы миновали бассейн для купания, который заполнялся водой, бьющей из скалы, и в самом конце пещеры увидели узкий проход. В нем было совершенно темно, но Ама взяла меня за руку и пошла по длинному проходу, почти не уменьшая скорости.

Вскоре туннель расширился и начал подниматься, несколько раз поворачивая. Пол ровный, и, хотя я не видел даже идущей рядом девушки, шли мы быстро. Мы все время шли вверх, дышать становилось все труднее, но тут впереди мелькнул свет. Ама еще раз повернула, и неожиданно мы вышли на самую вершину горы всего в нескольких сотнях футов от разрыва.

Хребет не очень широкий, и с того места, где мы стояли, можно было смотреть в обе стороны от горы. Однако у меня не было времени восхищаться видом, потому что Ама торопливо повела меня туда, где работали Ампакс и его люди. Они уже вырыли в перемычке, соединяющей утес с горой, большую яму – утес выглядел гораздо больше, чем снизу, но я видел, что им еще очень долго работать, чтобы выполнить задачу как надо.

Снизу слышались дикие крики атакующих дикарей, смешанные с выстрелами: это наши ребята давали им отпор. Тча во время боя не издавали ни звука, но были не менее ужасны.

Подойдя к Ампаксу, я попросил его буром вырыть отверстие в яме, которую уже проделали шахтеры в перемычке. Он не понимал, зачем это, но Ама приказала ему повиноваться мне, и он подчинился. Бедняга от напряжения обливался по́том.

В это время итцексы вторично отступили; нападение отразили, но с тяжелым уроном для обеих сторон. Забравшись на утес, я крикнул Полу, что у меня все готово. Он немедленно приказал всем тча и нашим ребятам