Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

отойти от барьера на безопасное расстояние. Сцена схватки, на которую я смотрел с высоты, была настоящим загоном бойни, всюду грудами лежали мертвые и умирающие. Самое подходящее время для взрыва.

Я приказал Ампаксу и его людям уходить вдоль хребта и попросил Аму уйти с ними. Они не сразу меня поняли, а я не мог ждать, потому что итцексы построились для нового нападения. Поэтому я зажег фитиль и побежал изо всех сил. На этот раз шахтеры поняли и побежали за мной. Схватив Аму за руку, я тащил ее вдоль хребта, пока взрыв не сбил нас с ног, сбросив трех шахтеров в пропасть.

За взрывом последовал толчок, от которого содрогнулся хребет, и потом мы услышали торжествующий крик снизу: кричали тча в долине. Я понял, что проход в горе закрыт и битва кончилась.

Глава 26. Мы слышим необычную новость

Впоследствии Пол рассказал мне, что наступающие итцексы добрались до барьера и были поражены, увидев, что защитников нет. Они толпой начали подниматься на барьер, и тут обрушился большой утес. Жертв было невероятно много: упавший утес не только полностью заполнил проход, но разлетающиеся камни убили много людей с обеих сторон. Среди погибших были Датчапа и носильщики его паланкина. Итцексы лишились вождя, они всегда испытывали суеверный страх перед «священной горой», и теперь этот страх вынудил их прекратить нападение и вернуться в свой город.

Однако, подсчитав, во что обошлась оборона, храбрая Верховная Жрица пришла в отчаяние. Погибли многие лучшие граждане, из-за войны и землетрясения население долины уменьшилось, превратившись в небольшую горсть, причем в основном это были жрецы, женщины и дети. Однако осталось достаточно мужчин, чтобы причинить девушке новые неприятности, о чем она очень скоро узнает.

Выжившие ремесленники, шахтеры и крестьяне – их уцелело больше, чем представителей высших классов, – немедленно занялись телами погибших. Это было необходимо, чтобы предупредить эпидемию, и по приказу Амы все тела перенесли в большую пещеру на севере долины, затем вход в эту пещеру герметически запечатали.

Жрица послала сообщение Каталату, чтобы он совершил погребальную службу у пещеры, но тот ничего не ответил и отправил проводить погребальный обряд одного из младших жрецов. Узнав об этом, Ама отправила вестника с приказом Каталату немедленно явиться к ней, но тот не подчинился.

Такое поведение было настолько необычным, настолько мятежным и раздражающим, что Верховная Жрица очень рассердилась и приказала вабе Пагатке схватить Каталата и привести к ней. Капитан почтительно поклонился, но сказал:

– Я не могу это сделать, твое высочество. Верховный Жрец говорил нашим людям странные слова, и они настроили население против тебя.

– Против меня – Верховной Жрицы Солнца, Верховного Правителя долины тча! – возмущенно воскликнула она.

– Именно так, твое высочество, – последовал спокойный ответ.

– В таком случае, – сказал присутствовавший при этом Пол, – особенно необходимо арестовать мятежного жреца.

Пагатка продолжал молчать.

– Делай, как я приказала, ваба, – сказала Ама.

– Мои люди не послушаются меня, – ответил он.

– Значит, в армии мятеж? – спросил Чака.

– Вся долина охвачена мятежом против Верховной Жрицы, – сказал Пагатка. – Простите, добавил он, – я сам не верю тому, что говорят, но все на стороне Каталата, и я бессилен.

Когда его спросили, что говорят, капитан не ответил, и Ама отпустила его.

Потом повернула к нам бледное напряженное лицо и спросила, знаем ли мы об это что-нибудь. Конечно, мы знали не больше, чем она. И жрицы знали не больше. Пока Ама сидела, закрывшись, в своем дворце, откуда раздавала приказы убрать мертвых и восстановить спокойствие, Каталата воспользовался отчаянием и горем людей и направил их против Верховной Жрицы. Нас это не очень удивило: мы с самого начала верно его оценивали.

У одной из жриц был брат, умный и верный молодой человек, и она предложила отправить его, чтобы выяснить, что происходит. Ама согласилась, и юноша отправился в свою миссию.

Вернулся он спустя час с небольшим и сообщил, что Каталат на сегодня назначил собрание жителей и люди уже собираются в театре.

– Я тоже пойду! – объявила Верховная Жрица.

– Лучше не надо, Ама, – сказал Пол. – Лучше пойдем мы и сообщим тебе, что намерен делать Каталат.

– Нет, – решительно ответила она, – они могут помешать вам вернуться, эти беззаконные. Я не понимаю этого, друзья мои. Тча всегда были верными и законопослушными людьми – до этого времени. Их долг – повиноваться мне, их наследственной правительнице, потомку первой Амы, правившей в этой долине. То, что Каталат бросил мне вызов, не так неожиданно, как то, что люди поддерживают его мятеж. Разве я не выполняла свой долг в эти тяжелые времена? Могут ли в чем-то по справедливости обвинить меня? Но даже так, я превыше всех в долине тча. Мое слово так же верно, как закон, оно и есть закон.

Она рассердилась, и я не винил ее. Но пора была выходить, если мы хотим принять участие в назначенной встрече, и нам пришлось ждать, пока Ама наденет торжественный наряд – женская суетливость везде одинакова, потом мы вместе с ней прошли к театру, и тридцать жриц шли за нами.

Когда мы пришли, театр был полон на две трети; я думаю, что присутствовали все здоровые жители долины, четыреста или пятьсот человек. Несчастья, опустошение и разрушения наконец сказались на их железных нервах и лишили хваленого самоконтроля, потому что, когда мы вошли, нас встретили враждебные лица.

На платформе на виду у всей аудитории стоял Каталат. Слева от него на золотой скамье сидели трое престарелых членов Трибунала. Думаю, их всех поразило неожиданное появление Верховной Жрицы, и члены Трибунала явно пришли в возбуждение, но Верховный жрец только бросил на девушку холодный взгляд и, не обращая на нее внимания, обратился к собравшимся.

Ама покраснела, глаза ее сверкнули. Поднявшись на платформу, она встала за Каталатом и смотрела на собравшихся. Наша группа оставалась на полпути между сценой и аудиторией. Девственницы Солнца сели на нижний ряд скамей, удивленно глядя на сцену.

– Люди народа тча, – начал жрец, – я созвал вас, чтобы посоветоваться по очень важному делу – делу, который касается ваших жизней и будущего благополучия, делу, которое принесло смерть сотням ваших родственников и друзей и превратило ваш прекрасный город в руины.

Гневный гомон пробежал по собранию, но Каталат поднял руку, и все замолчали.

– Нашим законам сотни лет, – продолжал он, – они мудры и справедливы, и мы процветали, повинуясь им. Один из наших главных законов – законная дочь Верховной Жрицы, восходящей непосредственно к первой Аме, становится Верховным Правителем нашей прекрасной