Privatизерша - Макс Нарышкин

Пробыв в кабинете около минуты, гость дождался хозяина. Им оказался высокого роста мужчина лет шестидесяти, чуть обрюзгший, с залысинами. Уже с порога он начал нервничать и потирать руки, словно намыливал их. Ходил он чуть пригибаясь, словно ожидал удара по затылку. Если бы не запах дорогого парфюма и живой взгляд, да если бы снять с него приличный костюм, гость мог запросто принять своего визави за начальника отдела какого-нибудь невыдающегося НИИ.

— У меня, к сожалению, нет его фотокарточки. — Именно с этих слов начал мужчина, представившись президентом компании. — Но у меня есть название компании — «Алгоритм». Прибыв в офис, вы без труда выясните, кто президент. Это и есть ваш объект.

— Объект? — Оторвавшись от зоологических размышлений, Киллер поднял бровь.

— Кажется, так у вас называют жертву? — спросил президент.

— У нас? — Киллер поднял вторую бровь.

— Ну, у киллеров.

— Вы полагаете, что существует некая компания, сотрудники которой общаются на корпоративном арго и иногда выезжают на убийства?

— Вы меня поняли, — президент, испытывая раздражение, поджал губы и постучал пальцами по столу. — Мне кажется, пятьдесят тысяч достаточная сумма для того, чтобы не пускаться в филологические споры, а просто пойти и застрелить человека.

— Это совсем непросто, — возразил Киллер. Почесав мочку уха, он посмотрел на брошюру «Речи известных русских юристов». — Это очень даже непросто. Обычно, когда кого-то из нас вызывают на работу, ну, в смысле, убить объект, нам хотя бы показывают лицо того, кого нужно застрелить. Я боюсь, нам не избежать филологического спора.

— Я противник филологических диспутов, — отрезал президент.

Киллер, соглашаясь, кивнул.

— Хорошо. Перейдем к практической части беседы. Дело в том, что в городе Москве на сегодняшний день находятся порядка пятнадцати миллионов человек. И, если я сейчас введу в поисковик вашего компьютера данные, а это — «Алгоритм», то на выходе получу более десятка компаний. В каждой из них есть президент. Как прикажете поступить, даже с учетом того, что пятьдесят тысяч долларов сумма действительно немалая?

— Я вам дам адрес. Боже мой, мне рекомендовали вас как тонкого психолога, мне сказали, что вы — могила… Я дам вам адрес. Там находится только один «Алгоритм», и руководит им только один президент. Этого достаточно?

— Как вы хотите, чтобы он умер? Быть может, есть какие-то пожелания?

— Боже мой, какая мне разница, как он умрет?! — опешил президент. — Вы что, псих?

— Нет, просто некоторые просят вбить гвоздь в ухо, язык отрезать или пиковый туз на труп положить. Одна дама, не буду называть ее имени, попросила вставить своему мужу после смерти горящую свечку в задницу. К сожалению, я не смог выполнить этот заказ в точности.

— Он… избежал кары?

— Нет, просто она просила вставить после смерти, но обстоятельства сложились таким образом, что…

Президент взмахнул руками.

— Не надо. Не надо свечей! Не нужно класть на труп никакого туза. Боже мой… — Президент облизал губы и передернул плечами. — Вы все это серьезно?

— Какие уж тут могут быть шутки.

Президент засуетился. На улице было так хорошо, с утра распогодилось; ветерок холодит, солнце греет, — а приходится сидеть в каземате и потеть от неожиданных вопросов.

— У меня есть к вам просьба особенного характера, но со свечками она не связана. Я хочу, чтобы тот человек, о котором мы говорим, умер, — толстячок облизал губы, боясь удивления собеседника, — через полгода, а не сейчас.

— А говорите — я псих, — равнодушно заметил Киллер.

Президент решил сойти с неровной тропки, уведшей в дебри ненужной болтовни, и вернулся на прямую дорогу, — с того, с чего начал.

— Мне сказали, что вы не беретесь за работу, пока не узнаете подоплеку заказа. Я рискнул выяснить, но вы оставили мой вопрос без внимания… Я повторю его, если позволите… — Президент хрустнул пальцами и внезапно предложил Киллеру виски. Тот так же быстро отказался. Покачав головой, словно высказывая уважение к людям, не пьющим на работе, он заговорил: — Вы, когда убиваете, руководствуетесь какими-то нравственными критериями? Я имею в виду — ваша рука не дрогнет, если только вы не уверены, что убиваете, скажем, негодяя?

— Я думал вы противник филологических диспутов.

— Тут больше морального, чем филологического… Если вы не поднимаете руки на, предположим, честного человека, то… Вы меня понимаете?

Киллер уже давно все понял, просто ему очень не нравился заказчик. Его он бы убил прямо сейчас, причем совершенно бесплатно.

— Я не берусь за работу, если смерти ожидает женщина или ребенок.

— Этим список исчерпывается?

— Решительным образом.

Президент вздохнул. Он впервые в жизни разговаривал с наемным убийцей, и в этот первый раз он не хотел выглядеть мерзавцем. Просто деловой разговор. Сделка равноценных партнеров ценою в пятьдесят тысяч. Он нервничал, тотчас забывал о том, что говорил только что, и потому ему казалось, что держится он неплохо. Он то и дело поглядывал на тонкие кисти Киллера, на его длинные пальцы и пытался уверить себя в том, что работа его ювелирная, тонкая, музыкальная, можно сказать, — а волосатые пакши с пальцами, похожими на сардельки, бывают только у тюремных палачей.

— Итак, почему я должен убить?..

Президент так стиснул кулаки, что суставы хрустнули.

— Я… я ненавижу его.

— Видимо, есть причина так сильно ненавидеть?

Мужчина вскочил, едва не уронив стул, и стал ходить по кабинету от стены к стене.

— Как-то все неестественно… Почему я должен объясняться… Оправдываться, доказывать… Впрочем, ерунда это все. Будь по-вашему. — Решительно приблизившись к столу, он оперся на него, и лицо его оказалось в нескольких сантиметрах от лица гостя. — Я ненавижу его.

— Это я уже слышал.

— Много лет назад, так много, что рассказ о том, как я прожил их, чего лишился и что испытал, будет тускл по сравнению с тем, что я действительно пережил и испытал, этот человек изменил мою жизнь. Я помог ему. Он отплатил предательством. Я имел все. Он лишил меня доступа к этому. Этого достаточно?

Киллер поднялся и поправил лацканы пиджака.

— Вы не президент этой компании, верно?

Мужчина не ответил. Оторвавшись от столешницы, он отступил к креслу и сел. Что это было? Доказательство обратного?

— Почему вы так решили?

— Потому что вы боитесь. На вас костюм за тысячу долларов, а вы восседаете в офисном кресле ценою в семьдесят долларов. Вы направились к окну, а окна там нет. Это не ваш кабинет. Вы здесь вообще впервые. Я вошел в это помещение раньше, чем когда-либо входили вы. Все это означает, что вы лжете. Лжете в малом, значит, мне есть что ожидать в большом, поскольку речь идет о лишении человека жизни. — Шагнув вперед, Киллер с точностью до наоборот изменил ситуацию. Теперь он был сверху. — Если ваш обман повредит мне, я вас сотру. Не в порошок, как говорилось встарь, а в полном смысле этого слова. Сотру с лица Земли. У вас еще есть время, чтобы сказать мне что-то.