Снежная леди - Надежда Соколова

Я показала Парису глазами на дверь. Похоже, тут назревал скандал. И становиться его участницей или свидетельницей мне не хотелось.

Когда мы выходили, скандал набирал обороты.

— Жаркая семейка, — пробормотал Парис, едва мы очутились в моем кабинете.

— Ты еще не раз пожалеешь, что женился на мне, — из вредности предупредила я его.

— Не дождешься, — сверкнул глазами Парис. — Кстати. Наш с тобой ужин прервали. Ты не забыла?

— Мужчины, — фыркнула я. — Ты можешь есть после случившегося?

— Поверь мне, могу, и с большим удовольствием, — и снова взгляд довольного кота.

Есть мне не хотелось.

— Как ты думаешь, он вернется? Я не успела высказать ему все, что о нем думаю.

— Ты об отце? О, уверен, он еще не раз здесь появится. Вита, не тяни время. Ты моя жена, не забыла?

Я театрально вздернула брови. Парис прыснул от смеха.

— Тяну время? Даже не думаю. Я устала, я хочу спать. Парис!

Этот заразный оборотень меня обнял!

— Спать, Парис! Одна!

— Мы женаты.

— И что? Это не дает тебе право тащить меня в постель! Парис!

Нет, кому-то точно нужно было прочистить уши! Он целовал меня, не слушая моих возражений, и скоро я поняла, что, по большому счету, мне все равно, одна я попаду сегодня в постель или с Парисом. Второй вариант казался даже предпочтительней.

 Парис настойчиво и умело соблазнял меня, и вскоре мы плавно переместились из кабинета в спальню. Вернее, переместилась я. На руках Париса. И уж точно не сопротивлялась, наоборот, ждала продолжения его ласк.

С первым мужем меня не охватывало подобное возбуждение. Да, было приятно, но и только. Здесь же… Я ощущала негу и томление. Расслабленная, я многое в ту ночь позволяла Парису и когда уснула, то была практически без сил.

Утром, к моему удивлению, я проснулась не одна.

— Доброе утро, — нет, это не кот, это его дальний родственник тигр, сытый и довольный. Разве что зубы не скалит.

— Какая у тебя вторая ипостась? — вместо приветствия вдруг спросила я.

— Рысь, — ухмыльнулся Парис. — А что, не похож?

— На кота? Очень даже. Ай! Парис! Не щекоти!

— Я не кот, я рысь, женщина.

Я смеялась, пыталась увернуться от щекотавших меня рук и пока что не думала о разводе. А вот о родственниках…

— Малиса, бабушка и дед — слишком много божественных сущностей для одной гостинцы, — я откинулась на подушку. — Как думаешь, может, закрыть гостиницу на ремонт? Пока хотя бы кто-нибудь не уедет?

— Не поможет, — усмехнулся Парис. — Тогда твоя кузина как минимум захочет помочь с интерьером.

Я представила себе, во что в этом случае превратится гостиница, вздрогнула от ужаса и резко передумала.

— Но хотя бы бабушку с дедом надо куда-нибудь отправить, — мой вздох вышел поистине мученическим.

— Подальше от любимой внучки? — насмешливо вздернул брови Парис. — Они уже дали тебе свободу, ты, по их мнению, воспользовалась ей не так, как надо.

— И дальше собираюсь пользоваться, — раздраженно дернула я плечом, — как считаю нужным. Мне скоро двадцать восемь. Пусть привыкают к мысли, что я давно не маленький ребенок.

Мою ладонь твоей накрой,

Твоей накрой,

Твоей накрой

И поклянись своей рукой,

Что будешь ты моя.

Я знал любви слепую власть,

И многих мук мне стоит страсть,

Но я любовь готов проклясть,

Пока ты не моя.

Мгновенный взор девичьих глаз

Мне сердце покорял не раз,

Но полюбил я лишь сейчас,

Красавица моя.

Роберт Бернс. «Мою ладонь твоей накрой»

Ближе к обеду в кабинете появилась бабушка.

— Ох, Вита, — покачала она головой и взъерошила мне волосы, — дед был в ярости, когда узнал.

— Ба, — поморщилась я, — это моя жизнь, и мой выбор. Как, кстати, вы узнали?

— Понятия не имею, что тебе наговорил этот оборотень, но когда совершается таинство брака, не важно, в каком мире и кем именно, бог-покровитель расы узнает об этом. В данном случае мы с дедом, как твои близкие родственники, почувствовали, что ты вышла замуж. А вместе с нами почувствовал и твой отец.

Ах, вот каким образом он так быстро объявился.

— Заодно и узнал, что у него есть дочь, — фыркнула я. — Сюрприз, полагаю, получился, что надо.

Бабушка скорбно покачала головой:

— Вита, милая, ты жизни не видела, не знаешь практически никого. Первый раз ты поспешила с браком, теперь ты повторила свою ошибку. Но в данном случае развод уже невозможен.

— То есть ты сразу поставила крест и на Парисе, и на наших с ним отношениях? — нахмурившись, уточнила я.

— Вита, вы друг друга не знаете, ты не любишь его, а он — тебя.

— Но без симпатии, искры между двумя, такой брак не совершился бы. Так?

Бабушка недовольно поджала губы и молча вышла из кабинета.

Действительно, что со мной, упрямой, спорить. Только даром время терять.

В течение следующих пяти дней я познавала все «прелести и радости» жизни в браке. Мы с Парисом могли несколько раз за день поссориться и помириться. Конфетно-букетный период, как и постельные игры, проходил у нас довольно бурно. Парис не горел особым желанием ухаживать за мной, я хотела романтики, а потому скоро по выражению лица оборотня вся гостиница знала, насколько хорошо у него идут дела на личном фронте.

С бабушкой и дедом, решившими остановиться в гостинице на неопределенный срок, мы обедали и ужинали, то втроем, то вчетвером. Мои любимые родственники не скрывали своего отношения к Парису и общались с ним сухо, заговаривая только при необходимости.

А вот Малиса… Малиса развернулась. Она соблазняла неженатых клиентов голыми коленками, устраивала вечера для пар и одиночек, пыталась даже украшать гостиницу, но тут уже я решила, что хорошего понемножку, и остудила ее пыл.

Через пять дней в дверь кабинета постучала Лина. Я, уставшая, взвинченная, после очередной ссоры с Парисом, уставилась на Лину недовольно, даже зло.

— Там твой отец, номер выбирает, вместе с какой-то женщиной, — ничуть не смутилась Лина. — Женщина эта на тебя очень похожа.

Я нахмурилась: кого еще принесло в гостиницу? Тем более, в такое-то время? Отец — понятно, видимо, захотел научить уму-разуму глупую дочь. А женщина? Да еще и похожая на меня?