Снежная леди - Надежда Соколова

— Залина любит алкоголь и мужчин, — успокоившись, ответил Парис. — Очень любит. Зато у нее есть приданое, на которое положили глаз мои родители. Ты мне нужна и без приданого. А почему не предупредил… Ты не согласилась бы мне подыграть.

Естественно, не согласилась бы!

— Родных шокировал специально?!

— Конечно. Они были твердо уверены, что мой удел — копаться в земле рядом с такой женой, как Залина. Как видишь, я сумел доказать им обратное.

Понятно. Ущемленная гордость взыграла. Пришел, подсунул под нос родителям жену — внучку и дочь богов, полюбовался на их шок, наверное, еще и эмоциям их порадовался. Любящий сын, что и говорить. Прямо идеальный ребенок.

— Как работает твой портал? Я хочу домой. И спать, — дернула я плечом. С Парисом можно разобраться и завтра, а вот выспаться необходимо, если я не хочу весь день ходить, похожей на зомби.

Моя родная постель с удовольствием приняла меня в свои объятья. Увы, не только меня. Этот нахал, по нелепой случайности названный моим мужем, улегся рядом, требовательно протянул ко мне свои руки.

— Парис! Отстань! Я спать хочу! Парис!

В общем, выспаться мне не дали. Заснули мы оба под утро, проснулись от грохота в коридоре.

 — Убью, — широко зевая, пообещала я.

— Кого? — Парис так же выворачивал челюсть.

— Всех. Сначала — тебя, потом остальных. Отпусти, изверг!

— Ты неприлично одета.

— А ты прилично?!

— Я мужчина.

На языке крутился один мат — гостиница окончательно меня испортила.

Парис встал с постели, обернулся простыней и в таком «приличном» виде выглянул в коридор.

— Малиса и Агнесса, — сообщил он через плечо.

— А Агнесса что там делает?! Дракон отказался ее забирать?!

— Понятия не имею.

Я снова зевнула, так же широко, как и в прошлые разы, и принялась одеваться. Похоже, пора была идти выяснять, зачем эта парочка снова громит гостиницу.

Парочка ловила бабочек, налетая на стены и чуть ли не вламываясь в номера постояльцев. Не галлюцинации, нет, настоящих, живых бабочек, которых, как потом пояснила Малиса, забросило сюда стихийным порталом, построенным недомагичкой Агнессой.

Яркие красивые насекомые с разноцветными пятнами на крыльях весело порхали по коридору, не замечая попыток посадить их в банки.

— Тебя и дракон принимать отказался? — уточнила я уже в кабинете, когда гостиница по моему приказу собрала несчастных насекомых в одну большую банку.

— Почему «и»? — обиженно насупилась Агнесса. — Я сегодня уезжаю вместе с ним!

— Тогда при чем тут бабочки?

— Я новое заклинание решила испробовать!

Рядом фыркнула Малиса. Вот уж кто развлекается здесь по полной программе.

— Гостиница, запри эту вредительницу в ее комнате и выпусти только в руки дракону, — устав разбираться в логике и поступках Агнессы, приказала я.

В самом деле, у меня своих проблем полно, навалились, так сказать, а надо заниматься этой дурной недомагичкой!

Вчера я был окутан мглой

И шел в тоске, в печали.

Закрыл туман густой, сырой

Передо много дали.

Мой дух в унынии погряз,

Барахтался в бессилье.

Но на углу я встретил вас 

И снова поднял крылья.

Я вам стихи на память шлю,

Навеянные вами.

И небеса за вас молю И прозой и стихами!

Роберт Бернс. «Мисс Феррьер»

Остаток дня прошел относительно спокойно: мы проводили дракона с Агнессой, приняли новых постояльцев — двух русалок, тритона и супружескую пару гномов. Ночью у меня даже получилось выспаться.

А вот на следующий день, будто в отместку за мое хорошее настроение, появился отец.

Он вышел порталом в коридоре, перед дверью моего кабинета. Предупрежденная лейтой, я с большой неохотой открыла дверь.

— Нам надо поговорить, — не спрашивая моего желания, отец переступил порог, огляделся. — Пещера, способная укрыть свою хозяйку от всего мира. Ты так боишься живых существ, Вита?

— Не боюсь. Стараюсь держаться от них подальше, — я села в свое кресло, для отца из пола появилось другое, попроще. — О чем будем разговаривать?

— О том, что тебе пригодится в моем мире.

Я недоуменно моргнула:

— В каком смысле?

— В прямом. Я не видел тебя, родную дочь, двадцать семь лет. И хочу исправить это упущение. Сегодня у тебя будет время на подготовку. А завтра я открою портал в свое имение.

— Без мужа не поеду, — сразу предупредила я.

Отец недовольно поморщился:

— Зачем он тебе? Нищий оборотень. Вы даже не любите друг друга.

В комнате ощутимо похолодало — я начинала злиться.

— Ты правильно сказал, что не видел меня двадцать семь лет. Ты не знаешь меня, понятия не имеешь, чем я живу. Парис — мой выбор, мой муж. И я отправлюсь в твой мир только с ним.

 Мое упрямство, как обычно, включалось не в самый лучший момент. Хитрить и уговаривать я не умела, шла напролом.

— Как хочешь, — внешне безразлично пожал плечами отец. — Значит, завтра, утром, будьте готовы оба. Поживете немного в моем мире, осмотритесь. У нас с тобой будет время, чтобы пообщаться. С матерью ты говорила?

— После твоего ухода? Нет.

— Узнаю Ольгеру, — криво усмехнулся отец. — Как всегда прячется от проблем.

О да. И я, судя по всему, пошла вся в нее.

До конца вечера я прилежно занималась делами гостиницы, вытравив из памяти разговор с отцом. Зато ночью, наконец-т оставшись с Парисом наедине, злорадно обрадовала его поездкой в другой мир.

— Какая шикарная новость, — хмыкнул он. — Это мне в отместку за сумбурное знакомство с родителями?

— Почти. Отец настоял.

— И, небось, без меня?

Я промолчала.

— С гостиницей что будем делать? Ты не на пару дней уезжаешь. Мы только приняли постояльцев.

— Пора персоналу учиться принимать решения самостоятельно, а не закрываться каждый раз на ремонт, — пожала я плечами.

— Тогда точно вернемся на пепелище.

Потрясающая вера в силы сотрудников. Я была настроена более оптимистично и верила, что без нас с Парисом Барт, Сима, Лина и Аарон вполне справятся.

С утра пораньше, не успели мы с Парисом позавтракать, возле двери моей спальни появился отец. Одетый с иголочки, как обычно, он был готов к перемещению. Они с Парисом решительно проигнорировали друг друга, каждый стремился показать, что другого рядом со мной не существует. Мне было все равно: не маленькие, разберутся. Но в портал я все же вошла, взяв Париса за руку. Мало ли, что у моего ненаглядного божественного родителя на уме.