Школа выживания волчицы - Марина Крамер

– Забудь. Нет больше никакой Диночки, ушла она от меня, – буркнул он и, подхватив большую спортивную сумку, брошенную Ольгой на перрон, зашагал в сторону вокзала.

– И ты не сказал? – с упреком сказала Ольга, догнав его и взяв под руку. – Почему ты нам-то не сказал?

– Зачем вам знать? Своих дел нет, что ли? Ладно, забыли. Не хочу об этом.

Ольга умолкла, но в душе остался неприятный осадок. Как же они с Саввой не заметили, что у Никиты творится такое? Привыкли, что Никитка – вечно дурашливый балагур, а то, что у него неприятности, не увидели.

– Значит, так, дорогуша, – сказал Никита, забрасывая сумку в багажник старенькой «Хонды». – Жить ты пока будешь в небольшой гостинице на той же улице, где и мы, через пять домов. Мне так будет удобнее приглядывать и за тобой, и за Александрой Ефимовной и Соней. Думаю, что здесь нам ничего не угрожает, хотя осторожность будет не лишней.

– А видеться с вами я могу?

– Можешь. Будем делать вид, что ты моя подружка. Так что кольцо обручальное прибери. Надеюсь, братец не заревнует, – хмыкнул Никита, открывая Ольге дверку: – Садись, чего встала-то, не лето на улице.

Она юркнула в машину и сунула руки в рукава куртки.

– Слушай, Никитка, а ты не боишься, что тебя с Савкой перепутают? Вдруг я все-таки притащила кого-то на «хвосте»?

– Вот ты умная такая, а я дурак и работаю слесарем, а не телохранителем. Никого ты не притащила, я уж сто раз проверился. И еще. Там Александра Ефимовна на честном слове держится, боюсь, как бы не улизнула обратно по-тихому. Ты уж смотри, лишнего-то ей не говори ничего, а то совсем она с катушек сойдет. Мне никак нельзя ее упустить, Акела голову свернет, – предупредил Никита, заводя машину. Ольга кивнула:

– Ты не волнуйся, я ж понимаю.

– Значит, так. Сейчас я тебя отвезу, заселю и поеду домой, а ты отдохнешь с дороги, душ, то-се. Вот, кстати, тебе новая сим-карта, старую пока убери. И Савке звонить не вздумай! – продолжал внушения деверь. – У нас с ним другой канал связи налажен, так что ты не вздумай даже.

– Никит, я что, совсем дура? – обиделась Паршинцева.

– Я разве так сказал? Я инструктирую, чтобы ты лишнего не наделала, проблемы никому не нужны. Так что не обижайся.

– Не буду.

– Ну и умница, – подытожил Никита, паркуясь у крыльца гостиницы. – Приехали, мадам, готовьте паспорт.

Оставшись в номере одна, Ольга в задумчивости прошлась по просторной комнате и остановилась у большого окна, задернутого темными шторами. Раздвинув их, она выглянула на улицу. Город уже ожил, люди спешили по делам, поток машин с каждой минутой увеличивался. На душе стало неспокойно. Может, она поступила неверно, поддавшись на уговоры Саввы и оставив его одного разбираться с проблемами? Конечно, в том, что Сайгачев поможет, она не сомневалась, но каково будет Савве возвращаться в пустую квартиру? Даже поговорить не с кем. Пусть она не могла дать нужный совет, но хотя бы выслушать, поддержать – разве не в этом состоит одна из обязанностей жены? Разве не для того они собирались жить вместе всю жизнь, чтобы поддерживать друг друга во всем, а особенно в таких вот трудных ситуациях? И теперь она, получается, сбежала.

– Нет, я не сбежала, – вслух проговорила Ольга, садясь на подоконник. – Я поступила так, как посчитал правильным мой муж. Наверное, он умнее и понимает, как будет лучше. Тогда почему я так отвратительно себя чувствую сейчас? Может, Сашка испытывает то же самое? И спросить у нее об этом я не смогу, Никита запретил. Да, это тоже правильно. Сашка ведь такая, она кинется домой, будет ввязываться во все. Александр Михайлович будет недоволен. Наверное, все должно быть так, как сейчас. Да, возможно…

Уговорив себя таким образом, Ольга быстро разделась и пошла в душ, после которого почувствовала даже некоторое облегчение.

– Сейчас бы завтрак какой, – бормотала она, подсушивая феном волосы. – Или уже подождать, пока Никита позвонит? Надо еще симку в телефоне сменить.

Никита позвонил около двенадцати, когда Ольга уже испытывала самые настоящие муки голода.

– Что, подруга, ты готова к выходу?

– Я тебя убью, – пообещала Паршинцева. – Мой урчащий желудок слышат, наверное, все соседи!

– О, тогда у меня есть для тебя сюрприз! – захохотал Никита. – Сейчас мы пойдем в гости к потрясающей женщине, которая больше всего на свете любит людей с хорошим аппетитом. Заодно спасешь нас с Александрой Ефимовной. Я, кажется, за сутки килограмма полтора уже наел. Давай, скоренько курточку накидывай и айда вниз, я в холле сижу.

Ольга прекрасно поняла, кого имеет в виду Никита. С Сашкиной теткой Сарой Иосифовной ей довелось познакомиться, когда та приехала погостить в дом Сайгачевых в прошлом году. Кулинарка она была отменная, хоть и в преклонных уже годах, и всегда строго следила, чтобы из-за стола домочадцы выходили слегка осовевшими от обильной трапезы.

– Вот удача, что у меня гены хорошие, ем и не поправляюсь, – пробормотала Ольга, застегивая куртку.

Сейчас эпоха всеобщих расставаний. Кого разлучает жизнь, кого смерть.

Юкио Мисима. «Исповедь маски»

Жить под одной крышей с тетушкой оказалось невыносимо с первой же минуты. Не знаю, как Никита, а я утром второго дня взвыла волком:

– Все, не могу больше!

Тетка тут же подбоченилась и ехидно изрекла, глядя на меня поверх очков:

– Чем опять тебе не угодила старая Сара?

– Не хочу тебя обижать, ты ведь знаешь, но прошу – прекрати пичкать меня своими кулинарными шедеврами! – взмолилась я. – Я много лет ем только японскую еду.

– Да-а-а? – скептически протянула тетя Сара. – То есть ваша Галина разучилась лепить вареники?

– Да при чем здесь вареники?! Это же невозможно, столько жрать круглые сутки!

Тетка хлопнула по столу ладонью и рассердилась окончательно:

– Постыдилась бы хоть ребенка! Идем, Сонечка, нам еще с тобой семена разобрать нужно, – сменила она интонацию, – у меня глаза уже не те, а ты девочка ловкая, мы сейчас все по пакетикам разложим. Идем, моя хорошая, идем. – И, взяв Соню за руку, тетка вместе с ней ретировалась из кухни.

Потом Никита засобирался за Ольгой, и я осталась в кухне одна. Откуда-то из глубины квартиры доносился радостный голосок дочери и бормотание тетки, а я почувствовала себя одинокой и несчастной. Хорошо бы, чтобы Ольга проводила у нас больше времени, хоть будет с кем поговорить. Да и с теткиной едой она справится куда лучше меня.

Они вернулись примерно через полчаса, и вид подруги меня поразил. Она была бледной и какой-то несчастной, словно ее мучила неразрешимая проблема. Хотя чему я удивляюсь? Обняв Ольгу, я почувствовала, что она дрожит:

– Ты себя нормально чувствуешь?