Длиннее века, короче дня - Евгения Михайлова

– Ну, разумеется, – засмеялась Маша, отнесла деньги в спальню, взяла Анин ранец, и они поехали в школу.

Они вместе вышли из машины, Маша несла ранец и держала за руку Аню. Девочка шла гордо и ловила любопытные взгляды со всех сторон. Маша довела ее до класса. Погладила русую головку, сказала, когда за ней приедет, и быстро пошла к машине. Ей не понравилось, как все на них смотрят. С каким-то патологическим любопытством. Дети, родители, учителя. Став сиротой, девочка перестала быть такой, как все. И это горестное отличие вызывает лишь праздный, безучастный интерес. Маша испытала настоящую боль. Ее девочка не должна быть слабее, уязвимее других.

В это время Аня раскладывала на столе учебники. На нее уставилась одноклассница Нина – дочь преподавательницы математики.

– Кто тебя привел? – наконец спросила Нина.

– Маша. Она будет моей мамой!

– Какой еще мамой? Ты дура, что ли? У тебя мама умерла. Тебя в детский дом заберут. Так все говорят.

– Нет. – Аня хотела что-то объяснить, но побоялась заплакать. Она молча села на свое место и сжалась в комочек, как птенец, выпавший из гнезда. Нужно ждать, пока за ней приедет Маша. Она всем все объяснит.

Маша приехала в офис Сергея, там ее уже ждали его помощник Дима и нотариус: она подписала доверенность на сбор документов.

– Говорят, это будет очень долго? – тревожно посмотрела она на Сергея. – Нам надо спешить. Понимаешь, Сережа, у Анечки очень нестабильное положение. Мне кажется, это ее угнетает. Меня тоже.

– По-всякому бывает. Дима, как правило, быстро управляется. Но это формальная сторона вопроса. Все собранные бумаги лягут на стол к одной даме, Инне Павловне Головешко. С ней ты останешься один на один. По крайней мере, на первом этапе.

– Странная фамилия.

– Ну, тебе же не замуж за нее выходить. Тебе надо убедить ее в том, что ей необходимо пойти нам навстречу.

– Ты имеешь в виду – взятку предложить?

– Ни в коем случае. Ты ее планку не возьмешь. Это мы используем только в том случае, если решим брать ее на вымогательстве. С мечеными купюрами, ребятами из УБЭПа и т. д.

– Ох, нет! Я не люблю конфликтов.

– Тогда поговори с ней сразу по душам. Вот тебе небольшое досье. Как я уже говорил, она будет интересоваться деталями твоей жизни, а ты постарайся ее поставить в тупик деталями ее бытия. Оно любопытное, честное слово.

– Ужас. Ты намекаешь на шантаж. – Маша сунула бумажки в сумку. – Я все сделаю. Сережа, раз уж мы вышли на эту тропу, у меня есть еще одна просьба. Я говорила. У Али, одноклассницы моей бывшей, проблемы с ребенком. Он болен. И там тоже есть дама, которая хочет его отправить в приют. Представляешь? Родного ребенка! Вроде Аля, по ее мнению, не создает ему должных условий. Там нормальный загородный дом… Ну, бывает, конечно, и лучше, но не в приюте же! В общем, Аля не хочет с ней связываться, собирается заплатить, дело наверняка в этом. Но на всякий случай, если все пойдет не так. У меня минимум информации. Где она сидит, что за человек… Вот я написала название Алиного поселка, опекунский совет, наверное, в том же районе. Зовут чиновницу Ольга Рябинова.

– Не вопрос. Это та Алевтина, которая деньги под бельем заныкала, а их украли?

– Ну да.

– Судя по сумме, ей тоже взяточницы не по плечу. Я говорил с ней: она не работает, муж – пожарный. Я что-то не пойму, с какого перепугу ее пугают изъятием ребенка. Нормальная семья.

– А что у нас можно понять, Сережа? Но этот ребенок… Он такой прелестный, трогательный. У него аутизм, он гениально рисует, я тебе покажу. Я как узнала, просто в ужас пришла. Давай подстрахуем, Сережа, хорошо?

– Я же сказал: без проблем. Если у кого-то из твоих одноклассников, однокурсников, соседей по дому, сослуживцев, прохожих возникнут затруднения, мы можем их тоже приплюсовать. Будем Бонни и Клайд по фамилии Робин Гуды.

– Робин – это имя. Ты смеешься или сердишься? Не знаю, как ты, а я веду счет всем твоим делам по моим заказам. Мы обязательно рассчитаемся.

– Еще как рассчитаемся. Я и на чай возьму. Маш, ты не обращай внимания на мой треп. Все будет нормально. И с Рябиновой разберемся, и аутиста поддержим. Я только одного пока не представляю: что нам с твоими мужиками делать? Для удочерения нужен муж, который у тебя имеется. А вот Виктор Гордин, который пытается тебя узурпировать, на мой невинный взгляд, в семейную идиллию никак не вписывается. А сейчас требуется именно идиллия, которую могут подтвердить даже соседи.

– Ну, что поделаешь, Сережа. Идиллии с моим мужем нет и не будет. А Витя – он в списках пока вообще не значится. Сплетни соседей, думаю, мы не станем поощрять. На самом деле Витя будет рядом со мной и Аней. Мне кажется, он нас любит. Нас должен кто-то любить, ты так не считаешь? Мне страшно без него, а с ним тепло… Как никогда не было. С Мишей я пыталась склеить куски от разных ваз, с Алешей – разделить и унять его тревогу и боль… Витя… Он – просто мое спасение. С ним надежно, уютно, с ним я на месте…

– Главное, с ним можно не думать, – проворчал Сергей. – Кто ж думает посреди пожара, в котором даже я – если не сгораю, то немного копчусь. Женщине должно это нравиться, я понимаю.

Сергей выдержал долгий взгляд светло-зеленых глаз, стараясь не моргать и не щуриться. До чего же она хороша. В этом Сергей видел очень большую проблему.

Из офиса Сергея Маша вылетела: ей надо было заехать в академию, отменить семинар и дать его участникам задание к следующему разу. Удалось проскочить практически без пробок. Она быстро вошла в аудиторию, ее ждали несколько слушателей.

– Добрый день. Прошу прощения, если я опоздала. Дело в том, что у меня возникли проблемы. Давайте сегодня, как в школе, я каждому дам домашнее задание, а в следующий раз поговорим подробно. Вы согласны?

– Хотелось бы, конечно, получать знания под руководством преподавателя. – На Машу нагло и прямо смотрел Семен Хайбулин.

– Я понимаю. – Она кивнула. – Вы имеете право пожаловаться на меня. Но сегодня получится только так, как я предложила.

Все посмотрели на Хайбулина с неодобрением. Машу уважали.

– Ну, что вы, Мария Анатольевна, конечно, мы подготовимся…

Когда Маша бежала к выходу, ее знакомым жестом притормозили за локоть.

– Вам что-то непонятно, Хайбулин?

– Понятно. Я хотел извиниться.

– Хорошо. Я спешу.

Хайбулин вышел из здания вместе с ней.

– Могу я вам чем-то помочь?

– Да нет, спасибо. У меня ничего сложного, просто надо успеть за ребенком в школу. Уроки кончаются через тридцать минут.

– Далеко школа? Я хочу просчитать, успеете ли вы.

Маша ответила. Хайбулин присвистнул.

– Конечно, не успеете. Это полтора часа минимум… Я не знал, что у вас есть ребенок. – Он, как обычно, уставился на нее жгучим взглядом.