Серебряная ведьма - Пола Брекстон

– Давай, девочка! Лови! – кричит Тильда, подбрасывая снежок в воздух.

Чертополошка подпрыгивает вслед за ним, хватает зубами и трясет головой, когда он рассыпается в пасти.

Вскоре перерыв, когда Тильда не выходила на пробежки, начинает сказываться, и она вынуждена перейти на шаг. В левом боку колет, и она наклоняется, тяжело дыша, ожидая, когда спазм пройдет. Интересно, успеет ли Дилан проснуться до того, как она вернется? Что он подумает, не найдя ее?

Он знает, что по утрам я бегаю, и поймет, что я вышла на пробежку. Надеюсь, он растопит печи и камин.

Тильда думает о том, какое удовольствие получает от общества Дилана с тех пор, как он привез книги. После нервного срыва в машине она чувствовала себя поверженной, разбитой, и лучшим выходом из этого состояния стала их совместная работа по сооружению дровяной обжиговой печи. Она так долго жила в одиночестве, что позабыла, как нуждается в дружеском общении. В простой радости труда ради единой цели вместе с тем, с кем легко наладить контакт. Когда Дилан предложил остаться на ночь, ее первой реакцией была паника, которую быстро сменило чувство неловкости от того, что она вообразила себе невесть что.

В предложении Дилана не было задней мысли. Не было никакого желания воспользоваться ее положением, а только стремление по-дружески помочь.

Как и обещал, он приготовил ужин, состоявший в основном из картошки и консервированных помидоров, и они съели его в гостиной при мерцающей свече и свете огня в камине. Возможно, эта обстановка и была неуместно романтичной, но на самом деле в гостиной просто удобнее принимать пищу. Теперь, когда Тильда научилась извлекать из кухонной чугунной печки максимум возможного, на той удобно готовить еду, но по вечерам самое уютное место в коттедже – гостиная. В студии бывает невыносимо холодно, так как температура воздуха упала очень низко. Один раз Дилан осторожно заговорил об отсутствии в коттедже электричества. Тогда ее удивило, с какой легкостью она объяснила, что предпочитает жить так: произнося эти слова, она поняла, что говорит правду. После того как Тильде удалось восстановить подачу электричества в пабе, она была уверена: сможет сделать то же самое и в доме. Но теперь ей этого просто не хотелось. Она привыкла жить в ритме зимних дней – вставать с рассветом, работать при естественном освещении, засыпать, когда читать при свече становилось слишком утомительно для глаз. С тех пор как Тильда научилась пользоваться чугунной печкой в кухне, у нее появилось достаточно горячей воды для душа. И сейчас она чувствует неподдельное волнение при мысли, как будут выглядеть горшки после обжига в дровяной печи. И все это вместе взятое кажется ей правильным, уместным.

Она снова пускается бежать, но медленнее, вглядываясь в волшебный пейзаж. По-настоящему рассвело, небо ярко-голубое, как на открытке, изображающей Альпы, к тому же склоны виднеющихся на западе гор, подобно альпийским, покрыты снегом. Водоплавающие птицы безмятежно плавают на озере; вероятно, изменившиеся берега внушают им подозрение. Через некоторое время Тильда замечает, что собаки рядом нет.

– Чертополошка! – кричит она, но голос вязнет в снегу. Она пробует кричать громче. – Чертополошка! Иди сюда!

Тильда переходит с бега на шаг, вглядывается в освещающую восточный край неба утреннюю зарю, поворачивается, чтобы осмотреть луга и опушку рощи. Наконец она находит собаку – та копает землю у самой кромки воды, из-под лап летят комья грязи, смешанной со снегом.

– Что ты там делаешь? – спрашивает Тильда, подбегая к Чертополошке, чтобы рассмотреть, что та вырыла из земли. Когда она приближается к собаке, та держит что-то в зубах. – Что там у тебя? Палка? Хочешь поиграть?

Но Чертополошка отскакивает в сторону и, несясь прыжками, начинает описывает огромные петли, причем ее задние лапы касаются земли намного впереди носа, хвост опущен, уши прижаты. Тильда наблюдает за собакой в изумлении, уперев руки в бока.

– Если бы ты так бежала за зайцем, то вполне могла бы его поймать. Глупое создание. Не знаю, как ты, а я бы сейчас не отказалась от завтрака.

Видя Тай Гвин, Тильда приободряется – из обеих труб коттеджа идет дым. Войдя в кухню, она слышит свист чайника и шипение жарящейся яичницы.

– Как раз вовремя, – говорит Дилан, когда она снимает вязаную шапку.

Он с улыбкой поворачивается и застывает как вкопанный, уставившись на нее. Неужели и он увидел привидение? Но нет, на его лице написан не ужас, а удивление. И Дилан смотрит прямо на нее.

– Извини, – бормочет он, явно чувствуя неловкость. – Я не хотел… просто не ожидал… В общем, извини. – Он сосредотачивает внимание на приготовлении завтрака. – Как глупо с моей стороны. Садись. Яичница почти готова.

Озадаченная Тильда садится за стол и тут понимает, в чем дело.

Контактные линзы! Сегодня утром я забыла их надеть.

Она закрывает глаза, представляя, какой ее увидел Дилан. До этого она всегда носила цветные линзы – ее глаза казались ему светло-голубыми. Без них природный оттенок радужек слегка окрашен бледной голубизной. Без достаточного количества пигмента, маскирующего кровеносные сосуды, глаза иногда кажутся розовыми или почти прозрачными. И в том и в другом случае они выглядят пугающе необычно. Тильда начала носить контактные линзы, будучи подростком, чтобы не так сильно отличаться от остальных и казаться обыкновенной девушкой. Но сегодня она вышла на пробежку, не надев их. Уличный свет, несмотря на снег, был приглушенным, как всегда во время зимних рассветов, мягкие солнечные лучи не напомнили о линзах. Тильда не вспомнила о них, даже когда солнце поднялось над горизонтом, вынуждая ее щуриться. Сейчас это кажется ей странным. Хотя отчасти она носила линзы ради косметического эффекта, а отчасти – чтобы затемнять резкий солнечный свет, они помогали ее слабым глазам лучше видеть.

Но сегодня я все видела и так. Я ясно видела все-все и без них!

Она все еще пытается осознать значение этого факта, когда Дилан наконец ставит на стол тарелки.

– Вот, ешь. Это лучшие яйца местных кур свободного выгула. И оладьи, поскольку хлеба у тебя нет. И чай.

Он снова устремляет на нее взгляд и улыбается, не глазея. Тильда тронута его предупредительностью. Она думает, не пойти ли в спальню и все-таки надеть контактные линзы, чтобы Дилан чувствовал себя непринужденнее, сидя напротив нее, но потом решает, что не стоит.

Нет. Все в порядке и так. Пусть он видит меня такой, какая я есть.

– Завтрак выглядит невероятным, – признает она, снимая перчатки и садясь за стол. – Я уже давно не бегала и сейчас голодна как волк.

– А бегать по снегу не скользко?

– Да нет. Там вокруг такая красота – стоило рискнуть. И Чертополошке тоже понравилось носиться по снегу, она будто снова превратилась в щенка. Верно, девочка? Смотри, она принесла домой какую-то палку. – Тильда машет в сторону собаки, которая легла на подушку около чугунной печи, чтобы согреться.