Темные тени нехорошей квартиры - Евгения Михайлова

Настя откинулась на спинку стула и сняла очки. В этом уравнении есть два вопроса. Почему все что-то скрывают, и почему Настя ощущает смертельный холод, глядя на снимки действующих лиц. Это неправда, что наука бесстрастна. Ничего бы никто не открыл, если бы не страсть, не интуиция, не принуждение свыше. Все люди, что имеют отношение к Виолетте Романовой, как-то привязаны и к странной коммунальной квартире, где происходят убийства. Может быть, все началось не сейчас? И убийство Виолетты было первым? Тайным, скрытым… И кто-то в этой коммуналке что-то знал, оказался ненужным свидетелем… Зачем убивать старую женщину, которая все состояние и бизнес отдала сыну? Это, как говорит Сережа, не мой вопрос. Просто Сережа до конца не понимает, каким ковбоем и плейбоем он кажется женщинам, они сразу начинают кадриться, отбиваясь от его вопросов. С мужчинами у него получается лучше. Он верит, что, к примеру, Марина ничего не знает о бывшей свекрови. Это маловероятно. Она не могла ничего не слышать о ней за год жизни с Петрм Романовым. С ней надо поговорить. С Маргаритой Третьяк тоже. «Пока они живы», – вдруг подумала Настя и в ужасе оглянулась, как будто ее мысли могли услышать Олежка и Май.

Слава богу, они на месте. Они продолжают третий час валяться рядом с ней на ковре, возиться с игрушками и вместе смотреть по телевизору израильскую программу про собак! Сережа скачал, и эту кнопку пульта, кажется, умеет нажимать даже Май. Настя засмотрелась. Ребенок и собака вдруг застыли от изумления, глядя на экран, потом Олежка захохотал, а Май улыбнулся! Фантастика. Эти двое общаются на равных, и взрослым до них просто не дотянуться. Люди после детства лишаются самых невероятных откровений, надежд, настоящей близости с природой.

– И никто не просится гулять, – негромко произнесла Настя.

На слове «гулять» ребенок и собака вскочили и преданно уставились на нее.

– Пойдем, – сказала она. – Потом кушать и спать.

Они с успехом выполнили намеченную программу. Когда сын засопел, опустив ручку на голову тоже посапывавшего у его кровати Мая, Настя вышла из детской. Она вернулась в кабинет, нашла по адресу телефон квартиры на Сретенке. Позвонила, а когда кто-то подошел, попросила Марину Демидову. Вежливый женский голос ответил, что ее пока нет. «Что-то передать? Кто ее спрашивает?»

– Она меня не знает, – ответила Настя. – Простите, как вас зовут?

– Нина Георгиевна.

– Очень приятно. Меня зовут Настя. Я жена Сергея Кольцова, который расследует происшествия в вашей квартире.

– Он тут был. Они недавно уехали.

– Я знаю, что он собирался к вам. Не хочу его отвлекать. Я с Мариной хотела поговорить по поводу товаров, которые мы у нее заказываем.

– А. Могу дать вам ее мобильный телефон.

– Буду очень признательна.

Настя записала телефон, набрала его. Ей сразу ответил низковатый, приятный женский голос. Когда Настя представилась, Марина ничуть не удивилась.

– Привет. Что-то не так с заказом?

– Да нет. Все прекрасно. Мне хотелось бы с вами встретиться. Вопрос один есть. Это возможно?

– Почему нет. Я сейчас у себя в офисе. Можешь подъехать.

– Спасибо. Я только свекрови позвоню, чтобы посидела с ребенком, пока меня не будет. Думаю, смогу приехать часа через полтора. Это удобно?

– Ну, ждать тебя придется. Подожду. Интересно, что за вопрос.

Мама Сергея приехала очень быстро. Настя уложилась практически за час. Вошла в кабинет Марины, ей из-за стола улыбнулась женщина с ярким приятным лицом. Сказала лениво:

– А я тут засыпаю прямо. Хорошо, что я тебя к себе на квартиру не позвала. У меня там любовник. К сожалению, Сережка сказал правду. Ты красивее меня. Давай свой вопрос. Только если он про то, не было ли у меня чего-то с твоим мужем, сразу скажу – нет. Он не захотел.

– Вопрос не об этом, – улыбнулась Настя, подумав про себя: «Какой ужас. Она все-таки к нему приставала».

Марина заварила им по чашке кофе и сначала молча слушала Настю. Потом уточнила:

– Хочешь сказать, что Сережка тебя не просил и тебе самой охота лезть в это дерьмо? Коммуналка, трупы, мой муж-козел, его мать-старуха, которая до сих пор никому не сдалась?

– Сережа не нуждается в моей помощи, – пожала плечами Настя. – Просто делится со мной. Иногда – и это крайне редко бывает, – мне кажется, что обычная следовательская практика: преступления, мотивы, улики, – может оказаться бессмысленной. Нужна система, уравнение, которое позволило бы сложить картину в голове… В таком случае мне это интересно.

– Уравнение? – протянула Марина. – Вот что я ненавидела в школе. И отличниц терпеть не могла. Слушай, ты настолько нудная? Как же у тебя получилось такого мужика окрутить?

– Он меня пожалел, – спокойно ответила Настя. – Я была в беде. Так что у нас все просто.

– Как же! Пожалел… Дорогая, я мужиков читаю, как букварь. Если б он тебя пожалел, из беды, конечно, вытащил бы. Может, подарил бы пятьсот эскимо. Ящик носовых платков для соплей. И пошел бы дальше по бабам. А он женился. Это все твоя красота. Не люблю я, когда мужик ради красивой бабы себя теряет. Ну, пусть теперь получает твои уравнения. А мне давай чего попроще. Бабка тебе эта зачем сдалась?

– Я допускаю, что с Романовой связана какая-то страшная тайна. Возможно, она убита. Возможно, кто-то из тех, кто об этом узнал, тоже убит. Кто-то пока нет. Понимаешь? Могут быть еще трупы. Марина, ты хотела выбросить из головы свой брак, и тебе удобнее ничего не помнить. Но на самом деле так не бывает. Ты внимательный, наблюдательный человек, мужиков читаешь, как букварь… И ты за год ни разу не слышала ничего о матери мужа? Той, которая ему в один день отдала весь свой бизнес, состояние? Они не созванивались? Он к ней не ездил? Он ни разу о ней не обмолвился? Ну, очень странно, если это так.

– Странно, – согласилась Марина. – Для любого другого человека. Но я вышла замуж за дятла с такими больными мозгами, – это тебе даже вообразить трудно с твоими уравнениями. Вот он такой – хо-хо, ха-ха, барин, у него золотой унитаз, любит хорошо пожрать и выпить, дружки, как под копирку… А на самом деле нет у него никого. Он в доме своем все время ныкается. У него кругом тайники, альковы, скрытые комнаты… У нас были приемы, мы ездили в гости, но он на самом деле терпеть все это не может. Плохо ему с людьми.

– А как вы познакомились? Почему он на тебе женился?

– Он в центре скупает коммуналки в бывших барских домах, не знаю, куда людей выселяет, у него есть риелторы. Перестраивает потом в одну квартиру весь этаж. Сдает в аренду, просто так держит. Романов, елки. Я у него спрашивала: «Ты не к Кремлю подбираешься, чтоб взойти на престол?» Но он шуток на эту тему не понимает. Ну, и к нам зашел. То есть к Вальке, конечно, она шельма известная, что называется, центровая. Со всеми поговорил, она вроде ему дала от ворот поворот. Но какие-то делишки, как я поняла, у них были. А меня он увез. Что значит, почему женился? Я женщина видная, в его вкусе. Мне тоже пора было выходить за богатого… Терпела я его сколько смогла. Ему нужна не женщина. Он это делает с самим собой. Ты просто предмет. Если называть вещи своими именами, он трахается, как онанист. Причем без женщины, мне кажется, у него дело идет лучше. Никто не мешает. Но ему надо, чтобы было, как у людей. Ну, это так, лирика. Про мать я несколько раз спрашивала, конечно. Ничего внятного он не говорил. Нет так нет. Но несколько раз я слышала, как он орал по телефону. Точнее, подслушивала. Было сильно похоже, что он с матерью ругался. Хотя мамой не называл никогда. Если она такая, как он, то просто ушла на покой, уехала от него подальше, живет где-то на свои миллионы. Наверное, не все ему отдала. Так что, я думаю, ты тут перемудрила.