"Аполлон-8". Захватывающая история первого полета к Луне - Джеффри Клюгер

Фон Браун согласился, и в течение ближайших недель комиссия по качеству и надежности проверяла чертежи и проектную историю всех по отдельности элементов «Сатурна-5», которому предстояло нести «Аполлон-8», а также записи телеметрических систем с «Аполлона-4» и «Аполлона-6» и отчеты подрядчиков об испытаниях, проведенных после тех полетов. Как и опасался Грау, выявилось несколько проблем – скорее всего, некритичных, но неприемлемых. Грау дал ракете свое одобрение только после того, как все компоненты всех систем были отлажены и сертифицированы.

И даже это одобрение было лишь условным. Ракету уже доставили на мыс Кеннеди, так что Хантсвилл «выпустил ее из рук»[30], однако в Алабаме все же оставалось большое количество дублирующего оборудования. Грау распорядился о серии тестовых запусков двигателей «Сатурна-5», которая должна была продолжаться всю осень. Финальные испытания были назначены на декабрь, причем последнее из них – на 18-е число, за три дня до запуска «Аполлона-8».

* * *

Следующим препятствием для команды разработчиков «Аполлона-8» было создание необходимого программного обеспечения. Джин Кранц мог отдать в распоряжение Бобу Эрнуллу все компьютеры в здании 12 и здании 30 на выходные, но отмашка Эрнулла после каких-то двух дней работы вряд ли могла считаться окончательным решением. По сути она была просто сигналом к тому, чтобы собрать множество людей и засадить их за работу. И участвовать в этом опять предстояло Биллу Тиндаллу.

Тиндалл, игравший главную роль в дебатах команды Криса Крафта о том, отправлять ли «Аполлон-8» на лунную орбиту, был известен Джину Кранцу и вышестоящим деятелям НАСА как «архитектор» – такова была дань уважения к его статусу специалиста, проектировавшего все компьютерные программы «Аполлона». Среди подчиненных он был знаменит резкими, сердитыми техническими записками, которые становились беспощадными, когда «архитектор» принимался без обиняков излагать то, что он думает по поводу одного или другого фрагмента программы, созданного кем-то из его команды.

Когда август сменился сентябрем и календарь неумолимо отсчитывал 16-недельный срок, Тиндалл стал проводить все больше времени в массачусетском Кембридже, в принадлежащей MIT Лаборатории Дрейпера, где писали и тестировали программное обеспечение для полета. Вскоре уже 400 инженеров, номинально работающие на институт, фактически работали на Тиндалла. Память корабля была разделена на 38 отдельных банков, каждый из которых мог хранить «целый» килобайт информации – то есть тысячу единиц данных. Нужно было вместить мощные вычислительные алгоритмы в этот очень скромный объем.

Средоточием основной части работы команды была компьютерная программа «Колосс» – система, которая после нескольких лет соперничества с другими программами была выбрана для навигации во время полета на Луну и обратно. Однако «Колосс» не был еще полностью готов, и, хотя темпы по доведению его до готовности к полету и так были бешеные, теперь предстояло лететь во весь опор.

Больше всего инженеров беспокоила ситуация внезапного отказа программы – такое случалось часто, и казалось, что полностью устранить сбои не удастся. При крахе программы главным было то, насколько быстро и беспроблемно можно перезапустить систему. Во время трехдневного перелета к Луне временное отключение компьютера можно было спокойно перетерпеть, но если сбой случится в критические минуты или секунды, например перед запуском двигателя для вывода корабля на лунную орбиту, то остановка программы будет катастрофой.

Поэтому работа в MIT сосредоточилась на том, чтобы обеспечить быстрый и автоматический рестарт системы после сбоя. Ядро программного комплекса должно было «понимать», какие системы запускать и в каком порядке, как проверять работоспособность каждой системы при ее запуске и как на это время приостанавливать прочие второстепенные операции на борту корабля.

Тиндалл вел команду разработчиков твердой рукой и не пренебрегал возможностью использовать против инженеров их же собственное (часто немалое) самолюбие. «Если MIT не справляется с работой, – задумчиво произносил он невзначай, – всегда ведь можно вызвать на консультацию знатоков из IBM». И подстегнутые специалисты MIT тут же начинали уверять его, что подобная помощь им не понадобится.

Осень шла, и «баги» мало-помалу вычищали из программы. Когда «Колосс» наконец признали готовым к полету, никто толком не мог сказать, насколько оправдано доверие к нему. Однако Тиндалл объявил, что доволен, – а это многого стоило.

* * *

Даже если допустить, что «Аполлон-8» оторвется от Земли, долетит до Луны и затем благополучно вернется к Земле, все равно оставалась еще проблема спасания астронавтов после приводнения. Технически это не было сложной задачей: посылаешь корабли и вылавливаешь экипаж из океана – за семь лет космических полетов американских астронавтов НАСА и ВМС отлично попрактиковались в этом деле. Тем не менее процесс всегда оборачивался грандиозной головной болью в смысле логистики.

В конце 1968 г. было несколько «астрономических окон» – промежутков времени, пригодных для старта, и все они определялись относительным взаиморасположением Земли и Луны. Луна представляет собой движущуюся «мишень», обращающуюся вокруг Земли на скорости 3684 км/ч. Это значило, что «Аполлон-8» в момент взлета возьмет курс не точно на Луну, а на точку, в которой она окажется через три дня – так же, как охотники стреляют дробью не в стаю уток, а в точку впереди нее.

Для успешного полета «Аполлона-8» требовалось выполнение трех условий. Во-первых, Земля в своем вращении должна находиться ровно в том положении, когда «Сатурн-5» сможет взлететь, выйти на околоземную орбиту и затем стартовать к Луне под нужным углом подхода. Во-вторых, через шестеро суток после этого либо Атлантический, либо Тихий океан должен оказаться прямо под космическим кораблем, несущимся сквозь атмосферу к месту приводнения. А в-третьих, Луна должна находиться в определенной фазе роста и убывания, чтобы те части поверхности, которые экипажу необходимо осмотреть как предположительные места будущих посадок, освещались Солнцем. После долгих подсчетов НАСА решило, что наилучший момент для запуска – 21 декабря в 07:51 утра по восточноамериканскому времени: тогда корабль выйдет на лунную орбиту в канун Рождества и приводнится в Тихом океане к юго-западу от Гавайев в предрассветные часы 27 декабря.

Теперь, когда место и время приводнения «Аполлона-8» были известны, требовалось выдать сложный набор приказов спасательным судам, часть из которых могла уже получить другое назначение. Руководство флота собиралось дать морякам короткий рождественский отпуск, и решение оставить часть их в плавании ради вылавливания космического корабля зависело от адмирала Джона МакКейна-младшего, командующего американским Тихоокеанским флотом и всеми военно-морскими силами во Вьетнаме. С вьетнамской войной у МакКейна были крупные счеты – его первенца, летчика военно-морской авиации Джона МакКейна III, годом раньше сбили и захватили в плен в Северном Вьетнаме. Как бы то ни было, у флота и его высшего командования имелось несчетное количество обязанностей, которые включали в себя и обеспечение государственной космической программы – если эти усилия не входили в противоречие с текущими военно-морскими операциями.