Капитан «Неуловимого» - Владимир Поселягин

Но зато в одном из фьордов стоял тяжелый крейсер «Принц Ойген», на котором только что завершился ремонт и который был направлен на Север ловить конвои, идущие в Британию из Канады. Видимо, на него моя чуйка сработала. Корабль полностью готов к выходу, загрузка продуктов завершена. Выйти он должен через три дня: ожидают возвращения командира корабля, который по срочному вызову самолётом улетел в Берлин.

Я прикинул, что крейсер и эсминец в Хранилище войдут, так что решено: беру. Лейтенанта, как свидетеля, я ликвидировал, после чего покинул развалины и город, достал машину и в начинавшихся сумерках покатил вокруг бухты до нужного фьорда. Там была выставлена охрана, поэтому за три километра до первого поста я остановился и дальше пошёл пешком, часто карабкаясь по скалам.

Наконец я увидел корабль. А хорошо его защитили, были даже сети против подводных лодок или, скорее, торпед от них. Кроме самого «Принца» там стояло ещё судно обеспечения, полностью загруженное, с него, видимо, и шла ранее погрузка. Сейчас оно стояло на якоре в трёх кабельтовых от «Принца». Конечно, неплохо бы и его прихватить, запасы там действительно огромные, мазут в цистернах… Но лучше вторым эсминец.

Нет, подумаю ещё. Всё же на судне кран, мощные ремонтные мастерские, запчасти для крейсера. Судно приготовили как плавбазу, она здесь крейсер ожидать будет. Нет, упустить такую возможность и не прибрать его я не могу. Чёрт с ним, с эсминцем, берём плавбазу. По размерам вроде всё входит.

Я спустился к воде. Сначала на шлюпке отплыл на глубину, а там поменял шлюпку на катер типично германской постройки и пошёл к крейсеру. Проход для шлюпок в сетях имелся. Дозорная служба тут была на высоте: на подходе меня осветили прожектором и с помощью рупора запросили: кто? Я ответил, что посыльный из штаба. Я был в форме лейтенанта кригсмарине, которую давно себе подобрал и держал в Хранилище, сейчас она мне пригодилась. Сверху был немецкий морской бушлат.

Мне велели подходить к спущенному трапу, возле которого, к слову, покачивался адмиральский катер. Однако поговорить не довелось: я коснулся борта крейсера и тот исчез вместе с трапом. А вот адмиральский катер остался. Раздался большой хлюп, пустота на месте, где до этого был крейсер, схлопнулась. М-да, это вам не малый тральщик.

Катер снесло вниз ещё до того, как всё накрыло водой, то есть меня там, внизу, и захлестнуло. Хорошо, что двери у катера были закрыты, внутрь воды мало попало. А я уцепился за борт и вместе с катером вынырнул на поверхность, сбрасывая с себя тонны воды. Рядом вынырнул и адмиральский катер. Вода стекала с палубы, катеру становилось легче, а вот мне нет: вода-то ледяная.

А на плавбазе уже звучала тревога: там увидели, что корабль пропал. Я вскочил и, отряхиваясь, рванул в рубку катера, мотор у него ещё работал, не заглох. Врубив полный газ, я с разворотом помчался к борту транспорта, где матросы, спешно покидая кубрики, становились к орудиям. Три прожектора освещали мой путь.

Однако я успел. С жёстким касанием подойдя к борту, я остановил катер, дав задний ход. Теперь я находился в мёртвой зоне для команды плавбазы. Помня, что было после исчезновения крейсера (а база не меньше), я закрыл рубку и привязал руку к кранцам. После этого свободной рукой я коснулся борта плавбазы, и она исчезла.

В этот раз было даже тяжелее. Думал, не вынырнем, но обошлось. Правда, мотор заглох (захлестнуло водой), да и катер на левый борт скособочился, поскольку принял много воды. Поэтому я достал шлюпку и, перебравшись в неё, убрал катер в Хранилище. Потом его в порядок приведу: двигатель точно гидроудар поймал. Хранилище теперь было заполнено на девяносто девять процентов.

Я переоделся в сухое, гражданское, после чего добрался до адмиральского катера и уже на нём, не забыв забрать столько раз выручавшую меня шлюпку, а заодно и охранные сети, погнал к берегу. Там уже тоже звучала тревога: началось с плавбазы, а они подхватили. И стрелять начали, причём по мне. Однако я ушёл за скалы, а добравшись до суши, прибрал катер в Хранилище и бегом побежал прочь.

Мне удалось уйти, и я на машине рванул в сторону города, объехав его. По пути мне повстречалась зенитная батарея: две зенитки у дороги рядом с перекрёстком и ещё две дальше на поле. Все орудия – двуствольные «Эрликоны». Эта батарея прикрывала и тот фьорд, где ранее стояли крейсер и плавбаза. Я прибрал все орудия вместе с запасом снарядов и зенитчиками, после чего покатил к бухте, где стояла моя лодка.

Я отсутствовал сутки. Где-то в двух километрах от бухты встал (дальше не проехать) и оставшуюся часть пути преодолел бегом. Первые симптомы начинающейся простуды убрал Исцелением.

И вот я на берегу бухты, вдали угадывается силуэт рубки моей лодки. Достав фонарик, я помигал кодом. Минут десять – и раздался плеск вёсел. Матрос доставил меня на борт. Ух и приключение выдалось! Короткое, но интересное.

– Уходим немедленно, – приказал я вахтенному.

Спустился вниз, скинул левый ботинок (ногу промочил, забираясь в шлюпку) и сообщил подошедшему старпому:

– Мы там изрядно нашумели, но дело сделано. Нет, «Тирпиц» в Германии, его тут ещё не было, разведка ошиблась. Однако увели тяжёлый крейсер «Принц Ойген», который вполне может стать флагманом Северного флота, всё равно там ничего крупнее эсминцев нет. Кроме него захватили плавбазу с запчастями, топливом и снарядами к нему. Крейсер и плавбаза уже вырвались в Норвежское море, парни сами доведут их до Мурманска с помощью взятых в плен немецких команд. А мы идём своим ходом.

Старпом стал готовить лодку к отходу, а я, переодевшись, накинул бушлат и поднялся на мостик. Пора покинуть эту бухту и идти прямиком до Полярного. На этот переход приключений хватит, тем более гражданские и дети на борту.

Однако приключения не хотели нас оставлять. Жена Озерова собралась рожать, с ней был врач, а тут немецкие эсминцы кружат неподалёку. Справа по борту был вход в бухту Тронхейма, и оттуда выходили эсминцы и тральщики. Погода была более-менее, волна высокая, но поисковые мероприятия вести можно, вот они и начались. Быстро сработали. А у нас тут роженица кричит, у неё схватки, и непонятно, что делать.

Мы замерли на глубине шестидесяти метров, на борту был объявлен режим молчания. Большая часть кораблей прошли мимо, а два закружились рядом с нами. Заглушить роженицу нельзя. Слухачи у немцев были в изрядном недоумении, не понимая, что слышат.

Скрипнув зубами, я снял с держателя микрофон громкой связи и сообщил команде:

– Товарищи краснофлотцы и командиры. Сообщаю вам, что менее суток назад двенадцати террор-группам удалось взять на абордаж и захватить в полном порядке германский тяжёлый крейсер «Принц Ойген», а также стоявшую рядом плавбазу, приписанную к этому крейсеру. Думаю, это будет хороший подарок североморцам. Командуя взятыми в плен немецкими моряками, парням удалось вырваться со стоянки, где произошёл захват. Сейчас они уходят в глубь Норвежского моря. Однако немцы направили следом эсминцы. Как вы понимаете, морской бой дать осназ не может. Так как наша лодка – участница этой операции, наша задача – отвлечь на себя преследователей и сократить их поголовье. Поэтому… боевая тревога!