Америка-мать зовёт? - Оксана Лесли

ее работа называлась сложным словосочетанием, по-русски звучавшим очень грубо, – «член терапевтической поддержки».

Миссия различных Молодежных лечебных и реабилитационных центров заключается в том, чтобы подготовить к счастливой и почти полноценной жизни детей с нарушениями в психическом или умственном развитии. На курсах учили и как оказывать первую помощь при ожогах, удушье, ранах, бессознательном состоянии. Как реагировать в ситуации, когда клиент пытается пнуть, если схватил за волосы, вцепился зубами, бьется в припадке… – приемы самозащиты. Новые слова, новые понятия! Дома Марина возилась со словарем и учила, учила, потому что, как говорится в одной редкой русской пословице, наука не пиво, в рот не вольешь.

Один известный профессор вдохновенно рассказывал истории, как замкнутые, чурающиеся мира, неговорящие аутичные дети, начинали смотреть людям в глаза, говорить, писать, рисовать, ездить на велосипеде, играть с другими детьми. А потом вырастали, устраивались на работу. Благодаря профессиональному индивидуальному подходу психологов и патопедагогов! Профессор показал Марине и другим студентам слайд с профилем «Давида» Микеланджело! Он рассказал историю создания «Давида». Пятнадцать скульпторов пытались работать над куском мрамора – и не смогли. А Микеланджело всех удивил. Когда его спросили, как ему удалось такое творение, известный ваятель ответил: «Давид всегда там был. Я его увидел и помог ему освободиться».

Миссия Молодежного лечебного центра и подобных организаций, занимающихся «здоровьем поведения», – видеть личность в детях, которые раньше считались безнадежной обузой. Для каждого ребенка психотерапевт не только назначает лекарства, но и подбирает индивидуальный план работы, а патопедагог этому плану следует. Некоторые юные «клиенты» не умственно отсталые, а с замедленным развитием или в глубокой депрессии, просто «трудные дети», до которых надо достучаться и которых необходимо вытащить из болота ярлыков «неполноценность», «проблемный», «неуправляемый». Задача патопедагога, задача Марины – «освободить Давида».

В США, заметила для себя Марина, детей не называют «умственно отсталыми», «трудными», «неврастениками». Такие дети ходят в класс «эмоциональной поддержки» любой начальной школы, потому что они – «дети с особыми потребностями». С ними нужно больше терпения и понимания. И все они находятся под наблюдением психотерапевта и принимают лекарства. Некоторые уже побывали в психических лечебницах после попыток покончить с собой, склонны к агрессии или, наоборот, депрессии…

Наступили интересные дни. Марина работала семь дней в неделю. Пять – в качестве патопедагога с клиентом за пятнадцать долларов в час, а в выходные по утрам – в фитнес-центре бебиситтером. Причем она успевала с Крисом попасть на восьмичасовую службу в церковь, а потом к половине одиннадцатого – в фитнес-центр на работу.

В начальную школу, где Марина должна была работать с пятиклассником Ником, она ехала в какой-то маленький пенсильванский городок минут сорок пять через поселки, кукурузные поля, яблочные сады и лесок. К тому времени Марина стала брать в библиотеке аудиокниги. Она сначала слушала только те книги на английском языке, которые когда-то читала на русском. Дорога была интересной, и время летело быстро.

Конечно, в общеобразовательной школе советских времен, в восьмидесятые годы, ее учили жить, как завещал марксист-публицист-революционер Владимир Ленин: «Учиться, учиться и учиться!» Но ей больше нравилось, как учил шаман Дон Хуан из книги Карлоса Кастанеды: «Смыслом существования является рост сознания».

Марина еще не ощущала себя в Америке как «рыба в воде», но уже перестала чувствовать себя «карасем на сковородке». Она уже не переводила в уме английские слова и предложения на русский. Ее мозг уже был в состоянии сразу поглотить любую фразу или текст и догадаться, даже если какие-то слова были незнакомы, о чем идет речь.

В начальной школе был класс «эмоциональной поддержки» с телевизором, видеомагнитофоном, аквариумом, цветами в горшках. К компьютеру ученики допускались учительницей поиграть только в случае, если в течение недели вели себя хорошо и набрали определенное количество баллов за поведение.

Маринин новый подопечный Ник, пятиклассник, в школе еле успевал, все ему не нравилось, не хватало ни на что терпения. Таблицу умножения он почти не знал. Он мог затянуть песенку во время урока, бубнить, побросать все со стола. У мальчика была этакая личная штучка – возня с карандашами, которые ему нужно было все время точить, перебирать, раскладывать на парте… Учительница просила Ника не играть с карандашами десятки раз. Он отказывался убрать их в пенал.

Учительница обрадовалась, когда у ее «карандашного» Ника появился личный патопедагог, что-то вроде высокооплачиваемой гувернантки с педагогическим образованием и навыками психологической игры. Она умоляюще посмотрела на Марину и карандаши ученика. А Марина ей ответила со своим милым русским акцентом: «А они нам нужны. Мы без них ни минуты не можем! А чем мы, по-вашему, будем в носу и ушах ковыряться?» Все засмеялись. Ник покраснел и убрал карандаши в пенал. Игры с карандашами прекратились навсегда.

Марина была занята корректировкой поведения подопечного постоянно. Вплоть до того, чтобы напомнить ему поблагодарить ученика или учительницу за услугу или похвалить за радение или аккуратность, если старался.

Однажды Ник проработал всю перемену, доделывая классную работу. У него оставалось пять минут, и ему было разрешено выйти во двор, где его класс играл в футбол. Но вскоре позвали всех строиться, чтобы идти обратно в кабинет на занятия. Ник снял свои перчатки, бросил на асфальт, пнул их и выкрикнул: «Несправедливо!» И тут Марина начала «зеркалить» его поведение: резко сняв свои перчатки, бросила их, пнула и повторила: «Это несправедливо! Я должна отдыхать на Гавайях, в круизе, а я работаю! Видишь, как смешно со стороны смотрится такое поведение?» Ник понимающе кивнул, с улыбкой на лице. Шторм отступил.

В другой раз Ник оказался раздосадован из-за того, что учительница была занята и не уделяла ему внимания. Он начал громко ворчать-возмущаться: «Это несправедливо! Я не знаю, над чем работать!» И нудил, и нудил… Марина сказала, что, только когда купит ему в «Долларовом магазине» корону с надписью «Особенный ученик» и колокольчик на шею, учительница будет отличать его от других и прыгать перед ним на задних лапках с подносом в руках! Он улыбнулся ее шутке и перестал возмущаться, осознав, что он, в конце концов, не пуп земли!

Когда одноклассники Ника проголосовали, что все идут на улицу, он захотел остаться в классе на перемене и играть на компьютере, – привилегия, которую он заслужил за хорошее поведение. Ник вдруг упал на ковролин, стал плакать, огрызаться. Марина и тут нашлась, что сказать: «У нас с тобой два выхода из положения: сделать тебе укол от бешенства или мне поговорить с тобой по-русски». Мальчик оживился и попросил ее поговорить с ним на ее родном языке. Она так