Ворон хозяина не выбирает - Тисато Абэ

Войдя в здание в центре Окагу, Юкия заметил, что белые стены сменились скалой, и почувствовал тревогу, ведь он знал, что отсюда входит на территорию господ из дома Сокэ, то есть на женскую половину дворца. И пусть он еще не достиг совершеннолетия, это все очень и очень нехорошо. Так думал Юкия, но тут из узкого каменного коридора они попали в просторное помещение.

Заметив, что воздух стал прохладным, он поднял голову и удивился: внутри здания низвергался водопад.

На первый взгляд казалось, что большую дворцовую гостиную немного уменьшили. С трех сторон здесь были проходы с красными перилами, и только по одной стене – по самой скале – живо бежала вода, а под водопадом, казалось, протекала река.

Возможно, из-за того, что помещение пряталось в камне, здесь было мрачновато. Лучи солнца, которые пробивались вместе с водой – там, откуда она попадала внутрь, в скале образовалась трещина наружу, – озаряли водопад фантастическим светом. В этом желтоватом свете зелень мха и деревьев сверкала свежестью.

Естественный горный водопад и выкрашенные руками ятагарасу красные перила чужды друг другу, но в то же время смотрелись вместе очень гармонично.

– Это ты паж молодого господина?

Юкия, увлеченно смотревший по сторонам, вздрогнул, когда к нему внезапно обратились.

– Ты находишься перед Ее Величеством супругой правителя!

Голос Фудзимия-рэн прозвучал тихо, но строго, и Юкия поспешно бросился на колени, упершись в пол руками и лбом.

– Прошу простить мою бесцеремонность!

Краем глаза он видел колыхание лиловых одежд.

– Прощаю. Это я внезапно обратилась к тебе. Подними голову, – приказал ему вялый голос.

Юкия заколебался, можно ли подчиниться этому приказу, но тут его подбородка коснулся веер с незнакомым запахом и вздернул его голову кверху.

– Тебя зовут Юкия, я не ошиблась?

Вынужденный поднять лицо, Юкия увидел женщину, самую неприметную из всех ятагарасу, которых он видел. Нельзя сказать, что женщина была неизящной. Однако она не отличалась особенной красотой, как Курэха или благородные девушки в Окагу. В его матери и в тех женщинах, которых он видел в Тарухи, чувствовалась переполняющая их жизненная сила, а в этой он ничего подобного не заметил. В ее темных, мутных глазах ощущалось что-то такое, что заставляло оставаться настороже.

Это была мать господина Нацуки. Если судить по рассказам молодого господина, она больше всех во дворце ненавидела настоящего наследника.

Юкия чувствовал на себе тяжелый, липкий взгляд, и по его спине бежал холодный пот.

– Так и есть.

Но она не откликнулась даже на самый обычный, бесхитростный ответ. Глядя на Юкию еще безразличнее, чем молодой господин, она убрала веер от его подбородка и плавно выпрямилась.

– Я очень беспокоюсь о молодом господине.

Юкия от неожиданности вытаращил глаза.

– У него сейчас нет никакой поддержки. Мне жаль его, но в моем положении я ничего не могу сделать. Мы даже давно не видимся. Здоров ли он?

Услышав этот заданный спокойным голосом вопрос, Юкия усердно закивал:

– Да, вполне здоров.

«…Сегодня даже перебрался через гору, чтобы прийти сюда, – вот как здоров!» Но это Юкия добавил про себя.

– Правда? Что ж, хорошо, – сказала Госпожа в лиловом, не выказывая особой радости. – А не отзывался ли хорошо молодой господин о ком-нибудь из Окагу?

– М-м… Вообще-то, я не слышал, чтобы он говорил что-то про Окагу.

– А есть ли кто из чиновников, кто с ним в последнее время особенно близок?

– Из чиновников? Да вроде нет. По крайней мере, я таких не знаю.

Лицо Госпожи в лиловом не изменилось, но он заметил, что стоявшая рядом Фудзимия-рэн слегка нахмурила брови.

– А чем же обычно занимается молодой господин?

– Моя основная работа – поливать цветы в кадках, так что я толком и не знаю, – сказал Юкия и поспешил сделать несчастное лицо, чтобы выглядеть виноватым. – Простите, я совсем не могу быть вам полезным. Может быть, вы напишете письмо? Уж доставить его молодому господину я смогу. Ведь быстрее будет спросить его напрямую, да и вернее.

Так говорил Юкия, по возможности сохраняя невинный вид. Фудзимия-рэн замерла, а Госпожа в лиловом ненадолго замолчала.

– Ты ведь, кажется, из семьи провинциальных аристократов?

Какая внезапная смена темы. Юкия почувствовал опасность, но выпучил глаза.

– Вы многое знаете. Так и есть, – кивнул он.

Тогда Госпожа в лиловом, ничего не ответив, вдруг приблизилась к нему:

– Я слышала, ты приехал сюда по рекомендации, которую дал главе Северного дома мой сын. То есть ты обязан Нацуке, ведь так?

Это был не вопрос, а утверждение.

Юкия медленно моргнул:

– Да, пожалуй. Можно и так сказать.

– А раз так, если понадобится, пожалуйста, помоги ему.

– Я всегда готов! Я никогда не иду против господ из дома Сокэ, – бодро заявил Юкия, и глаза правительницы впервые сузились.

– Мы говорим о молодом господине, а он любит развлекаться. Я думаю, что, если он сам желает этого, мы могли бы позволить ему уступить престол. Ему пришлось занять место наследника по воле родителей, но сейчас никто не питает к нему злобы. Если его не поддерживает никто из окружения, вряд ли у него что-то получится – думаю, он сам понимает это лучше других. А тогда следующим власть в стране Ямаути, естественно, получит Нацука. Ты понимаешь, что это значит?

Юкия, раскрыв рот, слушал Госпожу в лиловом.

– Простите, это так сложно, мне не понять. Вы не объясните мне еще раз?

Наступило болезненное молчание.

– Ведь молодой господин и сам вряд ли хочет занять престол, верно?

– Ой, да я и не знаю, о чем он думает.

Юкия прекрасно осознавал, что у него сейчас именно такое лицо, о котором его отец говорил: «Так бы и врезал».

– А может, тебе чего-нибудь хочется? Какой-нибудь ранг или вознаграждение? Говори, что нужно.

Опять разговор куда-то свернул.

– Чего хочется? Хм, дайте сообразить…

Юкия сделал задумчивый вид, а сам наблюдал за Госпожой в лиловом и Фудзимия-рэн: хозяйка еще сохраняла спокойствие, а вот придворная дама явно злилась.

– Я давно не был дома, хочется матушкиного грибного супчика отведать.

Фудзимия-рэн, которая до сих пор смотрела в сторону, внезапно повернулась к нему.

Госпожа в лиловом помолчала и бессильно спросила:

– И все?

«Эх, последний удар».

– Ну… пожалуй, в последнее время хочется кумкватов, и таких сладких, вываренных, высушенных, чтоб с сахарком сверху.