Ворон хозяина не выбирает - Тисато Абэ

Но за секунду до этого между ними вклинился Сумио. Он показал дамам из Фудзимия-рэн серебристую ленту, которую носят приближенные молодого господина. Стражи все еще с подозрением смотрели на Юкию, и он всеми силами постарался выглядеть безобидно. Сообразив, что поймали беспомощного, жалобно каркающего вороненка, Фудзимия-рэн переглянулись и чуть ослабили хватку.

Поскольку в воздухе в образе птиц говорить было сложно, решили вернуть Юкию в Окагу, а Сумио, видимо, намеревался облететь дворец снаружи и войти через главные ворота как подобает. Юкию одного привели туда, куда не пускали мужчин, – в женский сад, и, пока его сердце не успело забиться от волнения и горько-сладких переживаний, он понадеялся, что потеряет сознание.

Все-таки лица женщин его пугали. Ему оставалось только дрожать под самыми злобными и презрительными взглядами, которые ему когда-либо доводилось видеть. К тому же, когда Юкию, все еще в виде ворона, привели на площадку, его положили лицом в воду, пока Фудзимия-рэн объясняли девушкам, что произошло. Он мог слышать, о чем говорили над его головой, но, честно говоря, ему было не до того: поскольку клюв находился в воде, дышать он, естественно, не мог.

Он уже чувствовал, что расстается с жизнью: «Я же умру! Сейчас точно умру!» – но тут…

– Отпустите его для начала, а то здесь и помрет, – сказал кто-то, вздохнув, и Юкии этот голос прозвучал как голос небесной феи.

– Госпожа из Летнего павильона велела отпустить его. Сглупит – сразу схватите.

Почувствовав, что его перестали прижимать к земле, Юкия тут же достал клюв из воды, отряхнулся и кое-как отдышался. Осознав, что «госпожа из Летнего павильона» – это дочь Южного дома, Юкия тут же обернулся человеком и склонил перед девушкой голову.

– Госпожа Летнего павильона, спасибо вам большое!

Он хотел продолжить как положено: «Вы спасли мне жизнь», однако его прервали яростным криком и оплеухой.

– Глупец!

Пощечина была отличная, тяжелая. От удара Юкия снова с громким плеском и взрывом брызг свалился в воду. Его ударила женщина, явно старше даже многих Фудзимия-рэн. Она рвала и метала, и нескрываемое презрение в ее взгляде пронзило Юкию в самое сердце.

– Показаться в виде птицы благородным девушкам, да еще и на глазах у них обернуться обратно! До чего вульгарно!

Юкии очень хотелось съязвить, что таких изысканных манер не найдешь в свете, однако он сдержался и покорно распластался на земле.

На дощатом полу под холодными взглядами женщин уже скромно сидел в почтительной позе Сумио, которого провели – чуть ли не притащили – через Окагу.

– Господин Сумио!

– Юкия! Какое несчастье!

Все, что он понял из слов Сумио, – что тот собирался выпутываться, сославшись на непреодолимые обстоятельства: рассказать о том, что в шкатулке лежали письма с извинениями от молодого господина, который не смог явиться на церемонию. Шкатулку, мол, должен был доставить слуга, но он плохо летает, поэтому упал, не добравшись до ворот.

Пока они переговаривались, Юкия понял, что на почетном месте за занавесями появилась Госпожа в лиловом. Почти тут же он почувствовал, что прибыла и сестра молодого господина – хозяйка Окагу. Юкия приблизил лицо к Сумио.

– Вы думаете, они поверят такой ерунде? Разве нас ни в чем не заподозрят? – с сомнением зашептал он.

Однако Сумио уверенно пообещал:

– Не волнуйся. Здесь всему поверят.

Так оно и оказалось.

– Никогда бы не подумал, что это их убедит, – удивленно пробормотал Юкия, оглядываясь на строение, из которого они только что выбрались. – А что, они никогда не обращались в птиц?

– Как ни странно, нет. Это ведь дочери четырех домов. А вот Фудзимия-рэн, которые за тобой гонялись, конечно, поняли, что это вранье.

Сумио и Юкия находились на широкой площадке, где ставили колесницы, за воротами Окагу.

После стычки, не обращая внимания на перепуганного Юкию, ожидавшего приговора, дамы вдруг повернули разговор в неожиданную сторону. Похоже, для всех них важнее было не проникновение Юкии в Окагу, а известие о том, что молодой господин не придет к ним. Когда выяснилось, что в шкатулке, накал угас, и Юкию отпустили, как будто потеряв к нему всякий интерес.

– Что ж, понимаю их разочарование, – произнес Сумио с некоторым сожалением, оглядываясь на ворота дворца.

Там висел нарядный занавес с вышитой сакурой и Алым Вороном.

– Молодой господин еще ни разу не был в Окагу!

Все ждали, что уж сегодня-то он обязательно появится, и ничего удивительного, что, когда эти надежды не оправдались, все сильно огорчились.

Юкия заморгал.

– Первый раз слышу. Молодой господин еще ни разу не показывался в Окагу?

Поскольку об этом шла речь на совете, Юкия не сомневался, что, пока он работал в Таниай, молодой господин встречался с девушками в Окагу. Конечно, нельзя сравнивать веселый квартал и дворец, но девушки после представления ко двору прожили там уже почти три месяца. Ужасно жаль, если все это время они были предоставлены сами себе.

– У него ведь тоже есть свои обстоятельства. В общем, ничего не поделаешь, наверное. – Сумио хотел еще что-то сказать, но перевел взгляд за спину Юкии и вдруг насторожился.

Юкия тоже оглянулся и, увидев шагавшую к ним даму, сглотнул. Под простой накидкой на ней было лаково-черное уэ. Это Фудзимия-рэн, одна из приспешниц Госпожи в лиловом.

– Вы что-то еще хотели? – вышел вперед Сумио, словно прикрывая Юкию.

Она холодно ответила:

– Нет, господин Сумио, вы можете уходить.

– Я? Что вы имеете в виду? А Юкия?

– А что касается пажа Его Высочества молодого господина, его призывает к себе Госпожа в лиловом.

Взгляд Сумио лишь на мгновение панически дернулся в сторону.

– Постойте. Но ведь мне сказали, что на этот случай закроют глаза. Что там еще может быть? – жестко переспросил он, но дама ничего толком не ответила.

– Мне это неизвестно. Мне лишь приказали позвать молодого пажа.

– Тогда я иду вместе с ним.

– Нельзя. Отсюда и далее взрослым мужчинам вход воспрещен. Прошу. – И она повелительно взглянула на Юкию, не дав ему и слова сказать.

Взгляд Юкии молил о помощи, но Сумио, хоть и явно перепугался, ничего не мог сделать.

– Я могу подождать здесь? – пошел на отчаянный шаг Сумио и получил разрешение.

Он чуть растерялся, но потом легонько кивнул Юкии. Тот, закусив губу, решился: собственно, однажды его уже продали за долги, а потом на него накинулись женщины, будто демоницы. Что может быть страшнее?

– Хорошо. Я пойду.

Он вернулся тем же путем и проследовал за дамой в дальний конец Окагу, который напоминал женскую часть большого дворца. Павильоны, построенные на склонах обрыва, стали жилищем для дочерей четырех домов, представленных ко двору. Однако, если сделать хоть шаг внутрь горы, дело другое.