Между. Эпизод 3 - Jonni Q

трагичного случая… И знаете что, Мия, в глазах этой женщины я не увидел ни капли безумия. Обида — да, неразделенная любовь — безусловно, ярость — несомненно, и самое главное — жажда мести.

Слова Чарльза доносятся словно из-под толщи воды. Я слышу их, но не улавливаю сути.

— Я… я не понимаю, куда вы клоните. Обида? Любовь? Месть? Какое это имеет отношение к тому, что она сделала? Почему решила покончить с собой?

Харрис качает головой с сочувствием глядя на меня.

— Я думал с вами будет проще, чем с Дэймоном, Мия. Взгляните на происходящее через призму реальности. Отбросьте сантименты. Шарлотта Вайз и не думала отправляться на тот свет… Она — убийца. Ее место в тюрьме. Именно там, где она и находилась все это время. Но у Дэймона, ослепленного благородной целью спасти ее заблудшую душу, почти получилось отправить Вайз в лечебницу, если бы перед финальным слушанием он не уехал в Россию и не встретил там Вас… снова. Как думаете, Шарлотт обрадовал такой исход? Реальный срок вместо лечения, клетка и прогулочный дворик за высокой бетонной стеной, вместо зеленых лужаек и окон без решеток? Охрана есть и там и там, но в первом случае на поясе у тех дубинка, во втором — шприц с успокоительным. По-моему выбор очевиден. И для Шарлотт, которую суд признал вменяемой, уж точно. Я лично ознакомился с каждым документом, каждой справкой и выпиской из этого дела. Все, абсолютно все, так, как и должно быть. И черт возьми, мне почти удалось убедить в этом Дэймона, пока эта дура не вскрыла себе вены тупым ржавым гвоздем…

Я не могу пошевелиться. Рассказ старика приводит меня в состояние оцепенения. Я даже в какой-то момент начинаю сомневаться, а не снится ли это все мне?

— Вы сказали что она не собиралась… тогда зачем она совершила… — мой голос дрожит, и я не могу сформулировать то, что крутится в голове. Мысли вращаются слишком хаотично и беспорядочно. К счастью, Чарльз понимает суть вопроса и недовольно хмурится в ответ.

— Я же сказал, уловка… Способ выбраться из тюрьмы. Теперь-то Дэймон точно не позволит ей вернуться туда обратно, и сделает все для этого. Я слишком хорошо знаю его. Но его благородство не сулит ничего хорошего. Он отправит Вайз в психиатрическую лечебницу. А это место для душевно больных людей, а не для убийц, хоть пусть и не состоявшихся… пока не состоявшихся.

Я встаю с места и на негнущихся ногах иду в кухонную зону. Теперь чай нужен мне, и не знаю, что должно быть в его составе, чтобы мое сердце перестало бешено колотиться о ребра. Чарльз провожает меня встревоженным взглядом.

— Мия, вы обязаны поговорить с Дэймоном! Он не слушает меня, но вас должен!

— Нет, — качаю головой и молча завариваю себе чай.

— Что «нет»? Вы не попытаетесь его убедить?

Возвращаюсь на место и, снова опускаясь на диван, пытаюсь согреть онемевшие от холода ладони о горячую чашку.

— Он меня не послушает. Я пыталась… Когда вы позвонили… В общем, это ни к чему не привело. И я… я сказала, что он может поступать, как считает нужным…

— Боже… — старик откидывается на подушки и закрывает лицо. На минуту гостиная погружается в тишину, но потом, Чарльз со свистом втягивает воздух ртом и резко подается вперед.

— Мия, это не кончится ничем хорошим. Послушайте меня, старика. Я ведь на вашей стороне…

Меня пронзает воспоминание из недалекого прошлого. С горячностью, какой сейчас Чарльз убеждает меня в неразумности решений мужа, он недавно убеждал его в том, что нам необходим брачный договор, что я веду нечестную игру и могу оказаться далеко не той, за кого себя выдаю.

— Мистер Харрис, — делаю огромное усилие над собой. Я не хочу верить ему, но отчаянно боюсь, что все, что он мне сказал, может оказаться правдой — Я искренне благодарна Вам за то, что вы приехали, за предупреждение. Я… попробую поговорить с мужем.

Сейчас мне надо все как следует обдумать и взвесить. Хочу остаться одна, и единственная возможность заставить Харриса уйти, это дать ему желаемое. А хочет он — чтобы я стала его союзником.

— Ну вот и славно! Хоть кто-то из вас двоих имеет здравый смысл. Мия, я не желаю вам зла, поверьте. Надеюсь на ваше благоразумие, — старик встает и я поднимаюсь вслед за ним.

— То же самое могу сказать и вам… — холодно отвечаю я, намереваясь на этом закончить разговор.

Старик прищуривает глаза, внимательно смотря на меня. Я пытаюсь интуитивно ускользнуть от его тяжёлого взгляда и делаю шаг в сторону, но в ту же секунду Харрис довольно грубо хватает меня за плечи и толкает обратно на диван. Его вид пугает меня. Может дело в остекленевших глазах, или плотно сжатых челюстях. Понимаю, что это просто дряхлый старик, и вряд ли мне стоит его опасаться, но легче от этой мысли не становится. Что с ним вдруг произошло? Мне кажется, или вокруг меня слишком много безумцев в последнее время?

Когда старый адвокат вновь открывает рот, в его голосе звучит явная угроза.

— Мия, запомните! Дэймон — последний член этой семьи. Я обещал его отцу, что позабочусь о мальчиках…

— Я сказала, что попытаюсь, мистер Харрис.

Однако, адвокат словно не слышит меня. Он нависает надо мной и опускает свои костлявые ладони мне на плечи.

— Однажды, в эту семью уже приходил дьявол… с точно таким же лицом, как у Вас… И я пытался с ним бороться… тщетно… в этот раз я хочу заручиться его поддержкой.

Я вздрагиваю, и пытаюсь вырваться, но пальцы лишь сильнее впиваются в мою кожу сквозь тонкую ткань рубашки. Меня словно подбрасывает на месте. Вырываюсь из рук старика и быстро иду к двери. Распахиваю ее настежь и указываю адвокату на выход.

— До свидания, мистер Харрис, — мой голос звенит от слез и злости, — вам пора.

Пусть скажет спасибо, что после его слов, я все ещё в состоянии обходиться с ним вежливо.

— Мия! — начинает было старик, но тут же в дверях появляется Маркус.

— Миссис Рэй, все в порядке? — в этот момент я безумно рада, что у меня есть личный охранник. Пожалуй, не буду больше ничего возражать Дэймону против этого. Никогда не знаешь, где может подстерегать опасность.

— Спасибо, Маркус. Все в порядке. Просто мистер Харрис искал Дэймона. Но он уже уходит…

Маркус внимательно окидывает старика суровым взглядом. Чарльз испуганно крякает и быстро направляется к двери. Однако на самом пороге