Инстинкт - Бен Кей

Тем временем Картер показывал Эндрю «Спартан».

— Вот эти огни показывают в темноте, что мы приблизились к земле. А вот эти специальные контейнеры не дают боеприпасам перемещаться при турбулентности. Ты сюда на таком прилетел или на «Гольфстриме»?[31]

— Он был поменьше этого.

— Ну, значит, на «Гольфстриме». На нем Лил Уэйн[32]летает.

— Кто?

— Ты не знаешь Лила Уэйна? Рэпера? Уж он-то свой самолет обставил почище нашего.

— Да лететь было неудобно. Господин Картер…

— Зови меня просто Джеф.

— Ладно, Джеф. Вы тут давно живете?

— В мае будет четыре года.

— А своих родных навещаете?

— Нечасто.

— На Рождество?

— Зависит от обстановки здесь. В последнее время не удавалось выбраться.

Эндрю удивился.

— Разве вы по ним не скучаете?

— По матери скучаю, да и она по мне тоже. Но, знаешь, бывают вещи и поважнее.

— А я бы не смог без мамы…

— Да, я тебя понимаю.

Они сидели на креслах в последнем ряду, и каждый думал о том, что он здесь делает. Картер представлял себе, сколько еще раз он не сможет повидать мать на Рождество, а Эндрю надеялся, что они с мамой уже сегодня отправятся домой. В субботу ему предстояло играть в школьной футбольной команде, и он ни за что не хотел пропустить этот матч.

Закончив очередную главу, Тадж протянул руку в ящик стола за батончиком, но пальцы встретили пустоту. Он вспомнил, что ему пора пополнить запас провизии из коробки, которая стояла в кладовке по соседству.

Он отметил страницу, на которой остановился, и направился к двери. Включив свет в кладовке, он вошел внутрь и обозрел свое богатство.

— Черт возьми, — пробормотал Тадж, мысленно прикинув, сколько батончиков осталось до следующей поставки.

Потом он снял с полки очередную коробку и шмякнул ее на пол. Шум, сопровождающий эту операцию, был достаточно громким, чтобы заглушить треск в вестибюле за его спиной. За треском последовало продолжительное шипение — такой звук обычно сопровождает истечение газа «Си-Эс» из гранаты.

Наконец Тадж все же услышал этот шум и решил посмотреть, в чем дело. Открыв дверь кладовки, он стал тут же задыхаться и кашлять, тщетно стараясь совладать с потоками слез и слизи, извергающейся из носа. Мысли путались в его голове, но он подумал, что база подверглась нападению. Чьи-то руки грубо схватили его сзади, и Тадж обернулся. Сквозь слезы он рассмотрел мужчину в защитном костюме и противогазе.

— Эй… — пролепетал Тадж. — Я не могу тебя впустить.

Мужчина выволок его из кладовки, и Тадж услышал чей-то голос:

— Что с ним делать?

Он поднял голову и увидел размытые фигуры еще двух людей в таких же костюмах и масках. Один их них прижал палец к тому месту, где под маской были губы, и мотнул головой в сторону выхода.

Голос показался Таджу знакомым. Этот британский акцент…

Эндрю услышал громкий треск, и плотное облако закрыло вход в БРЭВИС.

Сдавленный женский голос кричал:

— Скорей! Скорей!

Через секунду две фигуры в камуфляжных костюмах и противогазах вынырнули из дыма и побежали в сторону самолета. Картер, не теряя времени, затолкал мальчика вниз за кресла и огляделся в поисках оружия.

Крики звучали все громче, и майор узнал голоса Гаррет и Джейкобс. От самолета их отделяли считанные метры. Когда они приблизились к заднему люку, Мэдисон вышел из кабины пилота, держа в руках девятимиллиметровую «Беретту». В глазах пилота читался страх.

Укрывшись вместе с Эндрю за спинками кресел, Картер видел, что положение стремительно ухудшается. Его главной задачей было защитить ребенка, но для этого ему следовало прежде всего успокоить Мэдисона и выяснить, что в конце концов происходит с остальными. Вскоре лейтенант понял, что все обстоит гораздо хуже, чем он себе представлял. Через секунду Гаррет и Джейкобс взбежали по грузовому трапу навстречу неистово вопящему Мэдисону.

— Убирайтесь, мать вашу! Убирайтесь из моего самолета!

Он стоял перед кабиной пилота, сжимая пистолет обеими руками и нервно водя им перед собой. Похоже, Мэдисон плохо понимал, что делает, и понятия не имел, кто перед ним.

Гаррет подняла руки, пытаясь успокоить пилота, и сделала знак Джейкобс, чтобы та последовала ее примеру. Наступила тишина. Женщины стояли с поднятыми руками, Картер и Эндрю лежали за креслами в нескольких метрах от них, а Мэдисон продолжал целиться прямо в голову Гаррет.

Наконец Картер медленно поднялся, держа руки над головой. Звук от трения его армейской куртки о металлическую спинку кресла заставил Мэдисона повернуться и навести «Беретту» на лейтенанта.

— Ну, ну, Мэдисон, успокойся, — сказал Картер. — Здесь ребенок, не вздумай выстрелить. Опусти пистолет, и давай выясним, что, черт возьми, все это значит.

Мэдисон не пошевелился.

— Джейкобс, Гаррет, — продолжал Картер, — понятия не имею, что вы тут творите, но в самолете сынок нашего нового профессора, а потому — никакой стрельбы. Сняли бы лучше маски и растолковали, что стряслось. Мэдисон, да опусти ты пистолет.

— И не подумаю, Картер. Пока не получу сигнал от этих… А ну снимайте маски. И медленно!

Гаррет и Джейкобс охотно подчинились, но на их открывшихся серьезных лицах читалась решимость.

— Хорошо. А теперь скажите, какого хрена вам понадобилась моя птичка?

— Мы убираемся отсюда к чертям собачьим, а ты, мать твою, поведешь самолет.

Это говорил Миллс. Никто не заметил, как он вышел из газового облака вслед за женщинами. Воспользовавшись переполохом, Миллс подобрался к боковому люку и ждал своего шанса. В одно мгновение он оказался за спиной пилота и приставил дуло пистолета к его затылку.

Мэдисон опустил оружие. Миллс выхватил «Беретту» из его руки, поставил на предохранитель и сунул за пояс.

— Кроме шуток, ребята, что вы творите? — спросил Картер. Теперь опасность, как ему показалось, съежилась до приемлемых масштабов.

Объяснить положение дел взялся Миллс.

— Ты уже слышал, Картер. Мы сваливаем отсюда, а Мэдисон любезно соглашается долететь с нами до базы в Доминиканской Республике, где мы будем доживать свой век в мире, свободном от ос.