Вальс ведьмы - Белен Мартинес

он не мог видеть меня в то время, я был слишком похож на нее. По крайней мере, так все говорили.

Я перевела взгляд на картину над камином. Сперва я не была уверена в точности портрета, но теперь, взглянув на него еще раз, обнаружила сходство между светлыми волосами девушки и Андрея и их большими темными глазами, что выглядели до необыкновения уязвимыми. Однако искра печали, которую можно было почувствовать в этих масляных зрачках, отражалась напряжением во взгляде молодого человека.

– В то время я был непростым мальчиком. Я не понимал, что произошло, – продолжал он, устремив взгляд на картину. – Иногда я убегал из дома. Чем сводил моих тетю и дядю с ума. Во время одной из таких вылазок я добрался до Хайгейтского кладбища. На тот момент уже стемнело, и оно было закрыто, но я услышал… шум. Точнее, крики.

Тринадцатый молниеносно сел, отвлекаясь от идеальной чистоты его левой лапы. Его желтые глаза уставились на Андрея.

– Я не особо боялся. Мама всегда любила проводить спиритические сеансы, а у меня на родине рассказывают о существах гораздо страшнее призраков, – добавил он, нахмурившись. – Поэтому я перепрыгнул через стену и пошел в глубь кладбища. Крики привели меня в катакомбы, и там, среди нескольких разрушенных стен, я что-то увидел. Я плохо помню, было темно, но в то же время и слишком светло. Я видел молнии, как будто под землей Хайгейта разразилась гроза; слышал слова, произнесенные на незнакомом мне языке, видел странные рисунки, кровь, много-много крови и… маленькую девочку посреди всего этого хаоса. В центре странной схемы, заполненной кровавыми символами, костями и словами, которых я не знал.

По позвоночнику медленно пробежал холод, он окутал каждый сантиметр моего тела, поднимаясь до самой шеи. У Тринадцатого на затылке дыбом встала шерсть, а Кейт смотрела на Андрея, не издавая ни единого звука.

– Я выбежал на улицу. Я знал, что этой девочке грозит опасность, поэтому вернулся домой и предупредил дядю. Он не разрешил мне идти с ним в Хайгейт. Он долго не возвращался, – добавил Андрей; юноша бросил опустошенный взгляд на свои рукописные страницы. – Но когда дядя пришел обратно, он принес эту девочку на руках. Сказал мне никому не рассказывать о том, что я видел и нашел. Дядя считал, что это может быть опасно для меня, он хотел взять на себя всю ответственность.

«Удивлена, что ты его не помнишь, Элиза».

«Не помню? А почему я должна его помнить?»

«Потому что именно он нашел тебя в катакомбах Хайгейта в тот день, когда погибли твои родители».

Но тогда меня нашел не инспектор Эндрюс, а непослушный ребенок, который сбежал из дома. То, что Красная кровь обманул Ковен и все общество Черных кровей, заставило меня слегка улыбнуться.

– Так что да, прошлой ночью я не в первый раз был свидетелем магии, – сказал Андрей, откидываясь на спинку дивана. – Это слово, сказанное тем молодым человеком, тем самым, который напал на меня, на незнакомом языке… ты назвала это проклятием. – Я кивнула, игнорируя предостерегающий взгляд Кейт. – В день, когда я нашел ту девочку, я слышал много похожего в катакомбах.

Инспектор Эндрюс не только скрывал секрет от Ковена, он также скрывал его от своего собственного племянника. Андрей понятия не имел, что я была той девочкой, которую он нашел.

Возможно, если не считать Алистера Вейла, он был последним, кто видел моих родителей живыми.

– Есть одна детская песенка о людях Черных кровей, в которой говорится не только о проклятиях, но и обо всем, что мы можем делать… и обо всем, чего не можем, – сказала я, не сводя глаз с Андрея. Так я могла отвлечься от того, как Кейт беспрестанно качает головой.

Пять лучей обладают магией,

Подобной проклятой звезде.

Один – для проклятий,

Другой – для заклинаний.

Третий связан с алхимией,

Четвертый – с чарами,

А заключительный – с призывами.

Магия обладает пятью концами,

                                            острыми, как кинжалы.

Они приносят вред и ранят нас,

И они никогда не должны пересечься,

Если, конечно, вы не хотите,

                                     чтобы огонь коснулся и вас.

Андрей широко раскрыл рот, не в силах произнести ни слова.

– Нелепо продолжать это! – воскликнула Кейт, внезапно повысив голос. – При всем моем уважении, мистер Батори, вы не должны быть осведомлены о подобном. Если Ковен обнаружит нас… Элиза, ты только вчера видела Изгнанников. Мы могли бы стать ими, и мне нет нужды напоминать тебе о том, что в последнее время происходит с теми, кто некогда был частью общества Черных кровей, верно?

– Но никто ничего не узнает, потому что никто не будет говорить, верно? – ответила я, пристально глядя на свою сестру.

– Я обещаю ничего не говорить, – сказал дедушка Джонс, подмигнув мне. – Я – могила, – добавил он и начал громко смеяться, как будто наслаждался какой-то тайной шуткой.

– Господин Батори покинет Лондон в конце этого месяца, – добавила я, повысив голос, чтобы перекричать смех дедушки Джонса. Я украдкой посмотрела на Андрея, и у него заняло больше положенного времени, чтобы кивнуть. – И поскольку он ненавидит балы и светские мероприятия, а Лондон славится этим, полагаю, у него еще очень долго не будет возможности, чтобы снова встретить нас, не так ли, сэр?

Андрей сжал челюсть и перевел взгляд на изображение своей матери, которая наблюдала за всеми нами со своей грустной улыбкой. Он не ответил, просто покачал головой.

– Как вижу, вас заинтересовала магия, но для вашего же блага будет лучше, если вы перестанете подглядывать в открытые окна и читать книги, в которых говорится о нас только ложь, – сказала я, прежде чем изобразить легкую улыбку, от которой у меня защемило в животе. – Некто Черной крови уже пытался вас убить, не ищите еще больше неприятностей.

Я встала с дивана. Кейт тут же повторила за мной, но Андрею потребовалось еще несколько секунд, чтобы пошевелиться, словно он не понимал, что визит подошел к концу. Дедушка Джонс печально вздохнул.

– Было приятно с вами познакомиться, – сказала я, голос царапал мое горло. Я сделала быстрый реверанс, не глядя ему в глаза. – Мне очень жаль, что я заставила вас танцевать в тот вечер.

– Nekem is öröm volt, – ответил юноша, и, прежде чем я успела спросить, как это переводится, он добавил: – Если честно, бал был не таким уж и ужасным.

На его лице появилась легкая улыбка.

Это был первый раз, когда