Вальс ведьмы - Белен Мартинес

Кейт хотелось как можно скорее уйти. Она отвесила ему поклон, более учтивый, чем мой, и нетерпеливо последовала за Андреем к выходу из его дома. Тринадцатый, который шел очень близко к моей юбке, не сводил своих желтых глаз с моего напряженного лица.

Андрей положил руку на ручку двери, но она не открылась. Его темные глаза на мгновение встретились с моими, и он, казалось, собирался сказать что-то еще, но затем дверная ручка сдвинулась сама по себе, словно под действием заклятия, и дверь открылась, заставив нас отойти в сторону.

За ней появился инспектор Эндрюс. За его руку держалась женщина его возраста; седина уже коснулась ее волос, а сама она была одета в простую одежду. Наверное, его жена.

Мы всемером, включая Тринадцатого, стояли как вкопанные и наблюдали друг за другом. Единственным, кто казался спокойным, был дедушка Джонс, который начал напевать песенку, что я произнесла несколькими минутами ранее:

– Пять лучей обладают магией, подобной проклятой звезде. Один – для…

– Господа… – Кейт опустила голову в знак приветствия и поспешно выкатила инвалидное кресло наружу. Мой Страж последовал за ней, наполовину скрытый ее юбкой.

Я отвесила быстрый поклон мистеру и миссис Эндрюс и еще на мгновение задержалась в проходе. И вдруг, словно движимая магией, которую не могла контролировать, я повернулась к Андрею Батори и в последний раз посмотрела на него, прежде чем покинуть их дом. Мой голос прозвучал шепотом:

– Я – та девочка, которую ты нашел в катакомбах Хайгейта. – Его глаза широко раскрылись, но я позволила себе посмотреть в них всего на секунду. – Счастливого пути обратно в Венгрию.

15

Вечер в опере

Рассвет 21 октября был серым и темным, и не только из-за тумана, который плыл снаружи, настолько густой, что приходилось ходить с вытянутыми руками.

– Еще одно убийство? – спросила я срывающимся голосом, присаживаясь рядом с Кейт, которая тоже только что спустилась из своей спальни.

Она, сидя рядом со мной, напряглась, когда перевела взгляд на газету, которую держал Лирой.

– Даже не знаю, что из этого хуже, – пробормотал мой двоюродный брат, нахмурившись.

Он наклонился, чтобы передать нам газету, но крик тети остановил его, когда его рука была на полпути к дымящемуся чайнику.

– Юным леди вашего возраста не подобает…

– Оставь их хотя бы на этот раз, Эстер, – вздохнул дядя Гораций, отодвигая тарелку от себя. Он едва притронулся к еде. – Они тоже заслуживают того, чтобы их информировали.

Лирой передал мне газету, и я раскрыла ее перед нами. Фотография рукописного письма занимала первую полосу. Почерк был грубым, а несколько пятен от чернил размывали некоторые слова, но послание было ясным.

Пока я читала, голод, терзавший мой желудок, постепенно исчезал.

Уважаемый читатель!

Надеюсь, вы наслаждаетесь последними событиями, которые заполняют страницы вашей газеты. Полагаю, это послание заставит многих остановиться у киоска и потратить несколько пенни за ваше, а заодно и мое, здоровье.

До меня дошло множество слухов о том, кто бы это мог быть, в том числе что я сам Джек-потрошитель, который вернулся после долгого перерыва. Нет, это не так. Для меня Джеки сродни любимому дяде, у которого мне определенно есть чему поучиться.

Я не буду называть вам своего имени, никто не должен его знать. Просто надеюсь, что вы будете восхищены моими работами. Будьте спокойны, осталось еще немного.

С любовью, ваш

Коронер

Наступила минута полной тишины.

– Выходит, он своего рода подражатель? – пробормотала бледная Кейт. Она оторвала взгляд от газеты. – Красная кровь?

– Возможно, – ответил Лирой, а потом ударил по столу; и не только он задрожал. Словно от сильного ветра затрепетали шторы. – Не понимаю, почему Ковен не узнал об этом до того, как письмо было опубликовано. Оно вызовет панику.

– Кто знает, может, на этот раз в прессе решили поступить иначе, – вздохнул дядя Гораций и провел руками по своим каштановым волосам. – Все, что было сделано для поимки этого… Потрошителя, не помогло. Если это действительно последователь…

– Но как же органы? Зачем извлекать органы? – задумалась я, все еще не отрывая глаз от рукописного письма.

– Может, это просто случайность, – ответила Кейт почти про себя.

– Я пойду в Лондонский Тауэр, – объявил Лирой, внезапно вставая. – Постараюсь что-нибудь разузнать.

– Тебе нужно сосредоточиться на учебе, – возразила тетя Эстер. Он выглядела хмурой от гнева. – На носу экзамен, тебе нужно подготовиться. Мисс Холфорд…

– Я знаю Серену, – ответил Лирой. Я заметила, как он назвал ее по имени, а не по фамилии. – Я очень хорошо знаю свою соперницу, равно как и то, что должен делать.

Он не дал никому времени ответить. Лирой коротко кивнул нам и поспешил выйти из комнаты. Он даже не дал Джорджу возможности открыть ему дверь.

– Ясно то, что он, похоже, не намерен останавливаться, – пробормотала я, откладывая газету в сторону.

– Мне жаль этих бедных Изгнанниц, – добавила Кейт, качая головой. – Надеюсь, они не успели прочитать газету.

Я знала, что это невозможно. Опубликованное письмо было настолько сенсационным, что газету, которая лежала на столе, сейчас читали в каждом доме, начиная от самого богатого и заканчивая самым бедным. Даже тот, кто не умел читать, держал бы это письмо перед глазами и видел буквы вытянутыми и искривленными. Не было никакого шанса, чтобы Изгнанники не узнали об этом.

– Теперь нам остается только ждать и защищаться, – сказал дядя Гораций, к его голосу вернулась сила. – Эти прискорбные события произошли за короткий промежуток времени, поэтому власти будут бдительнее, чем когда-либо, даже Красной крови.

Я закрыла глаза, вспоминая миссис Уильямс и ее слова перед Ковеном, незнакомую молодую девушку с длинными рыжими волосами, которая в последний раз обратилась к нам, прося помощи, что еще не пришла, и я очень сомневалась в том, что когда-нибудь придет.

Это была не единственная сенсация, заполнившая первые полосы на этой неделе. Несколько дней спустя еще одной новостью стал разговор за завтраком: арестовали Томаса Бонда, судмедэксперта, которому много лет назад было поручено провести несколько вскрытий жертв Джека-потрошителя.

Поговаривали, что, поработав с трупами, он потерял рассудок и начал увлекаться работами серийного убийцы. Судя по всему, он был заключен в тюрьму и ожидал суда. Несмотря на то что для многих это стало хорошей новостью, обвиняемый утверждал, что не виновен. И это был бы уже не первый раз, когда, руководствуясь сенсационностью и срочностью, невиновного заключали в тюрьму.

Я тоже в это верила. Я была в Академии, когда этих бедных женщин убивали в Уайтчепеле, но знала, что были совершены десятки арестов и ни один из них не