На полшага впереди смерти - Алексей Макеев

– Такая сберкнижка на предъявителя.

– Старорежимная у тебя терминология. Но, по сути, верно. – Дронов вытащил золотую зажигалку и прикурил, прикрывая огонек ладонью от порывов ветра.

– С нетерпением жду продолжения.

– Нашли одну ячейку Мопса в Германии.

– И что?

– А то, что вокруг нее движения начались… Звонили в банк и спрашивали, как можно забрать.

– Откуда дровишки? – полюбопытствовал Капанадзе.

– Из леса, вестимо.

– Интересно. Получается, кто-то знает о ячейке и пытается получить к ней доступ… Поехали к Титову. Пускай готовит срочное поручение в немецкую полицию. Надо хлопать того, кто придет за поклажей.

– Поехали. – Дронов нажал на кнопку сигнализации, и стоящий у обочины стального цвета угловатый внедорожник «Гелендваген» замигал фарами.

– А где банк расположен? – спросил Капанадзе, устраиваясь в салоне машины.

– В Гамбурге.

– В Гамбурге. – Что-то тревожно кольнуло Капанадзе. Это местечко ему уже встречалось в рамках дела.

Гамбург.

Ладно. Будем думать потом. А пока действовать надо. В том числе решить вопрос с полицией этого самого Гамбурга.

Стройбат был угрюм. Хреново получилось с этой братвой. Он их не боялся – знал всю эту шушеру как облупленную и понимал, что дергаться они не будут. По морде этого пахана понял – тот его боится и не полезет на рожон. Слишком сладкая и тихая у этого бандита жизнь – рынок, подсобка. Одно дело из работяг деньги выбивать и считать себя крутым. Другое – столкнуться действительно с крутыми.

Беспокоило другое – чтобы слушок о нем не пошел и не дошел бы до Москвы, до его бывших корешей. Вот тогда будет действительно худо.

– На, порадуйся. – Стройбат, зайдя в комнату, поставил на стол бутылку водки.

Зиновий дрожащей рукой потянулся к ней и привычно предложил, не надеясь на положительный ответ:

– А ты будешь?

Стройбат кивнул неожиданно:

– А наливай.

Зиновий разочарованно вытащил второй стакан. Он привык пить один, когда все достается тебе и не надо ломать голову, кому больше налили.

– Чтоб все падлы окочурились, – поднял Стройбат стакан.

– Вот хороший тост.

По идее, конечно, Стройбату следует отсюда валить куда подальше. Вот только именно сейчас ему сорваться некуда. Везде засада. В гостиницу стремно селиться. Познакомиться с какой-нибудь бабой и к ней причалить? Тоже вариант стремный. Ему нужно отлежаться где-то несколько дней. Потом в Питер, где старый кореш к тому времени обещал выправить новый паспорт. Потом на Украину. Ну а там поглядим-посмотрим, может, и на Запад рвануть, куда подальше от всей братвы. В той же Америке, судя по их фильмам, человеку с его навыками и золотыми руками всегда дело найдется.

О мире там, за границей России, Стройбат имел самое смутное представление, если не считать поездок в Турцию и Египет на отдых. Слышал, что там в чужих краях тоже не все так просто. Но у него было одно качество – он умел выживать в любых условиях. Жить не умел. А выживать умел как никто.

Так что делать? Все-таки срываться отсюда? Ну а если трезво взглянуть на ситуацию? Насколько реально, что в Москве братва узнает, как какой-то заезжий сцепился с местными в глухом городишке Нижегородской области? Так не бывает. Так что надо успокоиться. А для этого накатить еще стопарик водки – и на боковую… Или все же пора отсюда сваливать? Да ну к чертям, утро вечера мудренее!..

Между тем Череп мучился похмельем. После наезда непонятного отморозка с добрыми глазами профессионального убийцы он весь день заливал душевные раны шотландским виски. Но не помогло. И теперь самые мрачные мысли с трудом ворочались в его тяжелой голове.

Стройбат просчитал его правильно – униженный Череп не станет кидать свои войска в лихую атаку. Да и братва у него, честно говоря, не особо заточена на мокрые дела. Отпинать кого-нибудь, деньги выбить с угрозами «ща всех порешим» – это да. А для мокрухи другой кураж нужен. И другие места обитания – тут глубинка, традиции больше мордобоя, а не стрельбы. А без мокрухи с таким типом разойтись не получится.

Но в душе Черепа тлела праведная жажда мести. Заезжий отморозок должен ответить за то, что влез не в свое дело и причинил душевные муки уважаемому человеку. Но как это устроить без роковых последствий?

В телеигре «Кто хочет стать миллионером», если сам не знаешь, что делать, есть такая услуга «Звонок другу». А друзей у Черепа было много. И разных.

– Сергеич, – прохрипел Череп в трубку мобильного телефона. – Это я. Узнал?

– Маразмом не страдаю, – сухо ответили ему. Вот умел собеседник говорить так веско, что вроде и не обматерил тебя, а ты стоишь и обтекаешь.

– Больших звезд тебе на погоны.

– Мне своих хватает. И не тебе их выписывать… Череп, давай без предисловий. Что у тебя стряслось?

– Да тут крендель один интересный заехал. Проверить бы его.

– Если интересный, то проверим… Через полчаса на старом месте.

– Буду.

– И если ты без серьезной причины меня обеда лишил, то пеняй на себя, – процедил начальник уголовного розыска местного отдела полиции.

Утро Капанадзе провел суетно. Ездил к сыну в институт договариваться, чтобы ему дали возможность пересдать хвосты, которые этот балбес накопил по ряду предметов. Сынуля был воистину творческой личностью и учил только то, что ему нравится. Поэтому и перескакивал постоянно с двойки на пятерку, держа маму в предынфарктном состоянии и вызывая у папы приступы ярости.

Пришлось договариваться с деканом, чтобы тот не отправлял сыночка в армию, чтобы не получилось как по анекдоту. Студенты: «Как нам получить автомат?» Преподаватель: «В ближайшем военкомате».

– Понимаете, ребенок безотцовщиной ведь рос, – включил Капанадзе режим суперобаяния и супервежливости.

– Как это? – подозрительно посмотрел на него декан.

– Папа – опер в уголовном розыске. Сын – безотцовщина.

– А вы что закончили?

– МГУ, юрфак.

– И как в уголовный розыск попали с таким образованием?

– Да уж и не припомню. Наверное, по приговору суда.

Он иногда и сам не мог понять, как это его, коренного москвича из приличной семьи, отец – директор завода, занесло на эти галеры? И каким образом однажды он принял это решение и настоял на нем, несмотря на бурные протесты всех родных? И стоит ли жалеть о том, что он обрек себя жить странной, какой-то сюрреалистичной жизнью, которую большинство людей на планете и представить себе не могут? Не было у него ответов. Единственное, что он знал, – это не только работа. Это его судьба.