Хроники уходящего поколения - Валерий Николаевич Стовба

превращаясь в жуть. Не помню как, закинув удочки в лодку, я налег на весла. Минут через пять лодка воткнулась носом в берег. Рядом в металлической зеленой лодке сидел еще не отдышавшийся Николай.

— Ты что? — обратился я к нему.

— А ты чего? — вопросом на вопрос ответил он.

Обсуждать увиденное не хотелось ни мне, ни ему.

На следующий день, из разговоров с сельчанами, я узнал, что еще человек 10–15 наблюдали летящий шар. У всех было чувство испуга. Некоторые не смогли заснуть до утра. Многие женщины уехали в город и в течении недели отказывались вернуться на остров.

Так состоялась моя первая встреча с неопознанным летающим объектом.

« « «

Следующее наблюдение НЛО состоялось, спустя лет десять, в августе, все в тех же Войцах.

Поужинав, мы с Татьяной решили прогуляться по своему дальнему маршруту. Было тепло, безветренно. Солнце село за горизонт. На небе появились звезды.

— Смотри, — сказала мне жена, ткнув пальцем в небо. — Самолет.

Темное небо прочерчивал ровный инверсионный след.

— Нет, это не самолет, — возразил я. — Солнце давно зашло и не может освещать инверсию. Это, по всей видимости, спутник.

Мы остановились, наблюдая за обнаруженным объектом. Точка, за которой тянулся след, сначала была яркой, затем голубой, зеленой. Замедлив полет, остановилась. Слилась с небом, исчезла. Там, где она остановилась, вместо инверсионного следа образовался, как бы светящийся многими блестками, огурец. А остальной след «спутника» из прямой линии превратился в синусоиду.

За метаморфозами в небе (за их окончанием) вместе с нами наблюдал сосед.

— НЛО? — как бы советуясь, спросил я.

— Да ну, какое там НЛО. Я такие НЛО по пять штук за ночь сачком ловлю…

Так закончился наш разговор.

« « «

И третий случай. Правда, я не был его свидетелем. А узнал о нем из рассказов соседей.

Утром в мае, когда я сгребал в саду прошлогоднюю листву, ко мне подошла Магуришна, жившая через дом от нас.

— Здравствуй, Валера. Хочу тебе рассказать одну небылицу, да боюсь, посчитаешь меня сумасшедшей.

— Ну что вы, Магуришна.

— Ладно, расскажу. Сил нет одной это переживать. Только дай слово никому не рассказывать.

Я согласился. Вот ее краткий рассказ.

«Вчера уже стемнело. Глянула в окно, а на стекле изморось. Стало боязно: как бы не замерзла рассада, которую я оставила в сенцах. Вышла на крыльцо — никакого заморозка. А над водой озера, у самого берега, в воздухе висят две тарелки. Одна выше, другая ниже. По их окружностям переливались разноцветные огоньки. Я испугалась, забежала в дом, закрылась на щеколду. Видела, как спустя минут пять, они резко поднялись вверх и исчезли в направлении Великого Новгорода.»

Немного подумав, Магуришна пристально посмотрела на меня: поверил ли? И, как бы подтверждая все рассказанное, добавила:

— Кстати, когда я выходила на крыльцо, у Леонида (ее сосед) горел свет. Может и он видел? Не сговариваясь, мы пошли в сторону Ленькиного дома. Нам повезло. Обычно поддатый, Леонид был трезв. Косил на подворье траву.

Поздоровавшись, поинтересовались, не видел ли тот чего этой ночью. А чтобы он не сомневался в серьезности наших намерений, сообщили, что хотели бы сравнить то, что произошло с Магуришной, с его наблюдениями. Леонид, который накануне крепко поддал, поднялся с кровати в начале ночи по призыву своего мочевого пузыря. Включил в комнате свет и вышел в коридор. В дальнейшем он слово в слово повторил рассказ Магуришны.

Вот и не верь после этого в НЛО.

Как я сестер крестил

Отец моей жены Татьяны занимал на Алтае солидные по районным меркам посты: директор школы, заведующий районо, редактор газеты. В сорок четвертом-сорок пятом воевал с фашистами. Все это выработало в нем уважение к власти. Ну не мог он отправить жену на аборт, если они были запрещены после войны. Не мог сводить детей в церковь, чтобы крестить.

Вот так вышло, что в семье было шестеро детей. Они выросли, многого достигли в жизни, но вот так и остались некрещеными.

Как-то в конце лета к нам в гости приехала из Прибайкалья сестра жены Галина. У нее недавно умер муж и мы сидели за столом, поминали его. И как-то само собой зашел разговор о том, что и он был некрещеным. Чувствовалось, что женщины сожалеют, что им не пришлось побывать в купели.

Так бы, может, и забылся этот разговор, если бы в очередную поездку на дачу в автобус не зашел молодой священнослужитель. Церковь, в которой он служил, была в соседнем с нами селе.

Я подсел к батюшке и проконсультировался, нельзя ли крестить двух взрослых женщин, которые про себя сожалеют, что не приобщены к церкви.

— А вот скоро праздник Петра и Павла — сказал батюшка — Я буду вести службу. Приводите своих дам. Покрещу. В тот вечер в нашем дачном доме состоялся серьезный разговор. Нет, женщины сразу согласились быть крещеными. Просто они растерялись из-за незнания обряда: надо-ли быть в специальной рубашке, будут ли окунать в купель, где взять нательные крестики, будут ли в церкви зрители. А до крещения оставалось двое суток.

Вопрос с крестиками я решил. У жены он уже был. А Галине, я договорился со служкой из церкви, крестик возьмет с собой священник. Надо будет за него заплатить.

Как объяснили знающие бабульки, зрителей на обряде, купания не будет.

— А значит, — решила Галина, — будем шить нательные сорочки до пола.

Оставшиеся два дня она провела за швейной машинкой. Из-под ее рук появились две сорочки, похожие на ночные. Я не удержался, пошутил, что подобные швейные изделия мужчины называют становинами. Женщины поняли, что я имел ввиду и обозвали меня пошляком.

В день Петра и Павла мы были среди верующих. Молодой священник вел службу. В конце проповеди спросил:

— Есть ли в церкви женщины, которые хотят креститься?

Мои спутницы застеснялись, промолчали. Пришлось ответить за них:

— Есть, святой отец.

Это вызвало у верующих смешок: крестятся женщины, а отвечает мужчина.

Пока сельчане покидали церковь после службы, смотрительница приготовила все необходимое для обряда. В том числе и ванну с водой. Мои девки облегченно вздохнули — можно оставаться в повседневной одежде. А я испросил у священника разрешение фотографировать весь обряд.

Пока он раскладывал нужные ему атрибуты, я вдруг заметил, что из-под рясы у него видны джинсы. Несоответствие двух видов одежды вызвало у меня усмешку. Но, кажется, он ее не заметил.

Обряд продолжался около получаса. У моих дам отрезали по пряди волос, в руки дали свечки, затем опустили все это в ванну, причастили просвирками,