Сновидения - Яркая Дэйзи

class="p1">Наконец, не выдержав, Санеми раздражённо вмешался, не изменяя своей манере:

— Свалились же крикливые бабы на наши головы! — громко выпалил он, и все, кроме двух новых гостей, снисходительно сощурились. — Эй! Пристрой их уже куда-нибудь! — Он брезгливо дёрнул плечом, окинув взглядом Шинобу.

Шинобу проигнорировала Санеми и улыбнулась мне.

— Мэй, покажешь нашим гостям свободную комнату на втором этаже? Я схожу за постельными комплектами. — Она вытянула голову, смерив взглядом скучающего Танджиро, и тот, встрепенувшись, расправил плечи. — Ты пойдёшь со мной. Остальные могут быть свободны, — коротко отрезала она, и никто ничего не смог сказать против. Выглядело всё так, словно нас всех, нашкодивших детей, собрала вокруг себя молодая мать, раздала нравоучения и отправила по углам. Тревожность, одолевающая меня ранее, почти отпустила душу. Но слова, тихо сказанные Танджиро, заставили встрепенуться.

«Будь осторожна!» — прочитала я по его губам напоследок.

⋇⋆✦⋆⋇

Комната, о которой говорила Шинобу, оказалась простой, но обставленной с уютом: две кровати, маленький письменный стол и старый книжный шкаф в углу. Вечерний свет скудно проникал в помещение сквозь плотные, длинные шторы, и я суетливо раздвинула их. Недолго думая, две гостьи расположились на кроватях, которые звонко скрипнули ржавыми пружинами. Нана вздохнула и развязала скромный узелок с вещами, достав чистый носовой платок. Она суетливо промокнула им блестящий лоб и шумно задышала от усталости. Старуха, всё это время молчавшая, неодобрительно хмыкнула, а потом, густо прокашлявшись, продолжила сетовать и возмущаться.

— Глупые, вы такие глупые! — Она указала тощим пальцем на внучку, и та громко охнула. — Ничего вы не понимаете! — истошно верещала, переходя то на высокие, то на низкие тона, надрываясь и омерзительно хрипя. Я прислонилась к краю письменного стола, развернувшись всем телом так, чтобы мне были видны все присутствующие. Спрятав за спиной руки, я продолжила молча наблюдать.

— Бабушка, тише! Почему ты так себя ведёшь? — Нана хлюпала носом, протянув к старухе свои руки, но та отмахнулась.

— Потому что никакая я тебе не… — шикнула Йоко. — Ай-й-й, бессмысленно с тобой речи толкать. Глупая ты, Нана, была такой и осталась. — Она пренебрежительно махнула рукой. — Всё напрочь позабыла… Заело тебя на одном и том же. Тоска с тобой, дурная девка!

Нана понуро опустила голову, но ничего не ответила. Она сосредоточенно начала разбирать все свои вещи, перекладывая с одного края кровати на другой, суетливо теребя пальцами. Пару раз качнув ногой, я выдохнула и стремительно выпрямилась, собираясь покинуть комнату. Мой взгляд бегло скользнул по пахучему букету лаванды на коленях старухи — от последней это не скрылось.

— Нравится? — Она лукаво улыбнулась сухими губами. — Хочешь его?

— Нет. Не хочу. — Я дёрнулась, так и не сделав шаг в сторону двери.

— Правильно. — Йоко снисходительно кивнула, будто ожидала подобного ответа. — Мы с тобой похожи, — она сделала паузу, жадно всматриваясь в моё лицо. — Ты такая же, как и я.

— Не понимаю, о чём вы. — Внутри меня всё похолодело, я хотела отступить на шаг назад, но лишь уткнулась в письменный стол.

«Неужели… — В глубине души я догадывалась, о чём могла говорить старуха, но искренне отказывалась в это верить. — Только не сейчас, когда всё начало налаживаться! — Хотелось возвести взор к небу и неистово молиться о том, чтобы навязчивые грёзы остались навсегда в прошлом».

— Вижу по глазёнкам, что понимаешь. Не лукавь, девка! — говорила и не унималась Йоко, ссутулившись. Взгляд её вспыхнул недобрым пламенем. — Как ты избежала наказания? — Я зажмурилась, крепко стиснув зубы, и в ушах зазвенело.

— Бабушка, ну, правда, прекрати! Ты её пугаешь! — не выдержала Нана и выкрикнула.

— Как ты избежала наказания за то, что брала дары? — не унималась старуха.

— Бабушка, тише! — слёзно шептала молодая женщина, а после, взглянув на меня, тихо охнула. — Всё хорошо? Вы побледнели…

Я с трудом разомкнула веки, в глазах рябило. Мои губы задрожали, и я заговорила слабым голосом:

— Да… Я, пожалуй, пойду. К вам скоро заглянет Шинобу. — Не желая слушать кого-либо, на прямых ногах я вылетела из комнаты. Волна холодных мурашек прилипла к лопаткам. В груди затаилось знакомое, колючее чувство, с силой стискивающее сердце. Вслед мне донеслись раздосадованные вздохи Наны и громкие визги старухи.

— Если захочешь поговорить — приходи! — в старушечьем смехе плескались издёвка и безумие. — Только поторопись, а то она может прийти раньше.

— Пожалуйста, простите её! — слёзно извинялась Нана.

⋇⋆✦⋆⋇

Я плакала горько, несчастно и навзрыд. Искривлённая болью, я осела на пол, прижав колени к груди и накрыв румяное, мокрое лицо ледяными ладонями. Рыдания мои были непрерывными, наполненными испугом и страданиями. Словно вся боль, скопившаяся в душе, решила вырваться разом на волю. Горькие, недобрые слёзы неслись по щекам, скатывались с подбородка, падая на худенькие колени. Плач мой был подобен отчаянной мольбе, горькой и тоскливой просьбе скрыть и защитить несправедливой реальности. Я хрипела и давилась собственными чувствами, содрогалась и дрожала, не зная, как быть дальше. В голове было смутно, горло остриём саднило, разгорячённый воздух со свистом вылетал из уст. Тяжесть, скопившаяся в груди, наполняла каждый вздох болью и страданиями.

«Ещё немного, совсем чуть-чуть… — Надо было выплакать всё горе, вывернув душу наизнанку. Посетовать на судьбу. После, смахнув с щёк обиду, выпрямиться и пойти дальше. В такие моменты я ощущала себя птицей, запутавшейся в терновнике и стремящейся к безоблачному небу. С каждым разом пробираться к своей цели становилось сложнее, в одиночку — невыносимее. — Пожалуйста! Хоть кто-нибудь, прошу, помогите. Не оставляйте меня совсем одну. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — молилась я. — Сил моих больше нет…»

Неожиданное тепло легло на моё плечо, и я не сразу поняла, что это было касание чужой ладони. Дрожа всем телом, я приподняла голову, щурясь от жгучих слёз.

Знакомый голос, доносящийся сквозь пелену, прозвучал непривычно тепло:

— Мэй, что случилось? — Необычайно мягко посмотрел на меня Санеми, и я рвано протёрла глаза, не веря.

«Что мне ему сказать?»

Вопрос отчаянно вертелся на кончике языка. Я несчастно склонила голову. На самом деле, хотелось рассказать многое, но, если задуматься, о чём я имела право говорить? Во что бы мог поверить Санеми?

Он помог мне подняться, а я и не сопротивлялась — позволила подхватить себя и поставить на ноги. Когда его руки сомкнулись у меня за спиной, я расслабилась и выдохнула полной грудью, утопая в заботе чужого тепла. Санеми смиренно молчал, вслушиваясь в мелодию моего дыхания, и у меня в голове пронеслась мысль, что он знал толк в объятиях — неспешных, неподвижных, исцеляющих. Бережных и понимающих, когда была ценна каждая секунда, проведённая в обществе близкого человека. Если бы