Сатана в предместье. Кошмары знаменитостей - Бертран Рассел

Эйзенхауэр, хоть и являлся противником этой политики, был бессилен ее побороть. Он стремился к укреплению НАТО и защите Западной Европы от коммунистического натиска. Но оборонять Западную Европу было накладно. Там было многовато коммунистов и почти таких же неудобных социалистов. Западная Европа проявляла неблагодарность и не сознавала собственного подчиненного положения. Она упорно требовала снижения американского тарифа на импорт и не любила Чан Кайши. По этим причинам Эйзенхауэр терпел в конгрессе поражение за поражением.

Политика Маккарти принесла два результата: с одной стороны, она существенно ослабила причины для внешнего конфликта и снизила остроту отношений с Россией; с другой – стало ясно, что ни одному американцу, вздумавшему выступить против Маккарти, не спасти свою шкуру. На президентских выборах 1956 года Маккарти одержал триумфальную победу, набрав даже больше голосов, чем Рузвельт двадцатью годами раньше.

Этот головокружительный успех подтолкнул Маккарти увенчать свои труды пактом Маккарти – Маленкова. По этому соглашению мир делился между двумя великими державами: вся Азия и Европа восточнее Эльбы входили в сферу влияния России; все Западное полушарие, вся Африка, Австралия и вся Европа западнее Эльбы попадали в сферу интересов Соединенных Штатов. Две группы не предполагали вести никакой торговли и вообще пересекаться, разве что на совершенно необходимых дипломатических встречах, местом которых определили остров Шпицберген. Вне США и СССР промышленность сводилась к минимуму за счет контроля над добычей сырья, а при необходимости и более суровых методов. Западная Европа сохраняла номинальную независимость, а при желании и свою прежнюю, свойственную Старому Свету систему партийного руководства, свободу слова и печати. Однако поездки в США западноевропейцам запрещались, чтобы они не заражали благонамеренных американцев своими устаревшими ересями.

Америка переняла некоторые черты русского жизнеустройства. Теперь там была разрешена только одна партия – республиканская. Прессу и литературу стали подвергать жесткой цензуре. Любая политическая критика объявлялась подрывной, критики подвергались карам. Главной целью образования стала идеологическая обработка. Были, без сомнения, такие, кто сожалел о случившихся изменениях; но и им приходилось признать, что пакт позволил покончить с угрозой войны и резко сократить вооружения как в Америке, так и в России.

Заключение пакта далось нелегко. Одним из камней преткновения стала Япония. Америка опять вооружила Японию в надежде, что та будет ее союзником против России, но раз теперь Россия и Соединенные Штаты намеревались вместе властвовать над миром, существование других сильных независимых держав становилось нетерпимым. Японию принудили разоружиться. Остров Хоккайдо передали в русскую сферу влияния, остальную Японию – в сферу США.

Оговорили, естественно, и вопросы пропаганды. В России положили конец антиамериканской пропаганде, в Америке – антироссийской. Никому в России не дозволялось ставить под сомнение историческую истину, что Петр Великий был американцем. Никому в Америке не разрешалось отрицать исторический факт – русское происхождение Колумба. Никто в России не должен был заикаться о проблеме цветных в южных штатах; в Америке запрещались упоминания принудительного труда в России. Обе державы приступали к восхвалению достижений друг друга и обязывались сберечь на вечные времена преимущества своего нерасторжимого союза.

Пакт был непопулярен в Западной Европе, так как принуждал весь регион к униженному существованию, хотя он сам обрек себя на это кровавыми междоусобицами. Западной Европе было трудно смириться с утратой былого статуса, ведь она веками властвовала над миром политически и культурно. Многие американцы, уважая традиции, при помощи которых была, конечно, построена американская цивилизация, были готовы относиться к Западной Европе с почтением, которое при сложившемся в мире положении со временем стало казаться излишним. Было ясно, что война разрушит остатки западноевропейской цивилизации, даже если Россия в конце концов потерпит поражение, и непонятно, какими усилиями, какими жертвами, помимо пакта, этой войны можно было бы избежать. Поэтому при заключении пакта на чувства западноевропейцев махнули рукой.

И в России, и в Америке оставались, конечно, люди, считавшие, что противная сторона добилась для себя преимуществ при сделке. Некоторые русские утверждали, что при помощи Китая могли бы вскоре завладеть Австралией, и сохраняли надежду на приобретение способом мирного проникновения Западной Германии. Еще они доказывали, что Африка, даже не попав под влияние России, могла бы избавиться от белого владычества, если бы энергия Америки и Западной Европы по-прежнему уходила на противостояние России. Не обходилось без дурных предчувствий и на американской стороне. Многие жалели о такой жертве, как малайское олово и каучук, хотя тому и другому имелась адекватная замена – синтетическая резина и олово из Боливии и Австралии. Куда серьезнее была утрата ближневосточной нефти. Чтобы ее пережить, пришлось упорно добиваться перехода в американский блок Индонезии. Некоторые в Америке были искренне убеждены, что коммунизм – зло, с которым негоже мириться. Но таких было немного, причем принадлежали они, главным образом, к демократам, а значит, их мнение имело мало веса. Для русских, помимо мира, важнейшим достижением была возможность удерживать в подчиненном положении Китай путем недопущения его промышленного развития. В обоих лагерях опять восторжествовал белый империализм.

Помимо сохранения мира у пакта были и другие достоинства. Раздоры между белыми нациями пошатнули владычество в Азии и Африке, которого они добились в XIX веке. Благодаря пакту вновь утверждалось преимущество белого человека. Русские без труда завладели Индией и Пакистаном; в Африке, где цивилизаторским усилиям британского и французского империализма прежде угрожало поддержанное коммунистами свирепое варварство, эти усилия возобновились под эгидой американских инвесторов и быстро достигли успешного завершения. Проблема перенаселенности, борьба с которой способом снижения рождаемости считалась аморальной, стала решаемой путем запрета медицинского просвещения чернокожих и мер улучшения санитарного состояния белого населения. Взрыв смертности среди черных снова позволил дышать белым.

Но при всех этих достоинствах пакта ворчуны все равно не переводились. Некоторые сожалели о невозможности издаваться для евреев. Были американцы, желавшие читать поэтов, восхвалявших свободу, вроде Мильтона, Байрона и Шелли. Какое-то время их произведения еще можно было найти в Западной Европе. Но когда в конгрессе пронюхали, что в этих отсталых странах такие тексты распространяются в виде дешевых изданий, там приняли решение о наложении экономических санкций, которые будут сняты только после причисления подобных авторов к запрещенным. В новом мире, порожденном пактом, было много материального комфорта, но не было искусства, новых мыслей, почти вымерла наука. Естественно, под полный запрет попала ядерная физика. Все относящиеся к ней книги были сожжены, лица, знакомые с этим направлением науки, приговаривались к принудительным работам. Некоторые заблудшие романтики с сожалением оглядывались на века, славные великими личностями, но осторожность требовала, чтобы они держали свое сожаление при себе.