Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев

– Дальше, – требовал Дронго, понимая, что каждаясекунда может быть последней и их засаду сейчас прервет появление большихначальников.

– Дальше я не знаю, – виновато ответил офицер.

– Он постучался в дверь. Подождал. И потом вошел вномер, – пояснил Сафаров, – но сразу вышел. Сказал, что там никогонет и он вернется через двадцать минут. Он был в номере не больше минуты.

– О чем вы их спрашиваете? – Хитченс не понимал, о чемони говорят. – Нужно обыскать оба номера, проверить здание. Может, убийцаспустился на веревке?

– Это в шпионских фильмах убийцы спускаются наверевках, – устало заметил Дронго, – у нас так не бывает. Подождите,мне интересно знать, кто здесь был последним.

– Но вы сами сказали, что слышали крики убитого, –удивился Хитченс.

– Это еще ничего не доказывает. Я вам потом расскажу оневероятном случае, который у меня был в Монпелье. Итак, турецкий журналистушел. А кто был до него? Еще кто-то приходил?

– Да, – сразу ответил Сафаров, – была журналистка.Сада Анвар. Она сказала, что забыла свою заколку. Мы знали, что она ночью былав номере господина Мовсани, извините меня. И поэтому ее пустили. Она тоже вышлапочти сразу. Больше никого не было.

– Как никого? А немецкий журналист? Он прошел мимо вас? Иливы его не видели?

– Мы его видели, – переглянулись Сафаров и сотрудникполиции, – но он не входил в номер господина Мовсани. Он вошел в соседнийномер.

– Что было дальше?

– Ничего, – пожал плечами Сафаров, – больше ничегоинтересного не было.

– Он пришел до того, как Мовсани спустился вниз, или после?

– Не помню, – честно ответил Сафаров, – я непомню. Мы смотрим только за тем, кто приходит к Мовсани. Такой у нас приказ. Акто выходит или уходит, это не наше дело.

– Откуда вышел сам Мовсани?

– Я не смотрел, – снова признался Сафаров.

– А вы? Вы видели? – спросил Дронго у офицера полиции.

– Наверно, из своего номера, – выдохнул тот, –откуда он еще мог выйти?

– Убийца, наверно, залез через окно, – сказалначитавшийся детективов Сафаров, – или прятался в номере.

– Где прятался? – разозлился Дронго. – В шкафу?Под кроватью? Под раковиной в ванной комнате? За диваном? Где он мог прятаться?Что ты такое несешь? Убийца реальный человек и не мог залезть в окно на девятомэтаже. Посмотри сам. Все окна закрыты.

Он подошел и нервно стал одергивать занавески. Окна действительнобыли закрыты. Все... кроме одного. Оно было открыто. Дронго посмотрел вниз, наасфальт.

– Вот видите, – сказал ему Эмиль Сафаров, –наверно, убийца отсюда сбежал.

– Иди сюда, – позвал его Дронго, – посмотри сам.Как он мог отсюда сбежать? Прыгнул? Или улетел? Смотри отсюда. Ты видишьверевку, по которой он мог бы спуститься? Или крылья, которые он себе приделал?

– Что здесь происходит? – раздался грозный голос у нихза спиной.

«Появились, – огорченно подумал Дронго. – Толькоих сейчас и не хватало».

Он обернулся. На пороге стоял мужчина в генеральской формесотрудника полиции. Он строго смотрел на всех присутствующих.

– Что здесь происходит? – во второй раз спросил генералполиции. Он был строгим начальником и знал, что подчиненные его боятся. На егошироком лице была тень недовольства. Маленькие глазки смотрели с ненавистью наДронго. Он вообще не понимал, зачем власти дают согласие на подобныемероприятия. Так хорошо можно жить, если никого и никогда не пускать в страну.Ни журналистов, которые вечно ищут какие-то неприятные факты, ниправозащитников, которые считают, что в полиции иногда применяют не совсемгуманные методы, ни гостей, которые лезут куда не нужно и замечают то, что ненужно. Такая спокойная и стабильная страна без этих ненужных визитеров. И безтаких пособников этих «чужаков», как стоявший перед ним Дронго. Он слышал обэтом эксперте. Именно такие космополиты и являются главной опасностью длястраны. Они будоражат народ, ведут себя независимо, не уважают власти и всегдавыступают со своим особым мнением.

– Убили немецкого журналиста, – доложил один изофицеров.

Генерал полиции прошел в спальную комнату, мрачно посмотрелна убитого.

– В прокуратуру сообщили? – спросил он.

– Да, они сейчас приедут, – ответил офицер.

– Кто его убил? – спросил генерал полиции.

Все молчали. Дронго усмехнулся. Так легко задать вопрос, накоторый нет ответа. Но в местной полиции нельзя оставлять вопрос своегоначальника без ответа. Даже если ты заведомо точно не знаешь ответа на этотвопрос.

– Кто его убил? – повысил голос генерал полиции.

– Его нашли убитым, господин генерал, – доложил тотсамый офицер, который был в штатском. Он старался выговаривать слова как можночетче, и было заметно, как он волнуется.

– Это ты дежурил в коридоре? – спросил генерал полиции.

– Так точно.

– Тогда скажи, кто его убил. Я тебя спрашиваю. Хочешь, чтобыя с тебя погоны снял? Кто последний вошел в эту комнату?

Офицер молчал. Он потел, краснел, тяжело дышал, но молчал.

– Язык проглотил? – Генерал полиции начал багроветь.

– Я не знаю, господин генерал. Я докладывал. Я говорил этомугосподину, – он показал в сторону Дронго и этим окончательно вывел своегоначальника из себя.

– Ты обязан докладывать своему руководству, а не частнымлицам. Ты не обычный охранник, который здесь посажен, а офицер полиции. Ты,наверно, заснул или пошел куда-нибудь отдохнуть. Я тебя отдам под суд, ты уменя получишь такой срок, что выйдешь из колонии стариком...

– Не кричите, – строго попросил Дронго.

Генерал полиции словно споткнулся. Он изумился, что нашелсячеловек, который вообще может ему возражать. И этот человек был не старше егопо званию, а обычный эксперт, который смеет ему такое говорить.

– Кто ты такой? – рассвирепел генерал полиции. – Ятебя арестую.

– Вам следует успокоиться и подумать над тем, кто мог убитьэтого журналиста, – посоветовал Дронго, – и учтите, что сейчас сюдаприедут не только следователи прокуратуры. Если об этом преступлении узнаютжурналисты, то уже через десять минут здесь будут сотни людей из всех агентствмира. Я уже не говорю о том, что скоро приедут сюда ваши руководители из МВД,затем генералы из МНБ и наконец прокурор республики или его заместитель. У васне так много времени, генерал. Они приедут и потребуют отчета именно от вас.Лично от вас. Ведь вы первым оказались на месте, значит, вам и отвечать.