Крейсер I ранга "Россия" (1895 – 1922) - Рафаил Мельников

Канин и Колчак ходили на крейсере в самую южную часть Балтийского моря, где под их руководством были поставлены мины под самым носом главных баз германского флота. Командиром "России" в то время состоял капитан 1 ранга Подгурский, известный порт-артурский герой".

Строгая документальность восприятия не была, видимо, заметной чертой в натуре С.Н. Тимирева – он ошибался в оценке английских антиподов "России". Их артиллерия (да еще и более крупного калибра) была очень весомым преимуществом перед русскими крейсерами. Понаслышке, видимо, оценивал и количество походов "России" к германским берегам. Эта эмоциональность восприятия, без должного глубокого анализа (1916-1917 годы уже принуждали к серьезным раздумьям), когда человеком движет не знание, а вера, подвели С.Н. Тимирева и во мнении о личности императора. Его он вспоминал как "чудного, доброго, кристальной души человека, отдавшего всю жизнь на служение Родине" ("Воспоминание", с. 22).

Ничто из известных всей России и всему миру фактов позорных деяний императора не коснулось серого вещества в мозгу офицеров флота. Куда деваться, если даже последний командующий флотом А.И. Непенин уже после отречения императора всерьез воображал, что "помазанник" непременно вернется на трон по окончании войны.

В массе своей офицеры флота, при всей их блестящей профессиональной подготовке, сумели остаться непостижимо невежественны и беспомощны в осознании судеб страны и путей ее спасения. Они были заняты лишь служебной рутиной. Вели неравную борьбу с портовой бюрократией, не дававшей флоту в базах ни буксиров, ни катеров. Оттого путь на вмерзшую в лед флагманскую "Россию" приходилось, по рассказу С.Н. Тимирева, преодолевать фантастически нелепым образом: "частью на извозчике, частью пешком и частью на ледоколе".

В напряженной учебе специалистов зимой 19161917 г. (во всех боевых соединениях, включая 2-ю бригаду крейсеров, были составлены расписания текущих занятий) поднимали уровень владения техникой, приборами стрельбы и управления кораблями с искусством ведения боя. Усиленно довершали ремонт материальной части и оружия кораблей. В часы отдыха умели искусно "расслабиться в блеске гельсингфорских ресторанов или развлекались эскадренными маневрами на автомобилях". Очень не одобряли фельдфебельский мистицизм, в который совсем некстати в канун 1917 года – впал новый командующий флотом А.И. Непенин (Канина царь удалил без объяснения причин), добиваясь в базах и на кораблях неукоснительно образцового соблюдения правил отдания воинской чести. Ему это революционные массы вскоре припомнили.

Но пока офицеры "России" были оптимистами. Несколько раз за время войны отчаянно рискуя, проходя без траления через район явно предполагавшегося немецкого минного заграждения, блестяще справившись с рейдом в тыловые германские воды, "Россия" приобрела репутацию удачливого корабля, и было бы несправедливо, чтобы судьба вдруг отвернулась от такого заслуженного крейсера.

Вступая в новый 1917 г., все верили, что войне скоро конец и Россия, находясь в числе держав-победительниц, добьется наконец решения своих исторических задач в балтийских и черноморских водах.

Корабль – живое существо со своими душой, привычками, настроением и особой, присущей ему, счастливой, несчастливой или просто рядовой судьбой. Так думали о кораблях истинные марсофлоты парусной эпохи, так они писали в своих исполненных высокой романтики книгах. Созданный руками человека, воплотивший в себе его труд и интеллект, всегда неповторимо уникальное инженерное сооружение, живущий на грани трех стихий природы, корабль свою душу и судьбу формировал и развивал в обстоятельствах, данных ему от бога, природы и людей.

Без людей – корабль мертв, сменяя одни других на палубе корабля, люди наполняли его душой. Особенно значима была роль командира-единоначальника, и неспроста, видимо, корабли США на своих ходовых мостиках носят всем видимые изображения наградных орденских планок своих командиров. Обновляясь и развиваясь после каждой замены и ротации экипажа, душа корабля в продолжение всей его службы к прежним своим достоинствам прибавляет новые. Люди могут обогатить, но могут и погубить душу корабля. И бывает, что обстоятельства складываются так, что перед ними в бессилии замирает душа даже самого удачливого и счастливого корабля. Им в русском флоте, бесспорно, была "Россия".

Флагман единственного в войне 1904-1905 гг. боевого соединения, до последнего дня достойно поддерживавшего честь и славу флота России, и в последующих событиях оставался самым заслуженным кораблем. Но пришедший 1917-й год заставил замереть даже душу "России". Нежданно и всесокрушающе, словно явившийся из пучины гигантский вал цунами, всколыхнул и опрокинул государственный корабль Российской империи мятеж февраля-марта 1917 г. Схожим с настроением на флоте, а может быть и еще более зловещим, было настроение и матросов "России", где ранее, в 1916 г., была раскрыта едва ли не самая влиятельная подпольная большевистская организация, и на 8 лет каторги был осужден ее руководитель Т.И. Ульянцев (1888-1919). А о том, что должно было ожидать офицеров крейсера, они могли бы представить по делу о подготовке на флоте мятежа 1912 г., где во всех подробностях раскрывались замыслы и намерения революционеров.

Немало мятежу флота в марте 1917 г. помог и последний Командующий Балтийским флотом А. Непенин (1871-1917, матросы). Не понимая, что он сидит на бочке с порохом, адмирал своими более чем не уместными строгостями в правилах отдания воинской чести и другими приемами "подтяжи" в дисциплине озлобили матросские массы. Даже офицеры изумлялись этой затеи адмирала – безумно нелепой и самоубийственной в обстановке глубокого, кипящего в умах брожения четвертого года изнуряющей войны (С.Н. Тимирев, "Воспоминание морского офицера", С.-Пб, 1998). Изъятие на "России" руководства коллектива кронштадтской военной организации РСДРП(б) во лаве с Тимофеем Ульянцевым отрезвило матросов. Зимуя в Гельсингфорсе неподалеку от главных очагов мятежа 3 марта 1917 г. – линкоров "Император Павел I" и "Петропавловск", "Россия" как-то сумела обойтись без кровавых разборок с офицерами.

Но последующие события происходили, как и во всем флоте, по нарастающей. Уже к 27 апреля 1917 г. большевистская организация "России" насчитывала 50 членов. Они со все возрастающей энергией взялись за работу разложения флота и армии. Офицеры "России" оказались перед тяжелым и мучительным выбором. Кто подлаживался и угождал матросам, кто, замкнувшись в своей скорлупе, выжидал, когда же кончится это безобразие. Иные, не выдержав унижений и все более углубившейся анархии, покидали свои корабли. Так поступил штурман "России" Игорь Михайлович Де Кампа-Сципион (1882-?). О нем в рассказе "Сципион уходит по-английски" вспоминал адмирал Исаков.

Начало разборки крейсера "Россия". Кронштадт. 1920-1922 гг.