Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю - Инесса Иванова

Я помнила, что нам обязательно надо зарыть под корнями одного из старых деревьев куклу, набитую свежей крапивой, в знак нашего почтения и как просьбу не чинить препятствия.

Но раньше я полагала, что лес пусть и живой, но не имеет столь материальной формы. Девушка, похожая на лесавку, духа той, кто сгинула в лесу много лет назад, пугала меня.

Лесавки безвредны, только пугать и могут, а от незнакомки веяло огромной Силой. Неведомой и недостижимой для человека.

Даже для сильного Мага, как Рысь. От последнего шло тепло, как от огня, который может быть ласковым, но и вмиг превратиться в пожар и пожрать всё живое.

Его огонь манил меня, как мотылька. Я не хотела и думать о нём, но мысли сами текли не в том направлении.

— Мы пойдём с вами!

Я вздрогнула, когда услышала слова Кестера за спиной. Он бесшумно подошёл сзади и выглядел столь решительным, что мне показалось, что он тоже видение.

Рядом с ним, чуть поодаль держался рябой. Увидев меня, он приподнял шляпу, с которой не расставался ни днём, ни, должно быть, ночью.

— Дух леса может быть против, — скривилась Ванда, но услышав, что это не так, возражать не посмела.

Наверное, у неё с Рысью и раньше бывали совместные дела, хозяйка понимала, что спорить с Королём мошенников себе дороже. Ещё и покровительства можно лишиться.

— Я понимаю язык животных, а Ленрок — отличный боевой маг. Мы сможем защитить вас.

У меня возникло чувство, что Кестер хочет объясниться со мной. Чтобы я не думала, что он просто следит, как бы мы не сделали что-то запрещённое. И не собрали те травы, которые могут ему повредить.

Например, кипарисовик. Ванда говорила, что стоит подлить его мужчине в чай с заговорёнными словами, как на сутки он потеряет силу. И мужскую, и магическую.

Иногда и минута решает судьбу, а в сутках много минут.

— Никто не сможет нас защитить, если Непроторенный лес решит отнять наши жизни, — ответила я словами трав, растущих вдоль широкой тропинки. Да я и сама это сразу поняла, стоило один раз посмотреть в светло-зелёные глаза рыжеволосого духа.

И Кестер не мог этого не знать, но вот он здесь. Рядом со мной, держится чуть в стороне, но надёжно прикрывает мне спину. С чего бы такая щедрость? Или Лада права, я нужна ему для каких-то дел на Севере.

Именно я, не Ванда.

Мы вступили в лес, и он заговорил, запел на разные лады. Откуда-то появились птицы, мелкие пичужки прыгали с ветки на ветку,  смоляные вороны важно бродили вдоль тропы, склоняя головы на бок и внимательно следя, чтобы мы не уклонялись от курса.

Иногда они каркали, будто переговаривались: «Всё идёт по плану».

Когда я поделилась  своими соображениями  с Рысью, он не засмеялся, не сказал, что я фантазирую и от страха воображаю невесть что.

—Вороны кричат, что мы глупы, раз решили пойти за Форин. Это дух Непроторенного леса.

— Значит, вы не первый раз видите её? — догадалась я.

Конечно же, ведь Рысь уже путешествовал на Север. Вряд ли он ехал по объездной дороге, тогда можно обогнуть заколдованное место, но на путь уйдёт целый месяц.

— Первый. Раньше она никогда не показывалась, София, — произнёс Кестер, сделав упор на моё имя. Мол, это ты тому виной. Или наградой.

Ванда обернулась и цыкнула на нас.

— Соблюдайте тишину. Вы не на романтической прогулке.

Было в глазах хозяйки что-то такое, что заставило меня замолчать. Наверное, страх.

Я никогда не видела, чтобы Ванда чего-то боялась, даже когда мы обнаружили Чёрные Тени, она и то бесстрашно кинула им дымовую завесу. И подходила близко, чтобы убедиться, что всё кончено.

Дорога привела нас к раскидистому дубу. Я слышала, про Непроторенный лес, что дорог в нём столь много, что каждому путнику полагается своя. И кончается она по-разному. Некоторых ждёт награда, других — опала.

Ванда совсем не выказала удивления, что дуб, который минуту назад был почти сухим, стоило ей подойти к дереву, зазеленел. Я двинулась было следом за хозяйкой, чтобы подметить, как она общается с Форин, но Рысь схватил меня за запястье.

Я вырвалась, вернув ему осуждающий взгляд. Так и хотелось сказать: не лезь ни в своё дело! Я тебе никто, чтобы ты так обо мне беспокоился.

Ожидая, что мужчины останутся, где стояли, я двинулась вперёд, Сначала несмело, шепча охранные заклятия, которые выучила наизусть, читая книги в библиотеке приюта.

Тогда я и подумать не смела, что они мне пригодятся не в защиту от разбойников, а для умилостивления леса.

Сделав несколько шагов, я поравнялась с Вандой и так же, как и она, опустилась на колени. Из кармана белоснежного передника хозяйка достала крапивную куклу, похожую на невесту. Она была вся с ног до головы окутана атласом, даже фата имелась.

Жалко хоронить такую красоту, но необходимо.

Ванда подала мне лопатку, с помощью которой мы выкапывали корни растений, и я поняла её без слов. Надо сделать ямку. Достаточно глубокую и широкую, чтобы в ней поместилась кукла.

Я принялась за работу, чувствуя на себе взгляды мужчин, а когда закончила, опустила глаза и смотрела только на куклу, опускаемую в землю.

Мы преподносили лесу щедрый дар: крапивная невеста защитит лес от Магов. Плауполис давно хочет забрать Силу леса, подчинить её, но города строятся и разрушаются, а Непроторенный лес был здесь с самого начала времён.

Рысь самолично подал мне руку, чтобы помочь подняться с колен. Я отряхнулась и внимательно следила, как рябой помогает встать Ванде. И как хозяйка милостиво принимает его помощь, будто королева кивает вассалу.

Я глядела на них, чтобы не чувствовать волнения оттого, что Кестер положил мне руку на плечо.

Он хотел уберечь меня, убедиться, что я не исчезну, но в его заботе мне чудилась лишь личная выгода. Лада не просто так сказала: Рысь везёт меня на Север, чтобы продать кому-то. И только.

Мне надо выяснить все обстоятельства этого дела до того, как мы прибудем в пункт назначения.

«Иди ко мне, София, — услышала я грудной женский голос. Он нёсся откуда-то сбоку, из чащи со стороны, где цвёл дикий каштан. — Я научу тебя любовным зельям. Будешь вызывать любовь и гасить её. И ядам обучу. Сильным, быстрым и медленным, когда жизнь уходит по капле. Ты слышишь меня, София?»

На мгновение перед глазами встала крапивная невеста. Она лежала в яме, невинная дева, приносимая в дар по чужой воле, и сверху на её белоснежное платье падали грязные комья земли.

«Я слышу тебя, Форин, — мысленно подумала я. — Но я не могу остаться с тобой. У меня другая судьба».

«Путь долгий, дорога небыстрая. Люди недобрые», — было мне ответом, и шёпот в ветвях деревьев стих.