Глубина - Анатолий Сагалевич

Да, то была памятная – очень необычная и напряженная операция. Она началась в 9 утра 26 августа, а чека, защелкнувшая стальной палец подъемной скобы, была выдернута Виктором Нищетой в 1:37 ночи 27 августа 1993 года. После этого «Мир-1» немедленно взял курс на «Комсомолец». Предстояла последняя операция в экспедиции: необходимо было принести на поверхность небольшой щиток – часть обшивки легкого корпуса лодки, который на видеозаписи предыдущего погружения приняли за посторонний предмет, якобы оставленный «кем-то», побывавшим на «Комсомольце» без нас. Сразу полетели сообщения в Москву и Санкт-Петербург: кто вперед сообщит. Наделали много шуму в ведомствах. А дело было так. Еще при первом просмотре видеозаписи Женя Черняев заметил: «Да этот щиток лежал на палубе лодки в носу. Я его лыжей аппарата столкнул, а он, видимо, зацепился за открытый щит торпедного аппарата». Но к его словам тогда никто не прислушался, и полетели сообщения: «кто-то» поставил на «Комсомольце» площадку для съемок внутренних частей лодки через торпедный аппарат… Виктор Нищета, конечно, выполнил задание – принес щиток на поверхность, и все сомнения рассеялись. А незадачливым «специалистам» пришлось отыгрывать назад и объяснять начальству свою подозрительность плохим качеством видеозаписи…

Но это было позже. А пока командир Черняев наблюдал в иллюминатор «Мира-2», как натягивается подъемный трос: «КИЛ-164» начал операцию подъема, наматывая слабину троса на барабан лебедки. Вот он натянулся как струна, и «Мир-2» покинул наблюдательный пост, отошел на несколько сот метров в сторону и начал всплытие…

После того как произошел зацеп, катер подошел ближе к «КИЛу-164». Я высадился на судно, где уже сутки провела наша навигационная группа. Инженеры, которым был поручен подъем, благодарили за помощь в выполнении неординарной операции по зацепу капсулы на глубине 1700 метров. «Не расслабляйтесь, еще нужно поднять ее на борт, – говорю я им, – причем лучший способ – поднимать в режиме медленной буксировки, 1,5–2 узла, чтобы избежать сильных рывков – ведь погода довольно свежая».

Конечно, усталость давала себя знать: после суток напряжения, без сна, почти постоянно на связи с двумя подводными аппаратами и двумя судами, с которых порой поступали командные указания от двух адмиралов. Я на эти указания реагировал очень просто: «Не мешайте работать». «Если не получится, не сносить тебе головы», – сказал мне один из них по радиосвязи перед началом операции. Но сейчас дело сделано, и интриги меня уже не волновали. Я переправился на «Келдыш». До подъема капсулы еще более двух часов. Можно немного отдохнуть.

В 5 часов 10 минут утра 21 августа произошел отрыв капсулы от грунта и начался ее медленный подъем на поверхность со скоростью 5 метров в минуту. Вот уже выбрано 2250 метров троса, осталось всего 200 метров. Уже одеваются водолазы, чтобы на 20 метрах под поверхностью перецепить капсулу на стальной трос гидравлического подъемного крана.

После небольшого отдыха собираюсь снова переправляться на «КИЛ-164». Вдруг по радиосвязи приходит сообщение с этого судна: «Все кончено – оборвался трос». Вот так драматично закончилась эта уникальная операция. Капсула снова ушла на дно. А руководитель нашей навигационной группы Николай Шашков по спутниковой навигации зафиксировал координаты точки, где произошел обрыв. Кто знает: может быть, придется когда-нибудь повторить эту операцию? Часы показывали 10:30 утра. Больше суток без сна, но после такого вряд ли уснешь…

Закончилась экспедиция на «Комсомолец» 1993 года. Она была ключевой в плане выяснения последних деталей по техническому состоянию лодки и принятия соответствующего решения о ее дальнейшей судьбе. Анализ видеозаписей, фотографий, измерений, полученных в течение четырех экспедиций, показал, что подъем лодки «Комсомолец» нецелесообразен. Атомный реактор надежно заглушён и опасности с точки зрения выхода радиоактивных веществ не представляет. Однако две ядерные боеголовки торпед, находящиеся в носовом отсеке лодки в агрессивной морской среде, подвергаются коррозии, что может привести к утечке плутония. Чтобы предотвратить или снизить до минимума выход плутония в окружающую среду, было принято решение о частичной герметизации носового отсека. Этим работам были посвящены экспедиции 1994 и 1995 годов, снова проводившиеся на НИС «Академик Мстислав Келдыш» с применением глубоководных обитаемых аппаратов «Мир-1» и «Мир-2».

На основании наблюдений, измерений скоростей и направлений течений и соответствующих расчетов был сделан вывод, что наиболее вероятный путь выноса плутония лежит через открытые волнорезные щиты торпедных аппаратов. В связи с этим на первом этапе частичной герметизации было решено закрыть выходы торпедных аппаратов, расположенные на носу лодки. Для этой цели была разработана специальная технология с использованием титановых заглушек диаметром около 2 метров, которые с помощью резиновых уплотнений должны были плотно закрыть отверстия на носу лодки и тем самым предотвратить выход воды изнутри. Заглушки разрабатывались и изготавливались в ЦКБ МТ «Рубин». Для их установки с помощью манипуляторов ГОА «Мир» к верхней кромке торпедных труб крепились специальные подпружиненные кронштейны. Операцию доставки этих громоздких заглушек на дно и их закрепление осуществляли пилоты глубоководных аппаратов. Был здесь и наш ударный экипаж, основу которого составляли Женя Черняев и Миша Макаров, «набившие глаз и руку» на проведении этих работ. Они и установили все шесть заглушек. Эта сложная операция была проделана летом 1994 года, завершив первый этап герметизации.

Эти работы были продолжены в экспедиции 1995 года. Основная задача второго этапа состояла в обеспечении как можно более плотной герметизации носовой части лодки, с тем чтобы локализовать находящиеся в ней ядерные боеголовки и предотвратить выход радионуклидов плутония в окружающую среду. Для ее решения был выполнен ряд инженерно-технических разработок. Специально изготовленные ферменные диафрагмы должны были отделить носовую часть лодки с наиболее крупными разрушениями от основной ее части, представляющей практически цельную конструкцию. Это давало возможность уменьшить объем локализуемой части. В изолированную с помощью диафрагм носовую часть предстояло поместить эластичные емкости, в которые должна была закачиваться вода с помощью автономных электрогидравлических станций. Заполнение носовой части такими емкостями необходимо было сделать как можно более плотным. Разрывы корпуса лодки предполагалось закрыть сверху раскладными армированными и раскатываемыми рулонными пластырями, а отдельные отверстия – специальными заглушками. Весь этот комплекс перечисленных конструктивных элементов должен был устанавливаться с помощью наших глубоководных аппаратов. Большую работу по изготовлению эластичных емкостей проделал коллектив ученых из МГТУ им. Н. Э. Баумана. Одну из диафрагм и закрывающие пластыри сделали в ЦКБ МТ «Рубин».

Аппараты «Мир» осуществляли доставку на дно крупногабаритных конструкций и установку их на АПЛ. Выполнение этих операций потребовало большого профессионального мастерства пилотов, проводивших сложные подводные работы на ограниченной площади.

В кормовой части локализованного отсека были установлены две ферменные диафрагмы по левому и правому бортам, которые практически полностью изолировали носовую часть от корпуса лодки. Кроме того, поставили дополнительную раскладную диафрагму, которая создала второй барьер перекрытия. Локализованный объем заполнили 19 эластичными емкостями по три кубических метра каждая и закачали в них воду. Заполнение внутреннего объема носовой части эластичными емкостями значительно уменьшило внутреннюю циркуляцию воды и вероятность выноса радионуклида плутония в окружающую среду.