Осколки времени - Райса Уолкер

Кэтрин также держит в руках очень знакомую пару белых ботинок из козьей кожи, которые я не буду надевать, и один из ротанговых ковриков со столика для завтрака, который она переделала во что-то вроде боннета. Раньше он был натурального соломенного цвета, но теперь это очень знакомый оттенок зеленого мохито. И пахнет он тоже знакомо – чем-то вроде акрила.

– Ты использовала весь мой лак для ногтей? – спрашиваю я.

– Да. Я разбавила его немного жидкостью для снятия лака и использовала ее, чтобы покрасить боннет. Цвет довольно близкий. Красиво, не правда ли?

Красивый – это не то слово, которое я бы употребила, но я ведь не любительница шляп. Она пришила две полоски кружева от болеро к краям своего творения, наверное, чтобы я могла завязать его на голове. Листья и ягоды, которые, я почти уверена, были сорваны с остролиста, растущего снаружи, сгрудились на одной стороне. Будто кто-то съел рождественский венок, и потом его вырвало на большой зеленый блин.

– Выглядит очень мило, – говорю я, надеясь, что мое выражение лица находится в надлежащем рабочем состоянии, – но, пожалуйста, убери ботинки.

– Знаю. Они не соответствуют эпохе. Но они единственные более-менее подходящие. Этот стиль каблука…

– Кого волнует, насколько они исторически точны? Они натерли мне ноги в Чикаго, и я не могу в них двигаться. Я надену свои черные балетки.

– Женщины не носили…

– Или я могу в этих, – я улыбаюсь, указывая на кроваво-красные вансы, в которых сижу сейчас. – Выбирай.

Кэтрин вздыхает, бросая пыточные туфли под стол.

– Ладно, пусть будут балетки, хотя я предупреждаю тебя, что юбка, возможно, будет немного волочиться по земле без каблуков.

– Это не проблема. Я подниму ее, если мне придется бежать, – думаю, я скорее всего разденусь до шорт, которые надену под эту юбку. Мое терпение в отношении исторической точности истощается, особенно когда на кону будущее.

– Отлично, – говорит Кэтрин. – В дальней части театра есть стабильная точка, спрятанная в небольшой нише. И с этим нарядом не возникнет проблем до тех пор, пока ты будешь оставаться в Аполло-холле. Люди, с которыми я говорила за пределами зала, были гораздо более консервативны и…

– Подожди, – мы с Коннором произносим это в унисон. Он кивает мне, чтобы я продолжила, и я заканчиваю фразу без него. – Ты была там?

– Ну, да. – Выражение ее лица ясно говорит, что это был глупый вопрос. – Я едва ли смогла бы должным образом изучить этот судебный процесс и Вудхалл, не побывав на том мероприятии. Даже если бы я не была сосредоточена на Вудхалл, я изучала женские движения. Она была выдвинута кандидатом в президенты. Малочисленной партией, следует признать, но это был исторический момент. Конечно же, я была там. Только дважды, но…

– Дважды, – я бросаю на Коннора подавленный взгляд. – Ты можешь вспомнить, где именно ты была? Что делала? Мне нужно избегать тебя.

– Безусловно, нужно. – Кэтрин бросает платье мне на колени, подходит к книжным полкам и достает дневник ХРОНОСа. – У меня могли остаться смутные воспоминания о двух этих путешествиях, но я уверена, что где-то здесь есть все детали…

Я поднимаю руки вверх:

– Если только ты не считаешь это очень важным, я согласна выслушать смутные воспоминания. Моя вторая половина дня уже занята. Вернуться назад и выкроить лишние часы тоже будет не лучшей идеей. Еще немного, и я буду сталкиваться здесь с собой или с более ранней версией вас. Мне бы очень хотелось не смешивать события больше, чем это необходимо.

Похоже, Кэтрин собирается возразить, но она кивает.

– Ты права. В первую поездку я надела такое же платье, только с самым ярким цветочным принтом, какой только можно себе представить. Я стояла недалеко от сцены, с самыми пылкими поклонницами Вудхалл. Во второй раз я провела большую часть времени на улице, разговаривая с мужчинами и женщинами, которые смотрели свысо… ка…

Мы обе оборачиваемся и смотрим на компьютер Коннора, который сейчас испускает те же зловещие звуки «бом-бом, бом-бом, бом-бом», что и его телефон вчера во дворе.

– Что? – Он снова поворачивается лицом к экрану. – Мне нужна была какая-то мелодия для тревожного сигнала. Я выбирал между «Челюстями» и дыханием Дарта Вейдера, и эту легче услышать во всем этом шуме. – Он вставляет наушники, и шум исчезает.

– Как я уже говорила, – продолжает Кэтрин, закатывая глаза, – я была на улице с самодовольными женщинами – миссис моралистками, как называли их защитники Вудхалл, во время второго перемещения, и выглядела по меньшей мере на двадцать лет старше. Я никогда не бывала в конторе Вудхалл. Плюс в том, что там ты со мной не столкнешься, но там также нет никакой стабильной точки. Поэтому тебе нужно связаться с ней в Аполло-холле, если это возможно. Держись подальше от самого входа и не выходи наружу, и ты сможешь избежать версий меня.

– Полагаю, ты не помнишь никого, кто был бы похож на Пруденс?

– К сожалению, нет, хотя на самом деле я и не искала никого, кто мог бы походить на дочь-подростка, которую я могла бы иметь в какой-то неопределенный момент в будущем. – Она останавливается и резко втягивает воздух, закрывая глаза.

– Кэтрин? Ты в порядке?

Она поднимает одну руку. Ее глаза крепко зажмурены, и ясно, что ей больно.

– Кэтрин!

– Тише… – Она слегка приоткрывает глаза, смотрит на Коннора и, кажется, немного расслабляется от того, что он все еще поглощен своей акульей тревогой. – Мне уже легче. Дай мне минутку.

Спустя несколько глубоких вдохов она неуверенно улыбается мне:

– Я в порядке. Такое иногда случается. Просто Фред откусил еще кусочек.

Я собираюсь сказать ей, что это не смешно, но если черный юмор помогает ей пройти через это, разве я могу спорить?

– Тебе принести чего-нибудь?

– Нет, дорогая. До следующей таблетки еще час. Мне уже лучше, правда. Как я уже говорила, даже если бы я увидела Пруденс в Аполло-холле, я сомневаюсь, что она бы осталась в моей памяти, если бы только не сделала что-то странное…

– Хэй, – вмешивается Коннор, – вам обеим нужно на это посмотреть.

В центре экрана вспыхивает логотип «Сети Кирист Интернэшнл» – розово-голубой лотос с буквами СКИ поперек центрального лепестка. За лотосом медленно вращается каркасное изображение шара.

Звучит мелодия из новостного выпуска (более резкая и высокая версия акульей мелодии Коннора для тревожного звонка) и создает драматическое напряжение, а затем врывается женский голос: «Мировые лидеры обсуждают глобальное потепление в Женеве». В квадратной рамке мелькает изображение Паулы Паттерсон, стоящей рядом с кем-то, кого я смутно узнаю (кажется, с британским премьер-министром), а затем перемещается на задний план, когда финансовый тикер занимает центральный квадрат: «Извлеки максимальную выгоду из прогнозов «Книги Пророчеств». Затем появляются врач и пациент. «Осуществляйте свое конституционное право на помощь врача-кириста. Эти истории и многое другое в этот час в новостной программе «Кирист Интернэшнл».