Топор отмщения - Эрл Стенли Гарднер

— Надеюсь, что ваша жена поправится, — сказал я. На его лицепоявилось выражение невыразимой печали.

— Я тоже надеюсь. Бедная девочка!

Все вместе мы спустились в банк, и тут я заявил:

— Одну минутку, господа. Если вы помните, мы договорились,что, прежде чем вам будут переданы деньги, вы должны передать мне полный списоксвидетелей.

— Мисс Уитсон, — обратился к ней Мисгарт, — такова была нашадоговоренность. Надеюсь, ваша записная книжка у вас с собой?

Вытащив из кармана свой блокнот, Эстер Уитсон сказала:

— Вы можете переписать его или…

— Лучше дайте мне странички из вашей книжки — они ведь легковынимаются.

Эстер Уитсон выдернула нужные страницы и передал их мне:

— Это все?

— Все.

— А теперь, — сказал Глимсон, — есть еще часть, которуюдолжна заплатить мисс Уитсон, и…

— Мы уладим это между нами, — торопливо вмешался Мисгарт. —Банк, в котором лежат деньги мисс Уитсон, находится в пяти кварталах отсюда, иесли мы поспешим, то успеем войти через заднюю дверь. Они очень хорошо знаютмисс Уитсон и…

— Дайте мне список ваших свидетелей, — сказал Глимсон,обращаясь к Лидфилду.

— Я записал только номера машин, стоящих вокруг, которые ямог разглядеть, — извиняющимся тоном сказал Лидфилд.

— Конечно, когда ваш клиент передал вам список номеровмашин, вы легко определили по ним фамилии владельцев, — сказал я Глимсону.

С тяжелым вздохом он открыл свой портфель, вытащилнапечатанный на машинке список и молча протянул его мне. Кассир вопросительнопосмотрел на меня. Я кивнул. Они схватили деньги и бросились к двери банка,торопясь попасть в банк Эстер Уитсон.

Зайдя в телефонную будку, я позвонил в офис. Трубку снялаЭлси Бранд.

— Привет, Элси. Как там ее давление? — спросил я.

— Очень высокое.

Хорошо. Мне тут надо немного подумать. Если давление в офисеподнимется еще выше, я лучше уйду и посижу в машине, чтобы кое-что обдумать.

— Лично я рекомендую машину, — сказала Элси. — Свежий воздухпойдет тебе на пользу. Здесь все еще обсуждается вопрос, где ты был прошлойночью.

— Спасибо, понял. Будь хорошей девочкой.

— Это звучит почти как приказ, — сказала она и повесилатрубку, прежде чем я успел спросить ее, что это за нападки.

Подойдя к стоянке, я залез в машину и стал перелистыватьстранички из записной книжки Эстер Уитсон. Имени миссис Крейл там не оказалось.Не было и имен Руфуса Стенберри и Боскович. Отсутствовала целая страницазаписей, хотя там были записаны имена и номера машин полудюжины неизвестныхлиц.

Отложив странички в сторону, я начал просматривать список,полученный от Лидфилда. В нем были только номера машин, однако в машинописнойстраничке, которую дал мне Глимсон, номера машин стояли рядом с фамилиямивладельцев. Здесь был номер машины Берты Кул, ее имя и адрес; номер машины,принадлежащей миссис Эллери Крейл, проживающей на бульваре Скарабиа, 1013; «паккард»-седан,зарегистрированный на имя Руфуса Стенберри, Фулроз-авеню, 3271; там же былизаписаны три-четыре номера машин, которые совпадали со списком Эстер Уитсон, ипара номеров, которых не было в ее списке. И наконец, номер машины и запись:«мисс Джорджия Раш, Вест-Орлеан-авеню, 207».

Сложив лист, я сунул его в бумажник, дошел до телефоннойбудки и набрал номер компании «Жалюзи Крейла», попросив к телефону миссДжорджию Раш.

— Кто ее спрашивает? Вы должны назвать себя.

— Скажите ей, что с ней хочет поговорить Дональд. Однуминуту.

Я услышал щелчок соединения, отдаленное эхо голосов, послечего профессионально вежливый голос телефонистки ответил, что она ушла сегоднядомой пораньше. Я взглянул на часы. Было четыре тридцать пять. Поблагодарив, яповесил трубку.

Я попытался дозвониться Джорджии Раш по телефону, которыйона оставила, когда пришла нанимать нас на работу, но никто не отвечал.

Я сел в машину и стал прогревать мотор, перебирая в умевремена и места и выстраивая логическую цепочку событий. Потом я направился вкомпанию «Жалюзи Крейла».

Это оказалось довольно большое трехэтажное кирпичное зданиев конце торгового квартала. Над входом висела старая закопченная вывеска спозолоченными буквами: «Жалюзи Крейла».

Машину я оставил недалеко от входа. Это было время концасмены, и рабочие шли из проходной густым потоком: пожилые мужчины в возрасте,несущие с собой коробки для завтрака, хорошенькие девушки, спешившие сюношеской жизнерадостностью и весело щебетавшие, спускаясь по лестнице.

Я вошел в здание и подергал внутреннюю дверь, но она былазаперта на пружинный замок. Пришлось ждать, пока одна из девушек, торопясьдогнать своих подруг, не оставила ее открытой нараспашку. Она едва заметиламеня, а я перехватил дверь и не дал ей захлопнуться.

Внутри была табличка: «Офисы наверху». Я поднялся полестнице в маленькую приемную, где находилась стойка и несколько стульев. Надстеклянной дверью висела надпись: «Справочная». Дверь открывалась изакрывалась, так что человек, стоящий по другую сторону стойки, не мог слышатьконфиденциальных разговоров по внутреннему телефону. За стойкой никого не было.Поэтому я прошел за перегородку, нашел одну из штучек, которые открываются припомощи электромагнита изнутри или нажатием на определенное место, нажал гдеследовало, открыл дверь и вошел.

За дверью оказался длинный коридор с выходящими в негостеклянными дверями, на которых были таблички с золотыми буквами: «Менеджер попродаже», «Управляющий по кредитам. „Бухгалтерия“. В коридоре не раздавалось извука, только отголоски происходящего на нижнем этаже: шаги, хлопанье дверей,звук голосов. Второй этаж хранил тишину, похожую на ту, что наступает в залесуда, когда обвиняемого приговорили к смертной казни, а судья уже собрал свои бумагии отправился играть в гольф.

Я открыл дверь с надписью: «Президент». За столом сиделЭллери Крейл, опустив голову на грудь. Он так крепко сцепил свои большие руки,что лучи вечернего солнца, проникавшие в комнату через широкое окно,просвечивали насквозь кожу на костяшках пальцев.

Он даже не услышал, как открылась дверь, и не поднял головы.Лицо его потемнело от терзавших его мыслей. Он сидел неподвижно, будто егокто-то загипнотизировал.

Я прошел по толстому ковру к письменному столу, и толькокогда я сел в кресло, он увидел меня и поднял голову с выражением досады. Потомон узнал меня и внезапно раздраженно произнес: