Государево дело - Иван Оченков

– Нет, – мотнул головой Буйносов, – тот помоложе был, хотя в остальном схож. Может, родня?

– Ладно, – вздохнул я, – потом разберемся. Ты мне вот что скажи: ты всю эту занимательную историю письменно изложить сможешь или писаря звать надо?

– Так написал уже, – пожал плечами князь и вытащил из-за пазухи свиток. – Вот челобитная, в ней все как было расписано. И кроме меня все мои людишки руку приложили. Кровью расписывались.

– А кровью зачем?

– Так ить не все же грамотные, – развел руками Семен. – Кто букв не знает, крест своей кровью намалевали.

– Ну-ну, – хмыкнул я в ответ. – Ладно, документ есть, это уже хорошо. Ты вот что, в деревеньках своих давно был?

– Пошто, государь?! – широко распахнул глаза парень. – Я тебе верой и правдой, а ты меня в опалу?

– Да погоди ты! Я тебя за службу пожалую, тут уж будь покоен. Только ты мне еще живой нужен. А англичане – они люди простые. Узнают, что на них клепаешь, и найдут тебя, добра молодца, в канаве с горлом перерезанным. Это тебе не Швеция, на поединок звать не станут.

– Что же мне, в своем дому прятаться? – возмутился князь. – От каких-то татей! Да я их пятерых на саблю намотаю, а холопы мои еще десяток…

– Пока я иного не велю, будешь прятаться! – пришлось строго пресечь разговоры. – А пока держи.

С этими словами я распоясался и, скинув с себя кафтан, протянул его просиявшему молодому человеку.

– А кто такой этот Барлоу? – поинтересовалась Катарина, когда обрадованный царской наградой стольник вышел.

– Когда я только занял трон, этот человек представлял при мне интересы Московской компании, а впоследствии занял пост главы одного из ее филиалов.

– Вы вели с ним дела?

– Скорее через него. Я тогда крайне нуждался в средствах, так что англичане получили очень большие привилегии.

– Насколько большие?

– Самое подходящее определение – неприлично большие.

– И как же вы согласились на это?

– Выбор был откровенно невелик. Густаву Адольфу, если помните, поначалу не слишком понравилось мое избрание, так что на его помощь я рассчитывать не мог. Получить средства из наших земель также не представлялось возможным. Пришлось соглашаться. Тем более что финансирование это началось, еще когда ополчение только собиралось. Так что я, ваше величество, всего лишь признал уже существовавшую реальность.

– Такое случается, – кивнула Катарина, очевидно, забывшая, что в те времена также отказала мне в выплатах, на которые я имел право по брачному контракту. – Но что мы предпримем?

– Пока ничего. Летом можно будет послать в Мангазею сильный отряд во главе с опытным воеводой и устроить ревизию. Но самое главное – нужен флот. А его у нас нет!

– Мы могли бы попросить помощи у Швеции.

– Прости, Катя, но корабли твоего брата в Обской губе для нашего царства ничем не лучше английских или голландских.

– Как ты меня назвал?

– Катя. Так звучит твое имя по-русски.

– Я знаю, но раньше ты меня так не называл.

– Привыкай. Мы ведь теперь с тобой оба русские.

– Ты уж точно, – усмехнулась Катарина. – Иногда мне кажется, что даже больший, чем многие из твоих придворных. Но это пустяки. Скажи мне, а ты уверен, что эти драгоценные камни – из наших земель?

– Уверен. Нет никакой необходимости везти их в Мангазею из Индии или еще откуда, особенно необработанными. Очевидно, кто-то наткнулся на россыпи этих камней и начал их собирать. Потом они попали к местному князьку, а тот решил приобрести на них вооружение. Ты обратила внимание, что каждый вид камня довольно велик, но при этом в единственном экземпляре?

– Ты думаешь, это образцы?

– Почти уверен.

– Но, насколько я знаю, раньше не было известий о таких находках в Сибири? – пытливо глядя на меня, спросила царица.

– Все случается когда-то в первый раз, – философски заметил я в ответ, заслужив еще один подозрительный взгляд. – Однако этот визит и последующий разговор заняли куда больше времени, чем я рассчитывал. Меня ждут кое-какие дела.

– Не смею задерживать ваше величество, – царственно наклонила голову Катарина, наверняка подумав про себя: «Что-то вы от меня определенно скрываете, Иоганн Альбрехт. Не знаю, что именно, но будьте уверены, я дознаюсь!»

Дальнейший день прошел в хлопотах. Я побывал в думе, затем в приказах, отстоял обедню в соборе, делал вид, что спал после обеда, а сам напряженно думал о том, откуда взялись эти проклятые камни. Об уральских самоцветах я знал только, что они есть и что найдут их еще очень не скоро. В нашей истории лет эдак через сто пятьдесят, а то и двести. А тут их, оказывается, уже нашли, а может быть, даже и добывают тишком. Эта мысль не давала мне покоя, потому что такая находка могла натолкнуть англичан или голландцев на некие необдуманные поступки. Там и без того пушнины столько, что вся Европа слюни пускает на такое богатство, а если еще и про остальное узнают? Не налетят ли в поисках Эльдорадо[57] всякие разные искатели приключений, на мою голову? Вопросы, вопросы…

И даже когда я зашел к детям, чтобы поцеловать их на ночь, у меня не выходили из головы эти минералы.

– Батюшка, расскажите сказку, – попросила Марфа.

– Только, если можно, не на русском, – пробурчал навостривший уши Петер.

– Бездельник, ты его так и не выучил? – обернулся я к приятелю сына, но тот немедля скрылся под одеялом и сделал вид, что спит.

– Мне все равно, – тут же выпалил Дмитрий, и впрямь делавший в последнее время большие успехи в изучении языка.

– Я тоже хочу немецкую сказку, – захныкала Женька, по малолетству меньше других преуспевшая в этой науке.

– Отчего так? – наклонился я над ней.

– Потому что ты их интересно рассказываешь, – охотно пояснила малышка, – не то что наши няньки!

– За что я их только кормлю? – усмехнувшись, покачал я головой.

– Не в гнев будь сказано вашему величеству, – высунулся из-под одеяла Петер, – госпожа Мария тоже рассказывает интересно. А если что-то и бывает непонятно, то может объяснить и перевести.

– Так ты поэтому весь день за ней по пятам ходишь? – съязвил Дмитрий. – Чтобы она тебе сказки объясняла…

– Когда это я за ней ходил? – возмутился мальчишка. – Да я целый день неотлучно нахожусь при вашем высочестве! Ей-богу, обидно слушать такое.

– Будет вам, – добродушно усмехнулся я. – Пожалуй, я расскажу вам сегодня сказку. На русском. Однако если кто-то что-нибудь не поймет, спрашивайте. Так вы быстрее выучите язык. Все согласны?