Жемчужина гарема - Лидия Миленина

Иначе он просто взломает мой разум и узнает то, что я не должен открыть ему ни в коем случае.

Аленор. Мою истинную пару.

Только мысль о ней давала мне силы идти дальше. А отчаяние, что здесь я не слышу и не ощущаю ее, заставляло вставать снова, подниматься раз за разом после каждого падения.

Главное — успеть. Успеть вовремя. Говорят, на другом конце лабиринта есть выход. Он расположен далеко за полосой туманов, где правят люди. И если я доберусь туда, то буду единственным драконом, прошедшим этот лабиринт и вышедшим из него живым. И даже сохранившим разум.

И оттуда я смогу отправиться к ней. Пусть не подготовив почву на Совете, пусть не сделав ее «королевой» заранее, но вернуться за ней. И унести навсегда. Потом… когда она будет рядом, я преодолею все. Совет не пойдет против меня, ее признают.

Главное — успеть вовремя. В назначенный час, чтобы ее сердце не познало отчаяния и тьмы. Чтобы ничто подобное не коснулось ее светлой летящей души.

Я сжимал зубы и полз вперед, сохраняя остатки разума, призывая свою магию в глубины сердца, чтобы не растерять.

Я думал, что успею.

Но не успел.

***

Аленор

Конечно, уже вечером я уговорила себя не сдаваться. Отказывалась верить, что с Роларом случилось что-то ужасное, убеждала себя, что дела не дали прилететь вовремя. Гнала предательские мысли о том, что он забыл меня.

Вспоминала, как в детстве мама учила меня слушать сердце. И сердце говорило одно — Ролар жив и помнит о тебе. Просто… Вот это «просто» и было самым ужасным. Потому что заставляло представлять темницы, в которых он томится, или отчаянные схватки, которые ведет.

Несколько раз проверила, верно ли я посчитала дни. Может быть, перепутала? И Ролар должен прилететь на день или два позже? Но каждая проверка указывала один и тот же день — тот, что уже прошел. Но все же… В следующие три дня я так же уезжала к одиннадцати утра и ждала его на поляне.

Каждый раз безрезультатно. И каждый раз меня охватывало отчаяние.

Не увидеть Ролара — все равно что умереть. А выйти замуж за герцога значит отдать ему свою душу. Неизвестным образом он поработит ее, заставит любить его, служить ему, верить ему… Тому, кому верить нельзя!

Я должна бежать, и это единственный выход… Ролар, ты не прилетел ко мне! Но тогда я сама отправлюсь за полосу туманов и найду тебя, если ты попал в беду…

Так думала я в эти дни, отчаянно закусывала губу и кидала опасливые взгляды на герцога, который явно видел в моем состоянии больше, чем нежелание выходить замуж. И… может быть, поэтому был особенно вежлив, обходителен, даже ласков. И снова, к моему стыду, это… утешало, что ли.

В вечер перед свадьбой прибыл королевский «летописец вех», который должен был засвидетельствовать наш с герцогом брак. Приехали пара почетных гостей — все со стороны герцога, мы с отцом никого не приглашали. А сестрам я написала не приезжать ни в коем случае. Ведь это не праздник, а путь на плаху… Зачем им видеть, как будет сломана судьба любимой младшей сестры?

Когда стемнело, меня вызвал отец, спросил, как я себя чувствую… Просил прощения за все. А я отрешенно отвечала, что все понимаю, что все не так страшно и что герцог не так плох — обещал мне долгую жизнь. Что подпись кровью под договором наложит обязательства и на герцога.

Потом долго шепталась с Тори о том, как действовать дальше. Скрывала от него волнение — ведь на самом деле я очень боялась отправиться в дальний путь, возможно, преследуемая погоней, вдвоем лишь с другом детства. Я всегда смогу держать Тори на расстоянии. Я могу доверять ему… Но имею ли я право так рисковать его жизнью? Нас поймают, и меня вернут герцогу. А Тори… Тори, скорее всего, казнят. Но пусть лучше он едет со мной, чем совершает другие необдуманные поступки.

А ближе к полуночи ко мне постучался дворецкий.

— Мирри Аленор, герцог Виньялли просит вас принять его.

— Что? Так поздно? — изумилась я.

— Он настоятельно просил передать вам это.

— Хорошо, пусть спустится в библиотеку, — сказала я. Нечего герцогу делать в моей комнате. Пока он жених, вообще не должен входить в мои покои без разрешения. Это завтра все изменится, а сегодня у меня есть повод держать его на расстоянии.

Когда я вошла в библиотеку, герцог стоял, сложив руки на груди, и разглядывал коллекцию книг по ботанике.

— Мирроу герцог, вы хотели видеть меня, — я сделала легкий книксен. — Неожиданно в столь поздний час, вечером перед свадьбой.

— Называй меня Саворин, — герцог резко обернулся, и в его глазах сверкнул огонь вроде того, что я видела в фехтовальном зале. — С завтрашнего дня точно не будет никакого «мирроу герцог». Я не потерплю подобной дистанции.

— Как скажете, мирроу герцог, так и будет. С завтрашнего дня, — чуть усмехнулась я.

— Присядь на диван, Аленор, — мягко произнес он. — Я хотел поговорить с тобой. Спокойно и серьезно, если ты не возражаешь. И искренне.

— Слушаю вас, герцог Виньялли.

— Нет, Аленор, говорить будешь ты. А я задам вопрос. Твое сердце занято? У тебя есть возлюбленный?

— Вовремя же вы этим поинтересовались! — нервно рассмеялась я.

— Ответь, Аленор, — спокойно и проникновенно повторил герцог. — Мне это важно.

— Зачем вам это? — горько усмехнулась я, стрельнув на него глазами. В его лице не было ни насмешки, ни ехидства. Только серьезное внимание. — До сего момента вас это не интересовало. Вы назначили свадьбу, не заботясь, свободно ли сердце невесты, хочет ли он выходить за вас! — сейчас, в вечер перед свадьбой, мне было все равно… И я просто говорила правду. — Хотите сказать, вы отмените бракосочетание, узнав, что у меня есть избранник?

— Вряд ли, — сверкнул глазами герцог. — И все же я хотел бы знать, чтобы понимать сложность своей задачи. Если ты думаешь, что любишь кого-то, будет сложнее сделать тебя счастливой настолько, чтобы ты полюбила меня…

Он крепче сжал руки на груди и на мгновение отвернулся — мне показалось, с досадой. Потом опять посмотрел мне в лицо.

— Впрочем, Аленор, ответ ясен — возлюбленный у тебя есть, — усмехнулся герцог.

— И он живет не в замке.

Мое сердце похолодело… Что ж, не удивительно, что герцог догадался. Теперь главное… не выдать, кто именно «мой возлюбленный». Сохранить эту тайну любой ценой — я всей душой ощущала необходимость этого.

— Почему вы так решили?! — спросила я, как можно тверже и увереннее глядя на герцога.

— Это очевидно, — усмехнулся Виньялли. — К тому мальчику, что почти каждый день поджидает тебя в саду, ты явно ничего не испытываешь. А вот твои отлучки в лес… И возвращение без дичи. Не поверю, что ты ездишь туда, лишь чтобы оплакать в одиночестве свою долю. Так кто он, Аленор?