Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало

позицию и слепую веру историческим хроникам.

– Не стоит принимать этот случай за достоверный факт, Фиа, – покачал головой Владислав. – Ты же знаешь, что династические браки строятся вовсе не на любви, ну а эльфы… Мы умеем очаровывать. Но я понимаю, почему зелье решили запретить – такая правда о супруге больно бьёт по самолюбию, особенно сильных мира сего. И на тебе я не собираюсь его испытывать, уж поверь.

Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала, думая о лишь том, что эльфы и вправду умеют очаровывать. Наверное, даже неосознанно. Просто смотрела на него как завороженная, следя за движением губ, скупыми жестами и серьёзным взглядом. Он вовсе не красовался передо мной, как перед девочками. Не пытался заигрывать, ненароком взять за руку, приобнять… и от этого было вдвойне обидно, ведь я-то хотела! Но признаваться в своей слабости не собиралась ни за какие коврижки.

Следующие пару дней я тщетно пыталась сторониться Влада и в упор не замечать того, что творится в офисе. Но то он сам, то восторженно пищащие о красавце-эльфе феечки то и дело появлялись в поле зрения, сводя на нет все попытки игнорировать происходящее, и нервы потихоньку начали сдавать, что сказывалось на рабочем настрое.

Мне срочно нужен был отпуск, больничный, командировка… что угодно, лишь бы подальше от этого дурдома, в который превратился отдел прикладного волшебства с приходом мужчины. И провидение меня услышало! Да так, что скрыться от роя влюблённых феечек удалось не где-то в ближнем Подмосковье, а аж в Туманном Альбионе.

Спешно покупая билет и собирая багаж, я как-то не задумывалась о причине неожиданного приглашения в гости к родственникам. Главное – поскорее удрать куда подальше, причём по вескому поводу, а если вникать, то вполне может статься, что ехать мне никуда не надо. А мне надо! Видеть больше не могу эту довольную эльфийскую морду в благоухающем цветнике юных и не очень феечек.

Успокоилась я только в пассажирском кресле, глядя в иллюминатор, как под крылом медленно движутся пушистые облака, неспособные догнать стремительную механическую птицу. Расслабилась, закрыла глаза и провалилась в сон, благополучно проспав до самой посадки в Лондоне.

Часть четвёртая, спиритическая

Дом семейства Гринстоун, видевший на своём веку не одно поколение моих предков по отцовской линии, находился в пригороде британской столицы, посреди обширных зелёных владений, раскинувшихся меж двух холмов. Собственно, местонахождение фамильного особняка, дарованного королевским указом, и дало имя роду – неблагозвучное Кривой Зуб сменилось на аристократичное Гринстоун, хотя какое-нибудь Гринхилл или Гринвуд подходило здешним местам куда лучше. Камней и скал, заросших лишайником, по крайней мере вокруг, не имелось, в отличие от лесов и холмов.

Но всерьёз задумываться об этимологии отцовской фамилии я не стала, вглядываясь в окно нанятого кэба. Предельно вежливый водитель катил по шоссе, неукоснительно соблюдая правила дорожного движения, хотя меня не покидало иррациональное ощущение, что мы едем по встречке.

М-да, давненько я не бывала в Англии. Воспоминания стёрлись, подёрнулись флёром нереальности, да и сейчас все эти старинные замки среди изумрудной зелени, парочка всадников на лошадях, мелькнувшая вдалеке, и даже мой кэб с молчаливым шофёром в белых перчатках казались кадрами из исторического сериала, а не привычной современностью.

Время за границей британской столицы, приодевшейся в модное стекло и бетон, будто остановилось, замерев где-то на рубеже прошлых столетий. Хотелось отбросить в сторону все гаджеты, выскользнуть из узких джинсов и, расправив крылья, затеряться в изумрудных лесах, до одури напитанных магией.

Странно, но этого ощущения силы, пузырьками шампанского бурлящей внутри, я не помнила, хотя наша закрытая школа находилась неподалёку от этих мест, также за чертой города. Зато неудивительно, почему именно здесь жили почти все выходцы нынешнего британского маг-сообщества – по соседству располагалось ещё с десяток особняков, принадлежавших местным магам, эльфам и даже парочке высокородных оборотней сплошь с титулами сэров.

Такси остановилось на дорожке из гравия возле самого дома. Расплатившись по счетчику и коротко поблагодарив молчаливого кэбмена, я выпорхнула наружу, полной грудью вдыхая влажный, ароматный воздух, отдающий разнотравьем и садовыми цветами. Весна в здешние широты приходила раньше, чем в Москву, едва успевшую порадовать меня перед вылетом свежей дымкой листвы и желтыми пятнами одуванчиков на прошлогодних газонах. В Лондоне же весна хозяйничала давно, и густая зелень дубовых крон плотным коконом обнимала поместье, скрывая от пыльного шоссе и не в меру любопытных соседей, а крупные бутоны на кустах расцвели безо всякой фейской магии.

Дверь мне открыл дворецкий – худой как жердь джентльмен в клетчатом костюме и с зачесанными набок редкими седыми волосами, тщетно скрывающими наметившуюся лысину.

– Добро пожаловать в Гринстоун-холл, мисс, – чопорно поприветствовал он, ловко забирая из рук весь мой нехитрый багаж. – Леди Гринстоун ожидает вас в салатовой гостиной.

Я кивнула, но осталась на месте, смущенно улыбнувшись, и дворецкий, без труда поняв мое затруднение, подробно описал маршрут до нужной комнаты.

– Спасибо, – от души поблагодарила я и отправилась в указанном направлении, с интересом поглядывая по сторонам.

За прошедшие годы особняк не слишком-то изменился, но я успела подзабыть его горделивую красоту и величие. Да и в детстве многое воспринимается иначе. Например, портреты, обильно украшавшие стены широкого коридора. Тогда я даже не осознавала, что вся эта галерея в тяжелых рамах – мои родственники, положившие начало величию рода.

Гоблинское наследие проявлялось во мне временами весьма яркими красками, хотя далёким предкам по отцовской линии, если быть честной, везло куда меньше, чем мне, – в их чертах и безо всяких эмоциональных срывов проглядывалась гоблинская суть. Длинные кривые носы, выдвинутые подбородки, глаза навыкате… Впрочем, судя по большинству портретов прошлых веков, которые я видела в школьных книжках, европейская аристократия сплошь состояла из представителей гоблинского племени.

Но уже к середине коридора ситуация резко менялась – рядом с бледными длинноносыми мужчинами с портретов начали улыбаться очаровательные красавицы в дорогих нарядах. Нашей семье крупно подфартило – имея деньги и власть, исправить породу, почти начисто изгнав специфический фенотип из внешности. Но, увы, не из ДНК, хотя до меня никого особо не беспокоили ни острые кончики ушей, ни зеленоватая бледность, ни патологическая худоба, присущие гоблинам даже в сотом поколении. Последнее, пожалуй, я считала скорее плюсом, хотя и феи по своей природе не склонны к полноте и набору веса.

В фамильном отцовском особняке я не бывала с тех самых пор, как уехала из Англии. В гости нас особо не приглашали, да и поводов для семейных праздников не было –