Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало

никто не родился, не женился и даже не развёлся. Тем удивительнее, что возникла такая срочная потребность в моём визите. Нет, паршивой овцой я никогда не являлась, как единственную девочку меня любили все без исключения, но гоблинский характер, проявившийся в подростковом возрасте, и поныне со мной, так что дружелюбием по отношению к родственникам я не отличалась, а воспитанные англичане не навязывали своё общество.

Более-менее активно общались мы разве что с бабушкой, регулярно интересовавшейся моим здоровьем и личной жизнью. Здоровье меня ни разу не подводило, исправно радуя пожилую родственницу, а вот причины обсудить с ней по «Скайпу» романтику за столько лет так ни разу и не возникло. Меня, наверное, уже за глаза называют старой девой – стыдно в моём-то возрасте практически не иметь опыта отношений с противоположным полом.

С такими мыслями я наконец достигла искомой салатовой гостиной, где на низком зелёном диване, идеально вписывавшемся в окружающую обстановку, королевой восседала хозяйка старинного поместья, ни капли не изменившаяся с нашей последней встречи.

– Вайолет, деточка, с прибытием! – Вскочив с мягкого плюша, бабушка Скарлетт бросилась ко мне с объятиями. Волосы, выкрашенные в сложный рыже-каштановый колер, тщательно уложены, на шее и запястьях блестят рубины, а твидовый костюм ладно облегает фигуру, скрадывая лишнее и подчёркивая достоинства. Бабушка, несмотря на возраст, по-прежнему оставалась леди и выглядела соответствующе. Я же в линялых джинсах и длинном мешковатом худи, опускавшемся до середины бёдер, казалась простолюдинкой на фоне королевы. Да и волосы после перелёта наверняка торчали во все стороны… м-да. Сколько лет не виделись, а я в своём репертуаре. Но не ехать же из аэропорта в салон, чтобы привести себя в подобающий вид! Или всё-таки ехать?

– Здравствуй, nanny, – улыбнулась я в ответ, позволяя расцеловать себя в обе щеки. И кто только выдумал, что британские леди холодны и безэмоциональны? Моя бабушка, англичанка до мозга костей, с юности была страстной натурой и по-прежнему оставалась таковой. – Как твои дела?

– С твоим приездом заметно улучшились, милая. Как долетела?

– Вполне неплохо, – признала я, хотя летать, честно говоря, побаивалась. Свои крылья как-то надёжнее огромной стальной машины, но далеко на них не улетишь. – Повезло отхватить билет, от которого кто-то отказался в последний момент, а то бы ты меня ещё неделю не увидела – как сократили в феврале рейсы из-за той китайской заразы, так и не вернули в прежних объемах.

– Да, да, цзянши этой зимой что-то совсем расшалились. Хорошо, с помощью СМИ удалось списать вспышку на обычную простуду и купировать эпидемию в зародыше. Вот, помнится, в начале прошлого века так легко отбиться не удалось, болезнь ушла в массы и перестала поддаваться магии…

– Помнится? Бабуль, ты в ту пору ещё не родилась даже!

– Разумеется, самих событий я не застала, но твой дед мне рассказывал. А ему его дед, он как раз в то время жил в Испании. Наверное, тяга к путешествиям передалась Уиллу именно от него, – вздохнула леди Гринстоун, переведя взгляд на большой семейный портрет, висевший над камином. На монументальном полотне собралась вся семья, даже тринадцатилетняя я хмуро взираю с него из-под косой блондинистой чёлки, тщетно пытаясь затеряться среди многочисленных кузенов. А по центру в окружении сыновей, невесток и внуков восседала уважаемая чета – лорд и леди Гринстоун.

Дедушка погиб несколько лет назад, разбился на лыжах в Швейцарии, и леди Гринстоун осталась одна в огромном двухэтажном особняке, так как сыновья давно разъехались и завели свои семьи. Двое моих дядюшек остались в Англии – один жил в Лондоне и руководил адвокатской конторой, второй в Манчестере, а отец вслед за мамой перебрался в Россию, вполне неплохо ассимилировавшись в русском обществе за прошедшие годы. Покидать поместье, где прошла её молодость и выросли дети, бабушка отказалась наотрез, а никто из дядюшек пока не нашёл в себе ни сил, ни желания переселиться за город. Так что делами, капиталами и родовым гнездом семьи последние три года управляла леди Гринстоун. Хотя пора уже, наверное, передать бразды правления кому-то из сыновей. Дядюшке Грегору, например, как самому старшему.

Лично я темой наследства не интересовалась. Зачем оно мне? Папа – младший из сыновей, давно покинул Англию, ему ни особняк, ни титул, идущий в довесок к земле и недвижимости, не нужны. Он даже передать это сомнительное богатство никому не сможет – единственная дочь, то есть я, при всём желании не могла по местным законам претендовать на лордство, а обзаводиться новыми детьми родители как-то не планируют.

Впрочем, не о том речь и не за тем я перелетела и всю старушку-Европу и Ла-Манш. Меня же за чем-то пригласили, попросив приехать как можно быстрее, и явно не для того, чтобы поговорить о распоясавшихся китайских вампирах и антивампирской вакцинации. И вовсе не на чашечку традиционного чая, хотя вышколенная прислуга уже успела по-тихому прошмыгнуть в гостиную и поставить на стеклянный столик поднос с горячим чаем, молоком и сладостями, к которым рука потянулась сама собой.

– Бабушка, что у тебя стряслось?

– О, милая Вайолет, – взмахнула руками леди Гринстоун, на миг прижав ладони к груди. – Я не знала, к кому обратиться. Мы же все не особо-то и маги – так, постольку-поскольку, ничего выдающегося, кроме древности рода и семейного дела.

– И? К чему ты ведёшь?

– К тому, что мы обычная семья, Вайолет. Самая обыкновенная. Я и представить себе не могла, что кто-то вздумает наслать на нас проклятие…

– Что-что наслать? – ахнула я, едва не выронив из задрожавших пальцев фарфоровую чашечку.

– Проклятие, – выдохнула бабушка, с сожалением отставив свой чай в сторону. Что ж, судя по всему, разговор предстоит серьёзный.

– И в чём же оно выражается? – хмуро уточнила я, внимательно приглядываясь к ауре родственницы. На первый взгляд всё чисто, никаких тёмных пятен и иных отметин, характерных для проклятий.

– У нас завелись призраки, Вайолет! – свистящим шёпотом сообщила леди Гринстоун.

Я, не сдержавшись, фыркнула. Призраки? Серьёзно? Сколько лет тружусь на ниве прикладного волшебства, а ни одного не видела!

– Не веришь? – вздохнула бабушка Скарлетт, с обидой поджав тонкие губы. – И те маги и ведьмы, которых я вызывала по объявлениям, тоже не верили. Но я же не сошла с ума! Мне всего шестьдесят семь, а не глубоко за сотню, чтобы впадать в старческую деменцию, и уже давно не шесть, чтобы заводить воображаемых друзей!

– Но привидений не существует, – убеждённо заявила я, хотя и не верить словам бабушки причин не было. Леди Скарлетт Гринстоун – не эксцентричная дама, чтобы подобным образом