Девочка-призрак - Элли Малиненко

отползли назад, в темноту спортзала. Элайджа встал и нашёл на стене электрощиток. Щёлкнул переключателем, включая свет.

Посреди зала стоял директор Скретч.

Нелли взяла Зи с Элайджей за руки.

– Здравствуйте, дети. Готовы наконец открыть мне свои души?

– Мы не верим в вашу ложь, – сказала Нелли, как учила их тётя Бетти. – Вы не можете нам навредить, потому что мы знаем, кто вы.

Директор Скретч запрокинул голову и рассмеялся. Ему ответил одинокий вой за дверью. Затем послышался вой ещё одного пса.

Скретч двинулся на них. Ребята отшатнулись. Приблизившись, директор вытянул руку в красной перчатке и щёлкнул пальцами. Волна тепла, похожая на электрический разряд, прошлась по их рукам, Нелли фыркнула и разжала ладони.

– Вы правда думали, что со мной пройдёт этот номер? – спросил директор Скретч с улыбкой. – Вы же вроде знаете, кто я?

Он снова вытянул руку в перчатке, и друзья застыли на месте.

Буквально.

Зи не могла пошевелить ногами. Не могла пошевелить руками. Ей удалось взглянуть на Нелли с Элайджей боковым зрением, и она увидела, что их тоже пригвоздило к месту.

«О нет, – подумала она. – Что я наделала?»

Директор Скретч неторопливо направился к ним. Каблуки его ботинок выстукивали ужасающий ритм по блестящему полу спортзала. Он подцепил подбородок Зи пальцем и приподнял её голову. Солнцезащитные очки сползли на нос ровно настолько, чтобы Зи могла видеть его глаза. Она покрепче зажмурилась. Однако сделала это слишком поздно. Если девочка выживет сегодня, ей никогда их не забыть. Холодные, как камни, чёрные глаза: ни белков, ни радужки, – только бескрайняя чернота с красными искрами зрачков. Словно две идеальные капли крови, плавающие во тьме.

– Что вы такое? – смогла спросить Зи.

– Я ваши ночные кошмары. Ваши сомнения. Ваша слабость, страх и зависть. Я всё то, что вы в себе ненавидите. Я сама ненависть. И я шёл рядом с вами всю вашу жизнь. – Он стоял перед ними. – Я знаю, к чему вы стремитесь. Вижу это в ваших сердцах. В сердце каждого из вас, – сказал Скретч, протягивая руки. – Ты, – произнёс он, указывая на Элайджу. – Я вылечил твою мать.

– Это существо не моя мать, – рявкнул Элайджа.

Директор Скретч пропустил его слова мимо ушей.

– И ты. Я спас твоего пса. Разве не видите? Я исцелил этот город. Я даю, и даю, и даю. А взамен беру лишь самую малость.

– Что? – спросил Элайджа.

– Капельку пищи. Крошку энергии. Каждое желание – это лакомство для меня. Каждое отчаянное стремление – кусочек десерта. Видите ли, когда люди обращаются ко мне, я угощаюсь их душами. Кусочек за кусочком я съедаю их, пока от них ничего не остается. Я почти покончил с некоторыми. Вскоре они упадут без сил, от них останется одна изношенная оболочка. Они так глубоко погружены в собственные фантазии, что даже не замечают, как тают. Так нацелены получить желаемое, что не понимают, что происходит. Людской род слаб. Вы пренебрегаете друг другом ради собственных стремлений. В конце концов вы трое, никак не поддающиеся контролю, тоже сдадитесь. А я буду смаковать ваши мечты, чаяния и надежды. Такие юные. Такие свежие. Такие вкусные!

Скретч протянул к ним руку в красной перчатке, словно мог извлечь их души прямо из тел.

19

ДИРЕКТОР СКРЕТЧ СТОЯЛ ПЕРЕД НИМИ, вытянув руку в красной перчатке, как оружие.

– Мои дети выбрали вас. Они сочли вас особенными, и это знак для меня. Я уже дал вам так много, но я щедр. Я могу дать ещё больше!

Он протянул руку к двери спортзала, и из-за неё донёсся знакомый негромкий лай. Зи с Элайджей посмотрели на Нелли. Мини-пудель вбежал в помещение и пронёсся мимо Скретча. Он прыгнул к Нелли, и та подхватила его на руки.

«Постойте, – подумала Зи. – Несколько секунд назад руки Нелли даже не двигались. Теперь она держит Макса. Если это, конечно, Макс».

Пёс лизнул Нелли в лицо и испуганно взвизгнул, а потом спрыгнул вниз и заёрзал на полу.

– Да, – сказал Скретч, вставая позади Нелли. – Я могу дать куда больше. – Он раскинул руки, словно купаясь в тёплых лучах.

Словно подпитываясь.

– Нелли, нет! – закричала Зи. – Это же не Макс! Сопротивляйся. Это не твой пёс.

Нелли не отрываясь смотрела на Скретча, словно никогда прежде его не видела. Её лицо казалось застывшей маской.

– Нелли, сопротивляйся! – окликнул её Элайджа. Когда Нелли повернулась к нему, у неё был такой же заторможенный взгляд, какой Зи уже замечала у других горожан. Рукой в красной перчатке Скретч сжимал плечо девочки.

«Мы теряем её», – подумала Зи в ужасе.

– Нелли, отпусти его! Это не Макс! – завопила она. Зи пыталась пошевелиться, подойти к Нелли, но её всё ещё сдерживало заклинание Скретча. – Тебе нужно высвободиться из-под его руки!

Нелли повернулась к ним и улыбнулась одними губами, с теми же пустыми глазами.

– Это Макс! – сказала она. – Мой славный пёсик.

– Нелли, пожалуйста! – взмолилась Зи.

Скретч разжал кисть, сжимавшую плечо Нелли, и та на мгновение покачнулась, а потом обмякла.

Макс рядом с ней начал расти. Его шерсть из чёрно-белой превратилась в рыжевато-коричневую и стала жёсткой. Пока Зи смотрела, не в силах пошевелиться, не в силах закричать, он превратился в одного из псов и издал вой, пробравший Зи до мозга костей.

Скретч отошёл от неё, и Нелли зашаталась, как от усталости. Она продолжала стоять на ногах, но выглядела вяло и опустошённо и была далеко не в порядке. Это напомнило Зи недавний случай с Элайджей в лесу.

«Что с ней будет?» – думала Зи. Как ей помочь?

В задней части спортзала появилась какая-то фигура. Зи прищурилась, чтобы разглядеть, кто это. Может, этот кто-то придёт к ним на выручку? Полиция? Один из учителей?

Когда незнакомец приблизился, сердце Зи затрепыхалось в горле. Размытая фигура трансформировалась, обретая чёткие очертания на фоне стен спортзала, и бросилась к Элайдже.

– Ах, цыплёночек! – окликнула она его.

Зи видела, как у Элайджи перехватило дыхание, когда мать подбежала к нему.

– Мы так волновались, когда ты не пришёл домой. Слава богу, я тебя нашла. – Миссис Тёрнер опустилась перед ним на колени. – Ты в порядке, солнышко? Где ты был? Мы с отцом так волновались. – Она огляделась по сторонам. – Что ты здесь делаешь? – Миссис Тёрнер потянулась и обняла сына. Зи увидела, как Элайджа расслабился в материнских руках, ощущая её тепло, знакомый запах, стук сердца. Мать чмокнула его в макушку. – Хочешь домой, милый?

– Да, – ответил он. Его