Девочка-призрак - Элли Малиненко

бежала за ним. Элайджа пнул пса в сторону. Лохматое тело упало, рассыпавшись чёрным пеплом.

Скретч взвыл и ринулся к нему, но Элайджа двигался быстро. Не успел дым добраться до Нелли, как Элайджа уже оттолкнул её в сторону. Всё замедлилось до растянутых секунд, когда Зи сообразила, что происходит.

– Нет, – прошептала она, подбегая к Элайдже, но было уже слишком поздно. – Нет-нет-нет!

Густой смерч из дыма пролетел мимо Нелли.

Прямо на Элайджу.

Зи резко затормозила, сердце бешено колотилось, пока она смотрела, как дым наполняет её друга. Струя проникла ему в рот, обвиваясь вокруг головы. Элайджа стоял там, раскинув руки и застыв на месте.

– Элайджа! НЕТ!

Последняя струйка дыма исчезла внутри его горла, и Элайджа рухнул на пол.

Зи в панике перевернула мальчика и посмотрела на него.

«Нет. Нет. Нет. Нет», – думала Зи. Только не Элайджа. Она не может его потерять. Зи прижалась головой к его груди и услышала тихое биение сердца. Он ещё жив.

Но по-прежнему ли он это он?

– Элайджа, очнись, – сказала она, аккуратно тряся его. – Пожалуйста, очнись. Прошу, – умоляла она голосом, разумом и сердцем. На его месте должна была оказаться она! Нужно было его обогнать! – Элайджа, очнись, прошу! – Она встряхнула его снова, посильнее. Веки Элайджи затрепетали. Она видела, как под ними задвигались глазные яблоки. – Да, Элайджа. Вот так! С тобой всё будет в порядке. – Он открыл глаза и посмотрел прямо на неё. Зи ахнула и отшатнулась.

Глаза были чёрными от края до края, с кроваво-красными зрачками.

– Нет, – прошептала Зи, прислоняясь спиной к трибунам.

Она притянула колени к себе и заплакала. Это она во всём виновата. Нельзя было выходить из дома после грозы. Не пойди они на кладбище, пёс никогда бы её не нашёл. Не зациклись она так на розыгрыше Нелли, зверюги никого бы из них не нашли…

Если бы не она, Элайджа был бы в порядке. Если бы не она, сестра поступила бы в колледж. Их мать была бы жива.

Всякий раз читая «Франкенштейна», Зи представляла себя учёным – творцом, тем, кто воплощает идеи в жизнь, тем, кто создаёт что-то из ничего… но теперь она поняла, что это не так.

«Я чудовище», – подумала Зи.

– Сын мой, – произнёс Скретч, и Зи в ужасе смотрела, как Элайджа вздрогнул и двинулся к нему на дрожащих ногах. Он почти дошёл до него, но вдруг рухнул на четвереньки. – Поднимись, дитя моё, – сказал Скретч. – Поднимись и возрадуйся своему новому телу.

Нелли в метре от него вышла из оцепенения.

– Элайджа? Зи?

Зи закрыла уши. Ей было невыносимо слышать собственное имя.

Элайджа, или, по крайней мере, его тело, качнулось на четвереньках. У него перехватило дыхание.

– Вот так, дитя моё. Вставай. Слишком долго ты передвигался, как пёс. Вставай!

Однако Элайджа не встал. Вместо этого его с силой потянуло к полу. Тело сотрясали судороги, а затем он с криком повернулся и выпустил изо рта длинную струю чёрного дыма.

Зи села, вытирая слёзы. Она не верила своим глазам.

Дым валил из него, казалось, целую вечность. Скретч закричал, цепляясь растопыренными пальцами за воздух. Дым рассеялся.

Когда последние струйки вышли наружу, Элайджа закашлял и сел. Он посмотрел прямо на Скретча и хриплым, но решительным голосом, голосом, звучавшим намного старше его одиннадцати лет, сказал:

– Только то, что вам дают по доброй воле.

Скретч упал на колени, бормоча ругательства. Двое оставшихся псов горестно завыли.

Элайджа посмотрел на Зи. С невероятным облегчением она увидела, что с его глазами всё в порядке. Она подбежала к нему.

– Ты цел?

Друг кивнул и сиплым голосом произнёс:

– Это было странно.

Мальчик икнул, выпуская последнее облачко чёрного дыма.

Зи рассмеялась, а затем снова вытерла слёзы. К ним подошла Нелли.

– Ребята, что только что произошло? – спросила она. – Последнее, что я помню, – как мы пришли сюда.

– Мы расскажем тебе после, – сказала Зи, поворачиваясь к Скретчу.

Тот уже опять стоял на ногах, нависая над ними. Скретч был в ярости. Он потянулся к ним своей ладонью в красной перчатке, и Зи раскинула руки, защищая друзей.

– НЕТ! – крикнула она. – Только то, что вам дают по доброй воле!

– Как ты смеешь? – заорал в ответ он.

– Вы берёте, и берёте, и берёте! Убеждаете людей в том, что они чего-то хотят и что это желание важнее всего на свете. Но вы неправы! Самое важное – забота друг о друге. Взаимовыручка. Дружба. А это то, чего у вас никогда не будет.

Раздался ужасный звук, похожий на рёв товарного поезда, и двери в спортзал распахнулись. Зи взяла друзей за руки. Они не слышали друг друга из-за шума, но видели Скретча.

Прямо у них на глазах он сдвинулся, разжимая челюсти. Изо рта повалил тёмный дым, и его тело упало на пол, превратившись в горку пепла.

Дым, бывший когда-то директором Скретчем, клубился в воздухе, и троица закрыла рты ладонями из опасения, что он, подобно псам, собрался выбрать новый дом. Но дым кружился и метался по спортзалу, словно жуткий тёмный дух.

Тем временем псы тоже растаяли, превратившись в дым, а затем сплелись в одну гигантскую воронку и вылетели из дверей спортзала.

Зи, Элайджа и Нелли побежали за ними. Смерч пронёсся по коридорам и вылетел из школы, закручиваясь к небу, прежде чем ринуться обратно к земле. Нацелившись на школьную лужайку, он врезался в грязь и исчез. На мгновение всё замерло. А затем по земле пробежала рябь. Словно весь мир задрожал.

А потом настала тишина.

– Мы?.. – спросила Нелли.

– Мы только что?.. – Элайджа замолчал.

– Угу, – Зи вздохнула и улыбнулась друзьям. – Мы только что победили.

Вернувшись домой, Зи застала Эбби за кухонным столом.

– О господи, вот и ты! – сказала она, привлекая Зи в объятия. – Ты в порядке? Что случилось? – Зи не была уверена, с чего начать. Она заметила, что Эбби теперь выглядит не такой измождённой. На щеках появился румянец, волосы не свисали сосульками, глаза были не такими опухшими. – В чём дело, Зи? – спросила Эбби.

– Что последнее ты помнишь?

Эбби выдохнула, глаза забегали по комнате.

– К нам пришёл твой директор. Он хотел, чтобы я сосредоточилась, мысленно представила, чего хочу. А затем зазвонил мой телефон. После всё как в тумане.

У Зи задрожала губа, но она сдержала слёзы.

– Теперь всё хорошо, – сказала она, обнимая сестру. – Я очень тебя люблю.

– А я тебя сильнее.

– А я люблю вас обеих ещё сильнее, – раздался голос сзади.