Зимняя вода - Сюзанна Янссон

* * *

Ближе к осени Александра должна была выйти на работу, а Нелли — начать привыкать к детскому саду. Они выбрали садик, куда ходил Вильгот, чтобы была возможность помогать друг другу отводить и забирать детей.

Мартину было нелегко прийти к отцу и рассказать, что он снова начинает работать у Свена. Еще труднее оказалось просить разрешения продать дом, которым по-прежнему формально владели родители. Но без этой продажи Мартину с Александрой было не найти жилья, ведь Мартин все еще не имел постоянной работы. В ответ папа милостиво кивнул головой.

Большую часть времени Мартин проводил в поисках квартиры или дома. После того, как Роберт познакомил его с Бекке, они сдружились. Бекке как раз подыскивал квартиру своему сыну и его семье, и они с Мартином теперь искали вместе. Один раз по предложению Александры они даже посетили выставку-продажу лодок и яхт, взяли с собой Роберта, а после посидели втроем в пабе за кружкой пива. Мартин чувствовал, как жизнь постепенно возвращается в правильное русло.

Как-то утром Александра посмотрела на него прежним взглядом — тем самым, полным доверия.

— Заберешь сегодня Нелли?

Одна-единственная фраза, и он снова настоящий отец. Отец, который в три часа едет на своем пикапе забирать из садика дочку. И которому жена присылает сообщение с сердечком и просьбой заехать по дороге в магазин, купить что-нибудь к ужину.

Мартин остановился у магазинчика. Нелли сидела в детском кресле и разговаривала с пупсиком. Мартин взял ее на руки.

В магазине время как будто остановилось. Та же кассирша, тот же толстяк за столиком. Мартин не удивился бы, если бы увидел пожилую даму с пекинесом, но она на этот раз не пришла. Он приготовился к сочувственным взглядам и вздохам, даже к вопросам, но в магазине, похоже, никто не обращал на него внимания. Слишком много времени прошло, слишком много случилось других событий, или же его просто никто не узнавал в надвинутой на лоб кепке. Да и черную бороду он сбрил.

Расплатившись и сложив товары в сумку, он остановился у доски объявлений. Ему нужна была новая лопата к зиме. Возможно, кто-то продавал свою.

Мартин пробежал взглядом объявления о кокер-спаниеле, которому подыскивали новых хозяев, о продаже жокейского костюма и о танцевальном вечере в местном клубе.

И вдруг в углу он заметил бумажку, которая на секунду лишила его возможности дышать.

Там было написано: Найден мобильный телефон. И фотография.

Никаких сомнений.

Это был тот самый телефон, с которым играл Адам, когда исчез.

Прошло много времени, прежде чем Майя возобновила контакт с Бекке, после того дня, когда прижала его к стенке. Он ничего не отрицал, но и ни в чем не признавался. Просто молчал на другом конце провода, а потом произнес что-то вроде «мне надо кое-что выяснить, я перезвоню».

Майя понятия не имела, что все это значит, ее раздирали мучительные подозрения. Несмотря ни на что, она хотела дать ему шанс объясниться, прежде чем двигаться дальше.

Наконец от него пришла эсэмэска:

Ты завтра дома? Надо поговорить.

Решили, что он подъедет к ней вечером, часам к семи.

Майя просто места себе не находила. Пробовала поработать с фотографиями, настроить резкость и свет, некоторые снимки обрезать. Но ничего не получалось. Она была выбита из равновесия.

Вместо этого она достала свои записи, сделанные по той информации, которую собрал Мартин.

Сверху было написано «Улоф Меландер» и несколько раз подчеркнуто.

Майя открыла ноутбук и ввела имя в поисковую строку. На острове не оказалось ни одного человека, которого бы так звали, и Майя выписала тех, кто жил не очень далеко и подходил по возрасту.

А потом начала обзванивать.

— Здравствуйте, меня зовут Майя Линде, я звоню по несколько… странному вопросу. Я ищу Улофа Меландера, который в семидесятые годы проживал на острове Уруст в Бохуслене. Это случайно не вы?

— К сожалению, вы ошиблись.

Следующий: «Вы не поверите, но я в Бохуслене даже никогда не был».

Следующий просто бросил трубку.

Однако с четвертой попытки ей повезло.

— Да, все верно. А вы кто?

Низкий дружелюбный голос, идущий как будто из самого нутра.

— Как я уже сказала, меня зовут Майя Линде. Надеюсь, вы меня простите, но я звоню в связи с трагическим исчезновением мальчика на острове Уруст в семидесятые годы. Это ведь ваш сын тогда исчез?

Молчание.

— Мне правда очень жаль, что я вот так врываюсь и начинаю бередить старые раны.

— Нет, нет, — ответил Улоф. — Ничего страшного. Я просто… обескуражен. Меня уже много лет никто не спрашивал о Юхане.

— Юхане? — переспросила Майя. — Значит, так его звали?

— Да, это наш Юхан тогда исчез. Не хотите же вы сказать, что… его нашли?

Трудно было определить, но Майе послышалась надежда в голосе Улофа. Надежда на то, что можно похоронить тело, или то, что от него осталось.

— Нет, я не поэтому звоню. Просто недавно на том же самом месте исчез еще один мальчик. Я знакомая отца ребенка.

— Да что вы говорите?

— Да, все это очень печально. И… я хотела спросить, не согласитесь ли вы встретиться со мной? Я хочу кое-что обсудить, и предпочитаю сделать это с глазу на глаз. Если вы не против.

Улоф помолчал.

— Я не возражаю. Когда вы сможете подъехать?

* * *

Она видела, как машина Бекке карабкается вверх по холмам. Они нерешительно обнялись. Майя попыталась расшифровать его жесты, выражение лица, но так и не поняла, чего ей ждать, как он объяснит произошедшее.

Они сели на кухне подальше друг от друга, он на стул, она в кресло в углу.

— Что ты обо мне думаешь? — тихо спросил он.

— Что я теперь я уже ничего не понимаю. Не знаю, кто ты такой.

Он кивнул, словно подтверждая этот мрачный факт.

— Я много размышлял о том, что ты сказала, — произнес он. — О том, кто мог написать эти письма у меня дома, если кто-то действительно это сделал.

Он немного помолчал.

— Особенно долго думать не пришлось.

Снова молчание.

— Разумеется, это мог сделать только мой сын, — продолжил он. — Если, конечно, ко мне не вломились, пока меня не было дома, но это маловероятно. Поэтому я поехал и поговорил с Йокке. И… оказалось, что так и есть. Это был он.

— Твой сын? Он писал письма с угрозами Мартину и Александре?

— Да.

— Но почему?

Бекке вздохнул.

— Не знаю, как тебе описать Йокке, ты ведь его плохо знаешь. Это человек, который относится легко почти ко всему — кроме страданий животных. Когда я спросил про письма, он сразу все признал. Как-то вечером он пил пиво с братьями — оказывается, они знакомы, я об этом не знал, — и братья рассказали, что хотят вынудить одного мужика закрыть устричную ферму. Потому что он хранит свои вещи на их участке. Они рассказали, что пригрозили ему при встрече, а потом названивали ночами и ему, и его отцу, пытаясь запугать, но ничего не помогало. И тогда Йокке пришла в голову идея объединиться с братьями, он решил написать письма с угрозами. Ради благого дела, как он сказал.